О Ленине в последние двадцать лет принято говорить либо плохо, либо никак. А до этого несколько десятилетий Ильича с тошнотворной приторностью славословили до кровавых мозолей на языке. Ваяли его бюсты, а потом прятали в подсобки. С помпой понаоткрывали памятников в каждом сквере, а затем, проклиная последними словами, валили изваяния наземь.

Тон и тогда, и теперь задают бывшие жрецы пролеткульта, поспешно сменившие красные тоги на голубые. Логика профессионального холопа проста: лижи активней, ругай громче. Главное во всём этом — искренность перевертышей. Но к тому, кто, будучи мёртвым, не даёт покоя живым, вся эта возня не имеет ровным счётом никакого отношения. И в сложном уравнении государства Российского Владимир Ильич Ленин по-прежнему остаётся величиной неизвестной.

Первые, кто должны были бы беречь ленинское политическое наследие и правду о его личности, — это коммунисты, составлявшие когда-то самую могучую партию в мировой истории. Но именно они стали крупнейшей помехой к пониманию Ленина и как человека, и как политика-революционера, бросившего вызов социальной энтропии. Соорудив своему вождю пирамиду, забальзамировав каждое его слово, они превратили живую историю в набор утилитарных штампов.

«Ленин — это шуточки, которыми нас травят… Ленин — это всё, что нами управляет!» — кричал в микрофон сибирский бунтарь Егор Летов в конце восьмидесятых, когда официоз был ещё в силе. Да и во многих других летовских песнях заметна была чёрная тень “Лукича”. Тень созданного руками ремесленников истукана, сумеречного кумира. А потом Егор, встав под знамёна национал-большевизма и следуя принципу «Я всегда буду против», спел уже на полном серьёзе и на злобу дня: «И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди!» «Это великий человек, тут и обсуждать нечего», — сказал однажды Летов о Ленине, когда мы с ним обсуждали всё подряд, то и дело повышая градус нашей беседы.

Для деятелей отечественной контркультуры и политического андеграунда Владимир Ульянов-Ленин оказался интересен и востребован именно тогда, когда стены официальной «красной крепости» рухнули не только под ударами внешних таранов, но и от бесчисленных подкопов внутренних кротов, изрывших внешне неприступную твердыню. Интересен даже в виде персонажа откровенного кича, карнавальной «игры на понижение», в котором отечественные нонконформисты легко разглядели и открыли потайное дно. И все авангардистские опыты с личностью Ильича: от курёхинского «гриба», дугинской «аватары гнева» и вплоть до обложки «подрывного» романа Проханова «Господин Гексоген» — это сеансы политического психоанализа. Надо же, в конце концов, узнать, какие тайные желания и подавленные страхи обуревают массы? А Ленин в этих вопросах был профи.

И в наши дни, отмеченные подслеповатой мелочностью, именно масштаб фигуры привлекает к феномену ленинизма свободные умы. Они собирают, восстанавливают по фрагментам и осколкам массив знаний о Ленине.

Сегодня работы В. И. Ленина переиздаются в карманном формате, чтобы удобнее было носить с собой, — всё равно, что пистолет. И когда Ленин, заполняя анкету, в графе «профессия» писал о себе «литератор», он, безусловно, отдавал себе отчет в той сверхчеловеческой силе, которой обладает слово. Слово «революция» — в особенности.

Ленин и революция — во многом синонимы. Понять смысл этих слов можно, только если выйти за рамки обывательского сознания, стать по ту сторону «добра и зла». Примерно с таких же позиций учёные изучают геологию, биологию или физику. Окружающая нас природа столь же величественна, витальна и одновременно смертоносна, как и человеческие проекты, к которым относится и любая революция.

На сегодня Ленин — прежде всего миф. Его сторонники, а тем паче противники, возвели над фигурой вождя русского и мирового пролетариата гигантских размеров пирамиду, но не из гранита, а из самых разнообразных слухов, сплетен, анекдотов, подлогов, легенд, домыслов, поэм и фантазмов.

Чтобы получить ответы, вначале необходимо найти вопросы. И когда вы именно с этой целью исследуете очередную базу данных, будьте готовы к тому, что у вас спросят пароль. «Ленин» — как раз один из подходящих вариантов.

Фёдор Бирюков,
«Завтра»,20 апреля 2011 года, № 16 (909).