Мне, выросшему на берегах Северной Двины, всякие там землечерпалки и земленасосы никогда не казались объектами, достойными внимания. То ли дело — пассажирские теплоходы, грузовые буксиры и толкачи. Они красовались своими сверкающими палубами, играли мускулатурой моторов, удивляли скоростью и маневренностью на широких просторах северных рек. А земснаряды стояли спокойно около берегов, команда спала в тени или ловила рыбу, на ветру полоскалось свежевыстиранное белье. Казалось, что на этих плоскодонных водоплавающих «сараях» жизнь остановилась.

Но вот появилось на мелком Орлике в городе Орле нечто, напомнившее картинку из детства. И сразу же в душе натянулась нить, связывающая с Севером. Захотелось побывать на этом плавучем экскаваторе, посмотреть на его работу, поговорить с командой. Тем более что сам земснаряд уже вошел в центр города и стал центром внимания всех, кто проезжает по Тургеневскому мосту.

Оказалось, что ни рыбалкой, ни постирушками команде земснаряда заниматься некогда. Как рассказал прораб Иван Тимофеевич Васюнин, бригады, работающие вахтовым методом, приезжают из Курска и Белгорода. Работают по неделе. На земснаряде — специалисты гидромеханизации, имеющие по 20—25 лет трудового стажа, на берегу — монтажная бригада: бульдозерист, сварщик и т. д. Земснаряд с помощью фрезы срезает все, что попадается «под руку». Отмели, намывные острова, заросли камыша — все идет под нож. Срезанная под водой почва поступает в насос, который перекачивает жидкость в пульповод. Тот растянулся вдоль берега на 3,5 км. Продвижение земснаряда вниз по течению сопровождается наращиванием трубопровода. Бульдозерист расчищает площадку, сварщик соединяет отрезки труб. А команда земснаряда вытаскивает из решеток всё, что утонуло в реке в последние десятилетия. На палубе земснаряда накопилась целая куча топляков, автомобильных шин, различных железок. Всякая мелочь перекачивается с пульпой на полигон, на котором орловские искатели раритетов, нарушая все запреты (опасная зона!), копаются с утра до ночи. Крупный мусор переправляется с палубы на машину и вывозится на свалку.

— Ничего интересного не нашли? — спрашиваю Ивана Тимофеевича, подразумевая «археологию».

— Не нашли, потому что нам некогда размениваться на такие мелочи, — последовал ответ. — Наша задача — углубить русло реки, вытащить весь мусор и продвигаться дальше согласно графику.

На каждом участке по проекту очистки должна быть своя глубина. В пределах 3,5 — 4 метров. Это разительно отличается от тех 70 см, что имеются сейчас в наличии, например, под Тургеневским мостом. Такие отмели намыты городскими «ливневками» и сбросами из городской бани, расположенной неподалеку.

— Мы работаем в русле федеральной программы очистки малых рек, — продолжил прораб Васюнин. — Эти речки питают большие реки России. Ваши Орлик и Ока подпитывают Волгу, в Белгороде мы очищаем еще две речки, протекающие через областной центр. Сейчас составляется проект очистки и углубления реки Оки на протяжении 16 км. Это очень важная и полезная работа.

На Орлике земснаряд прошел с начала работ, от моста на улице Колхозной, два с половиной километра. Для наших ограниченных водных просторов это достаточно много.

Во время нашего диалога на противоположном берегу появились две женщины, которые скинули с себя платья и нырнули в воды Орлика. За ними бросились в воду несколько ребятишек. Объяснение этому простое: река стала гораздо чище.

— Мы вытаскиваем из реки все бутылки, банки, полиэтиленовые пакеты, — сказал прораб, — но обидно бывает, когда после нас жители прибрежных домов устраивают новые свалки. Только мы пройдем участок реки, как эти жители снова кидают в воду опасный мусор — стеклянные бутылки, железки, пластиковую тару. Приезжают на берега компании на машинах и устраивают оргии. Оставляют после себя кучи бутылок и мусора. Правда, следом приходят ребятишки в зеленой форме и начинают все это собирать. Но все равно обидно.

Особенно возмутил рабочих случай, когда на берег реки приехала ассенизаторная машина и водитель стал промывать свою вонючую цистерну. Прораб погнал его с берега, а тот даже не понимал почему. Ведь река в понимании некоторых современных дикарей — это бесплатное отхожее место, не более того.

А между тем очистка реки — процесс трудоемкий и дорогостоящий. Достаточно сказать, что сам земснаряд работает на электричестве, которое подается по толстому кабелю с берега. Плюс к тому — сварочные работы на трубе. После того как участок будет пройден, нужно будет разрезать трубопровод на секции и вывезти его на новое место. Затем рекультивировать берега, вывезти деревья, спиленные в процессе прокладки трубы. Да много еще чего приходится делать чистильщикам реки. Потому они и возмущаются, когда их труд идет насмарку.

Наша беседа с прорабом подходила к концу, когда на берег пришли три рыбака, расположились прямо напротив земснаряда и, несмотря на дневной зной, начали таскать одну рыбку за другой. «Кстати, а рыба-то после вашей очистки в реке останется?» — наивно спросил я. «А как же! Во-первых, земснаряд ее не засасывает, так как перед пуском фрезы мы распугиваем рыбу мощной подводной струей. А во-вторых, ее будет еще больше, — ответил Васюнин. — Она ведь ищет, где глубже».

Хорошо было бы, если б не только рыба, но и люди по достоинству оценили труд речных уборщиков. Ибо сюда, на Орлик, они вернутся очень не скоро.

Александр Сухнёв.
Фото автора.