Господа! Мы присутствуем при смене цивилизаций: из оседлых орловцы превращаются в кочевников. Горожане еще сами не понимают, в кого превращаются, однако перспективы развития нашего областного центра неоспоримо свидетельствуют, что процесс пошел.

Вернемся в недавнее по историческим меркам прошлое. Как жили кочевники? Они жили просто: кони сожрали траву на одной поляне — племя снимается с места и кочует на новое пастбище.

Глубокое заблуждение полагать, что ныне для такого образа жизни необходимы кони или примитивный уровень материальной культуры, предполагающий, гм, кхм, потребительское отношение к территории. Нет! Кочевать сегодня можно целыми микрорайонами, целыми бетонными кварталами, причем кони для этого процесса не требуются. Какие кони? Зачем они нужны?

Итак, город Орел, некогда оседлое поселение, представляет собой в градостроительном плане очень пеструю картину из новых и относительно новых многоэтажек, полусохранившихся пока еще зданий средней этажности — оседлая цивилизация строила прочно — и вросших в землю древних хибар, процесс саморазрушения которых не может остановить даже большой зодческий талант наших предков. Ржа, как известно, железо точит. А время вообще все жрет. Ну, почти все.

Словом, картину в градостроительном плане Орел представляет жутковатую. Ее не смягчают даже симпатичные, а в некоторых случаях и безобразные — вкус не является продуктом материального благополучия — двух-, трехэтажные коттеджи, возведенные редкими в орловской действительности богачами и представителями экзотического среднего класса. Напротив, эти вкрапления из красного кирпича и пластиковой «черепицы» только подчеркивают кричащую бедность древней орловской застройки, в которой саманные стены и заросшие городским мхом тесовые крыши — не редкость.

Что же делает городская цивилизация, когда действительность перестает отвечать требованиям культуры? Правильно, оседлые жители приводят действительность в соответствие со своими культурными запросами и требованиями — они меняют эту действительность, облагораживают ее и совершенствуют, цивилизуют, иначе и проще говоря.

У кочевников не так. Они снимаются с места и едут заси…ать — некоторые ученые употребляют термин «обживать» — новые территории. Суть не в терминологии, а в происходящих ныне цивилизационных революционных процессах. Что делают горожане, когда стареет их жилой фонд? Они сносят старое и строят новое. Что делают кочевники? Они отправляются на новые пастбища — солнце, ветер и вода сами сровняют с землей их бывшее стойбище, и, возможно, через тысячу лет сюда вновь придут люди. Они увидят сочную траву и жалкие остатки материальной культуры, которые не помешают пастись здесь тучным стадам. Таков принцип кочевания.

Господа! Жители города Орла, основанного некогда Иоанном Грозным как крепость оседлых людей на границе Дикого поля! Наше кочевье снимается. Готовьтесь к переезду в Орловский район.

В чем парадокс переломного момента в истории городской цивилизации? Вместо того чтобы сносить свое ветхое жилье и на его месте строить новое — комфортное, красивое и долговечное, город расползается за свои границы, строит в чистом поле на необжитых землях, оставляя исторический центр, собственно город, догнивать и разрушаться. Конечно, строят и в центре, но это эпизоды, исключение из правил, капля в море, которая не может переломить общей тенденции.

Свободных площадок, пустующих земель для строительства в Орле практически не осталось. Дальнейшее строительство в центре сопряжено с обязательным сносом старого и, как следствие, с расселением жильцов в новые здания. Казалось бы — благо! Но это только в оседлых цивилизациях. Для кочевников это — смерти подобно. Какое расселение? Кочевые народы не знают, что это такое. Их цивилизация знает менее затратный способ решения проблемы. Метод этот нами уже описан: кочевье снимается со старого места и едет обживать (некоторые используют другой термин) новые территории.

Конечно, город не сдается. Традиции умирают не сразу. Строят и в Орле со сносом и расселением. «Инжилком», например, другие строительные организации. Но даже в совокупности они лишь легкий ветерок по сравнению с мощным ураганом, который освежает атмосферу областного центра. Имя этому грозному природному явлению — ОАО «Орелстрой».

С мощностями «Орелстроя» сравниться в нашем городе не может никто. Какой же цивилизационный проект осуществляет эта самая сильная строительная структура? Как ни странно, тот, что заставляет вспомнить принципы устройства кочевого образа жизни — наименее затратный для кочующих и наиболее обременительный по своим последствиям для населения, придерживающегося оседлых взглядов на жизнь. «Орелстрой» не построил НИ ОДНОГО здания в Орле со сносом ветхого жилья и расселением людей в новые квартиры. «Орелстрой», гендиректор — депутат городского Совета, председатель комитета по строительству В. В. Соболев — умудрился даже отбиться от затрат, сопряженных со строительством на пустой площадке, требующей всего-навсего компенсационных выплат «погорельцам» «Социальной инициативы» — тем самым горожанам, чьи интересы руководитель «Орелстроя» В. В. Соболев номинально представляет в городском Совете.

Город Орел, как оседлая цивилизация, которая понимает, что общий мир возможен только при социальном партнерстве и социальной политике, предполагающей помощь пострадавшим, потерял на проекте по спасению вкладов горожан и достройке их квартир 265 млн. рублей. «Орелстрой», который мог бы на этом проекте заработать, но немного меньше, чем при своей обычной политике строить без каких-то обременений, отказался от собственных обещаний помочь пострадавшим, что в городской культуре, где правила оседлой жизни позволяют обманутым каждый день лицезреть их обманувших, является, или по крайней мере еще некоторое время назад являлось, случаем совершенно исключительным. Человек или организация с такой репутацией на что могут рассчитывать в оседлом обществе? Но этот вопрос уместен до тех пор, пока это общество осознает себя именно как оседлое.

Какая, господа, оседлость, если главный городской застройщик, вдумайтесь, не построил в городе, в котором живет, ни одного объекта социально-культурного назначения, ни одной школы, ни одного детского сада! Это не город, это стойбище. Рано или поздно оно снимется и отправится кочевать.

В политике «Орелстроя» невооруженным глазом видна одна, и главная, страсть — стремление к получению максимальной прибыли. Достигается она просто: строить только на свободных площадках, без социального и какого-либо еще обременения, с минимальными затратами на инженерные коммуникации. Дело доходит до смешного в наших почти что уже кочевых условиях жизни. В. В. Соболев не делает даже того, что обязан. Например, в 3-м микрорайоне он до сих пор, хотя должен, не строит очистительные сооружения для сброса талых и ливневых вод. Все течет под уклон — так, как и положено на кочевье.

Инициатива со строительством школы и детского сада в фантастическом стойбище на Наугорском шоссе, где люди едят, спят, а потом разбредаются по всему городу в поисках социальных объектов, — областной и частью городских властей, влюбленных в «Орелстрой», преподносится едва ли не как жест благотворительности и в высшей степени альтруистический поступок. Господа! Простые арифметические подсчеты показывают, что и школа, и детсад, которые «Орелстрой» обязан был в комплексе возвести в этом квартале, чтобы люди, поселившиеся здесь, чувствовали себя горожанами, а не степняками, умещаются в незначительную часть прибыли, уже полученной структурой Соболева с жилых объектов района. Но город все равно склоняют к тому, чтобы он участвовал в достройке сада и школы «на паритетных условиях» — оплачивал половину издержек «Орелстроя».

Господа, а не воскрешает ли это в вашей исторической памяти те страницы, когда кочевники захватывали города и обкладывали их контрибуцией?

Себестоимость квадратного метра жилья в панельных коробках, которые строит «Орелстрой», в прошлом году, по оценке специалистов, составляла 12 тыс. рублей. Пусть сегодня себестоимость будет 15 тысяч, даже 18! Но ведь Соболев ниже 25 тыс. за метр ничего сегодня не продает! Какой же это альтруизм? Это стопроцентная прибыль.

Так, может, стоит уменьшить норму прибыли, к которой стремишься, и взять на себя социальные функции, которые положено брать в оседлом обществе? В том числе и на Наугорке, где ропот жителей перерастал в неконтролируемую бурю. Достроить детсад и школу, только, извините, без дойки нищего городского бюджета. Собственных денег у «Орелстроя» на цивилизованный образ жизни вполне хватает. Хватит и на школы, и на детские сады, и на снос в центре Орла ветхого и просто старого, уродующего город жилья с переселением владельцев в благоустроенные квартиры по соседству, в новые, возведенные той же организацией дома. Это, конечно, затратно, это, конечно, сложно, но на то он и город. Это цивилизация, В. В. Соболев! Она предъявляет к людям свои требования, и этим требованиям нужно соответствовать. А чтобы им соответствовать, нужно всего лишь чуть меньше стремиться к прибыли и чуть больше делать для горожан. Увы, боюсь, этот цивилизационный проект не для «Орелстроя». Спасать Орел будут другие организации.

У ведомства В. В. Соболева открылись огромные перспективы, сулящие новую фантастическую прибыль: за городскими стенами, в полях Орловского района «Орелстрой» наделили огромными пастбищами. Туда нам, скорее всего, в скором времени и придется отправляться жить.

Метод прост и полностью соответствует прежней «градостроительной» концепции упомянутого ОАО: строить только на свободных площадках без малейшего обременения — непременное и обязательное условие, гарантирующее максимальный доход.

В Орловском районе, на тучных землях бывшего совхоза «Пробуждение», В. В. Соболев получил в распоряжение «Орелстроя» часть территории, на которой ожидается строительство 1 млн. квадратных метров жилья. Хотите на тучные земли б. совхоза «Пробуждение»? Ни школы, ни детского сада, вообще ничего. Это вообще не город, это «пастбище». Представляете ситуацию: приходит дольщик, изъявляющий намерение поучаствовать в финансировании строительства. Ему говорят: хорошо, но имейте в виду, что вы будете не орловцем, то есть жителем г. Орла, а жителем Орловского района со всеми вытекающими из этого последствиями. Например, в поликлинику сможете ходить только Орловского района. С транспортом опять-таки… Вообще, все городские нормы на вас не распространяются.

— И на фига мне это нужно? — скажет потенциальный дольщик и деньги свои заберет. Другое дело, если эти земли войдут в состав города. Цена вопроса будет совсем иная, и отношение дольщиков — тоже. Поэтому эти земли обязательно войдут в городскую черту, иначе зачем они нужны «Орелстрою»?

Другой вопрос: зачем они нужны городу? Может, и нужны, если б алгоритм был такой: сначала включаем эти земли в городскую черту, а затем решаем, что там строить, а главное, кто там будет строить. Что город может решить сейчас? Ничего, земля не его. Что там происходит, не наше дело. А происходит очень простое: В. В. Соболев уже строит.

Миллион квадратных метров — это серьезно. Даже объемы на порядок меньше — это уже проблема для городских коммуникаций. Вы знаете, например, что финансирование программы из федерального центра по реконструкции, по сути — замене старого, прогнившего городского канализационного коллектора, собирающего все городские фекалии, прекращено, и в любой момент труба, 30—40 лет лежавшая под землей на глубине семи метров, может лопнуть. Что будет тогда? Правильно: земляной тромб забьет «сосуд», и нечистоты попрут из всех городских колодцев.

В бюджете Орла нет средств на завершение программы реконструкции. Разрабатывался замечательный проект, позволивший бы в принципе, на многие годы вперед решить проблему: каждый застройщик с каждого квадратного метра вводимого жилья отчисляет ровно столько, сколько необходимо для строительства всех инженерных коммуникаций, в том числе очистных сооружений, и модернизации несчастного канализационного коллектора. Тот же «Водоканал» аккумулировал бы средства и делал все, что необходимо, а застройщик просто платил бы за «точку подключения». Разумная схема почему-то не сработала. Впрочем, ясно почему. Зачем отдавать свои деньги, если их можно взять из городского бюджета? Не поэтому ли он нищ, господа?

Возвращаемся к гигантским планам «Орелстроя». Даже если он самостоятельно решит проблему водоотведения, то есть пробурит скважину на «пастбищах» вместо того, чтобы тратиться на подключение к городским сетям, проблему водосброса он не решит. Все фекалии новостройки за нынешними границами Орла сбросят — больше некуда — в городской коллектор. А тот на такие объемы просто не рассчитан.

Можно начинать строительство в таких условиях? Нельзя. Прежде нужно построить новый коллектор. Соболев строит? Нет. А деньги на его строительство дает? Тоже нет. А может город как-то повлиять на этот процесс, вынудить Соболева либо прекратить строительство, либо подключить к программе модернизации изношенных городских сетей? Конечно, не может, Соболев же не на городских землях строит. Это земля Орловского района.

И вы называете это городской цивилизацией? С принципами оседлой жизни, когда приходилось из чувства самосохранения задумываться о том, куда девать продукты жизнедеятельности, покончено, господа. В кочевой культуре такая проблема вообще не рассматривается, ее там нет. А ведь район «Пробуждения» — это лишь одна из нескольких громадных земельных площадей, полученных «Орелстроем» за границами города, в Орловском районе, для масштабного жилищного строительства с перспективой присоединения этих участков к городской территории. Соответственно увеличивается и масштаб проблем, которые ожидают г. Орел, если политика «Орелстроя» не изменится.

А в то, что это в ближайшее время произойдет, честно говоря, не очень верится. История человечества, конечно, знает примеры, когда разные цивилизации действовали друг на друга взаимообогащающе и благотворно, однако случаев, чтобы уживались город и кочевые народы, немного. Либо город побеждал кочевников и заставлял их жить по городским законам, либо кочевники побеждали города, и те попросту исчезали. Собирайте вещи, наше кочевье снимается.

С. ЗАРУДНЕВ.