В прошлом номере «Красной строки» бывший начальник областного управления печати, полиграфии и СМИ В. С. Афонин опубликовал главу из готовящейся к печати книги своих мемуаров. В этот номер газеты он приготовил очередной отрывок из будущей книги, в котором рассказывает о двуличии и лицемерии местных властей по отношению к орловским средствам массовой информации и конкретным «неугодным» журналистам. Но тут… Впрочем, слово самому автору.

Когда эта статья была уже написана, власть преподнесла новый сюрприз. На квартиру ко мне прислали двух милиционеров из УБОПа.

— Что случилось? — удивился я.

— Ответьте нам на некоторые вопросы по вашим публикациям в газете «Орловская искра», — предложили милиционеры.

— На каком основании вы задаете мне вопросы? Разве я под следствием? Кто вас прислал ко мне домой? — задал я встречные вопросы.

Милиционер Докукин достал из папки два листа бумаги, на которых был отпечатан текст моего «Сна в руку», недавно опубликованного в газете.

— Вы писали?

— Я.

— Какие мотивы побудили вас это писать?

— А какие мотивы могут быть у сна? — спрашиваю его. — Ваши вопросы, мягко говоря, странны и надуманны.

Милиционер дает мне бумаги и говорит:

— Вот посмотрите, это не мои вопросы, а самого губернатора.
Читаю резолюцию, адресованную начальнику управления ФСБ, начальнику областного УВД, прокурору области: «Прошу подумать о мотивах написания таких опусов. Строев».

— Это же пахнет политическим сыском! — выпалил я сгоряча.

А милиционер гнет свое:

— Будете отвечать или вас приводом доставить в милицию?..

— Буду на вас жаловаться, — возразил я.

— Кому?!

— Губернатору Егору Семеновичу Строеву!

Что и делаю сейчас через газету «Красная строка».

Владимир Афонин.

Подготовленную же к публикации очередную главу из книги читайте ниже.

После поцелуя

Нынешняя власть наверняка убеждена: из всех искусств для неё важнейшим являются средства массовой информации, особенно телевидение. Мне пришлось в конце трудовой биографии десять лет руководить орловскими СМИ. За это время мы коренным образом изменили технологию «рождения» газет. Во всех районах была внедрена компьютерная техника, обучены люди для работы на ней. Районные газеты стали централизованно печататься в областной типографии, что значительно повысило их качество. Выросли тиражи газет, выросла их самоокупаемость. Осталось неизменным только отношение власти к СМИ.

Ни в какой другой сфере деятельности нынешняя власть не проявляет столько лицемерия и фальши, как в отношении к средствам массовой информации. Вот уж где рынок действует во всю ширь: продаются честь и совесть, в розницу и оптом. При этом степень продажности можно изобразить в виде опрокинутой пирамиды: чем выше статус СМИ, тем шире пропасть продажности и холуйства, гуще концентрация антирусской среды, бесшабашнее разгул похабщины.

Наиболее устойчивой к вирусу холуйства оказалась местная пресса, и в первую очередь — районные газеты. Это объясняется двумя главными факторами: они стоят ближе всех к реальной жизни простого народа и руководят ими опытные редакторы-патриоты, переживающие вместе с читателями все «прелести» современной жизни на селе.

Областные средства массовой информации (печать, радио, телевидение) были выведены из подчинения управлению печати, контролировались и направлялись непосредственно из аппарата губернатора.

Редактор «Орловской правды» А. С. Кононыгин попытался проводить самостоятельную творческую политику, но его после нескольких неудачных грубых попыток «урезонить» и подчинить воле одного человека совсем отстранили от редакции. На смену ему поставили совершенно непрофессионального в журналистике офицера, сразу прозванного фельдфебелем за его методы руководства. С тех пор «Орловская правда» клюнула носом вниз. Редактор А. Тихонов, угодничая перед губернатором, начал шельмовать на страницах газеты оппозиционных власти журналистов из других печатных изданий. Бывший коммунист и комсомольский работник стал набрасываться на компартию и её лидеров, чернить советское прошлое, из которого сам вышел.

Особое рвение по отношению к СМИ власть проявляла в период подготовки к очередным выборам. Давление иногда переходило в прямую угрозу. Редакторов склоняли к безоговорочной поддержке только кандидатов от «Единой России». Беря пример с областной власти, начали зажимать прессу руководители целого ряда районов. Особенно в этом усердствовали главы Колпнянского, Глазуновского, Троснянского, Болховского, Кромского, Покровского районов. Я решительно встал на защиту редакторов. Выезжал во все эти районы, требовал законного обоснования претензий к редакциям и, как правило, не находил такого подтверждения. В некоторых случаях приходилось доказывать нашу правду в открытых дискуссиях, обращаться к общественному мнению. Важно, чтобы люди знали истину, не верили лицемерию и обману.

Чтобы сдержать вероломство главы Колпнянского района Громова и защитить редактора Галину Павлову, я обратился к нему через районную газету «За изобилие» с открытым письмом. В письме приводились факты грубого давления на редактора со стороны работников администрации района, требовавших привилегий для выступления Громова с агитационными материалами и публикации унизительно-оскорбительных анонимок в адрес его конкурентки. Павлова не поддалась на угрозы и действовала строго по закону. В ответ на это обращение Громов не только не угасил свой пыл по отношению к редакции, но ещё более ожесточился. В нарушение законодательства он направил в областное государственное учреждение «Редакция газеты «За изобилие» милиционеров для ареста редакционной кассы. Я обратился в районную и областную прокуратуры с просьбой защитить редакцию от произвола главы администрации района. Но не тут-то было. Прокуроры выступили в качестве адвокатов власти, а не блюстителей законодательства. Тогда мы с редактором газеты Галиной Павловой выступили в печати с заявлением, в котором выразили решительный протест против такого самоуправства по отношению к газете и призвали власти и органы правопорядка к строгому соблюдению законодательства о средствах массовой информации.

Общественное мнение в Колпне буквально забурлило. По итогам выборов главы администрации района Громов проиграл своей конкурентке Раисе Афанасьевне Возиян в райцентре, а также в тех сельских избирательных округах, где были наблюдатели от её штаба. Где не было таких наблюдателей, он выиграл почти на 100 процентов. Проверка итогов выборов привела к возбуждению уголовных дел против членов избирательных комиссий.

Страх перед выборами охватывал и других руководителей районов. В Тросне В. И. Быков чувствовал слабость своей позиции и стремился упрочить свои шансы за счёт поддержки со стороны местной печати. Надо было петь аллилуйю в честь главы в каждом номере газеты. А для этого нужен податливый редактор. Действующий таковым не являлся. Без согласования с коллективом редакции и управлением печати Быков направил в областную администрацию нужную ему кандидатуру на должность редактора — молоденькую воспитательницу группы продлённого дня. Она ещё ни одной серьёзной заметки сама не написала, а ей предлагают управлять целым творческим коллективом журналистов. Я близко был знаком с В. И. Быковым, корни наши исходили из Колпнянского района, и это давало повод к задушевным беседам и лирическим воспоминаниям. Но в данном случае было не до лирики. Узнав, что я против замены редактора, Быков пригласил меня в Тросну. Я поехал.

— Слушай, земляк, — начал без всякой подготовки В. И. — Ну помоги мне провести выборы, не упрямься.

— Если ты говоришь про газету, то не сомневайся, всё будет сделано строго по закону, никакой умышленной «чернухи» не будет, — ответил я.

А он своё:

— Я прошу тебя согласиться на замену редактора, — настаивал он, и его просьба начала переходить в непристойную форму. — Ну хочешь, на колени стану, — вместо тоста за дружбу и здоровье выпалил он.

С тяжёлым и брезгливым чувством уезжал я из Тросны, но позиции свои не уступил.
Через несколько дней звонок из Глазуновки: глава района Сизов просит приехать по вопросам работы редакции. Приезжаю. Опять недовольство редактором. Опять предложение по замене.

Валентин Васичкин работал редактором 25 лет. Окончил литературный институт им. Горького. Автор восьми прекрасных стихотворных сборников. Но имел один существенный «недостаток»: не хотел выполнять глупые распоряжения начальства и не любил холуяж. По итогам выборов он написал в газете, что победа главы администрации Сизова сомнительна, а также обвинил его в умышленной дискриминации кандидата в депутаты райсовета Фурсовой. Фурсова через суд доказала свою чистоту, и газета об этом тоже написала. Сизов потерпел фиаско. Ну как после этого на работе держать редактора?!

Когда мы втроём обсуждали эти вопросы, Васичкин с присущей ему грубоватой прямотой обратился к Сизову:

— Я за время работы редактором пережил четверых руководителей района. Но такого ещё не было: ты пришёл к нам из совхоза «Тиняковский» Малоархангельского района, всю старую команду разогнал, а новую не создал. Разве это порядок? Теперь вот до редакции добрался. Всё это мышиная возня, а дела в районе горько плачут, — подвёл итог Валентин.

Мне было не совсем уютно от такого резкого разговора. Это мы обычно в докладах слышим призывы к прямому критическому разговору, а в жизни… «у сильного всегда бессильный виноват». Валентин Васичкин виноватым себя не чувствовал, я верил в него и защитил от высокого гнева.

Прошедшие выборы глав городов и районов показали истинную картину орловской стабильности: восемь кандидатов на эти должности, предложенные администрацией области, провалились, а чуть позже ещё двое попали в тюрьму за взятки. Такого в России ещё не бывало. И тем не менее власть требовала продолжать известную песенку «Всё хорошо, прекрасная маркиза», проводились многочисленные симпозиумы, научные конференции, ярмарки; ехали делегации, подписывались громкие проекты. А жизнь шла своим чередом: всё больше пустовало земли, меньше оставалось скота, не хватало работы, беднее жил народ. Попытки объективно отражать действительность в средствах массовой информации вызывали у высокого начальства раздражение.

Несколько лет районным журналистам не повышали зарплату. Я писал служебные записки, объяснял положение, готовил проекты постановлений коллегии области. Но воз стоял на месте. Наконец постановление было подписано и на очередном областном собрании редакторов должно было быть оглашено. В конце заседания Е. С. Строев тихонько обратился к своему заместителю И. Я. Мосякину:

— Ну что, теперь пора объявить и о повышении зарплаты?

— Им об этом Афонин сообщил, но хорошо бы ещё разок подтвердить, — ответил он.

Строев покраснел от напряжения и, немного переждав, сказал ему сквозь зубы:

— Объявлять должен тот, кто платит. — Встал и ушёл.

И ещё в течение двух лет зарплату так и не повысили.

Когда конфликтные ситуации местных властей с редакциями газет стали обостряться, я зашёл к заместителю губернатора М. Г. Михайлову и рассказал обо всём.

— А у тебя как у начальника управления печати разве не хватит полномочий для разрешения этих конфликтов? — как-то недовольно воспринял он мою информацию.

— Я не за полномочиями пришёл, а обратить внимание на нездоровые тенденции, — возразил я.

— Спасибо, учтём.

И диалог был окончен.

Более обстоятельный разговор на эту тему вскоре состоялся с губернатором Егором Семёновичем Строевым. Я рассказал ему не только о злоупотреблении властью в районах, но и про областные СМИ, вокруг которых также складывалась ненормальная обстановка. В частности, зашла речь о газете «Город Орёл», вернее, о её редакторе Ю. В. Лебёдкине. Я знал его многие годы, высоко ценил как журналиста и как человека. Его честная гражданская позиция всегда вызывала уважение. Тем не менее именно его всё сильнее и ожесточённее стали шельмовать на страницах областных газет и на совещаниях. Тон в этом задавал, как ни странно, сам губернатор. Я просил Строева изменить отношение к Лебёдкину, не травить его.

— Поверьте и поймите, — убеждал я Егора Семёновича, — что это мой большой друг, я верю ему и больно переживаю за попытки угнетения его личности и совести…
Егор Семёнович, к чести его, слушал внимательно и напряжённо.

— Журналистскую общественность удивляет ваше решение назначить редактором газеты «Орловский вестник» Балакина. Его знают по прежней работе как посредственного журналиста, помешанного на «желтизне», — продолжал я. — Даже один ваш ближайший помощник (я назвал фамилию), характеризуя его, сказал: «Он как сторжевой пёс, которого хозяин спускает в нужный момент». Я считаю его назначение ошибкой и предлагаю заменить более достойным.

— У тебя есть предложения? — спросил Строев.

Я назвал фамилию орловского писателя.

— Знаю его, читаю, — вроде бы согласился Егор Семёнович. — Подумаем.

Он встал из-за стола, по обыкновению поцеловал меня и пожал руку на прощание.

…Через два месяца управление печати, полиграфии и СМИ указом губернатора Е. С. Строева было ликвидировано как юридическое лицо.

Какое-то время спустя закрыли газету «Город Орёл». Частной газете «Орловский вестник» выделили из областного бюджета миллион рублей, её редактору Балакину увеличили оклад в три раза и спонсором газеты «назначили» крупную строительную фирму.

Далее всё пошло как по маслу. В течение короткого времени уволили с работы редакторов Галину Павлову в Колпне, Евгению Серикову в Мценске, Валентина Васичкина в Глазуновке. Более того, на праздничном собрании в День российской печати губернатор вручил особый диплом за образцовое взаимодействие власти с прессой… главе Колпнянского района Громову. Это был верх цинизма и демонстрация вседозволенности.

Валентин Васичкин, будучи человеком оригинальным, в своём заявлении написал: «Прошу уволить меня с должности редактора газеты по собственному желанию… главы администрации района». Подобные заявления могли бы написать и остальные уволенные.

Владимир Афонин.