Хищные животные, принадлежащие этому человеку, не кусаются. Василий Адамович Антропов — человек, сменивший несколько профессий, авиационный инженер по образованию, занялся садоводством по совету врачей после перенесенного инфаркта. «Помидоры и огурцы — это не мое», — решил для себя творческий экс-технарь и копанию в земле, рекомендованному первоначально, предпочел топиарное искусство и ландшафтный дизайн.

Впрочем, то, что он забрел в такие дебри, банально «выброшенный болезнью из всех сфер жизни», будущий «магистр красоты», победитель международного фестиваля «Цветы мира» и президент первого всемирного фестиваля топиарного искусства, ориентировочно собираемого в конце августа — начале сентября нынешнего года, узнал только в редакциях толстых журналов, пишущих о его роде деятельности профессионально.

…Началось все с крокодила. Мучающийся вынужденным бездельем, Василий Антропов, тогда совсем еще без регалий, бросил взгляд на зеленого пластмассового крокодильчика, с которым играла его дочка, и вырастил точно такого же на лужайке у себя в городе Абакане. Только размеры у рептилии были побольше, и животное требовалось стричь.

Прихоть садовника стала достопримечательностью города. Пошли заказы.

Топиарное искусство — проводил ликбез для орловских журналистов в малом зале городской администрации В. А. Антропов — в классическом виде представляет собой всего-навсего фигурную стрижку кустарников и крон деревьев, то есть ничего нового и необычного. Самый громкий пример топиарного творчества — сады Версаля. Однако современное толкование значительно расширило строгие границы терминологии, и теперь под топиарным искусством понимается в том числе и создание скульптурных композиций с использованием природного материала.

Слайды сменяли друг друга на экране малого зала. Панда, Винни-Пух, прыгающий котенок, сердечки, гигантская черепаха, чудовищных размеров Кинг-Конг — «примат», как его называет сам автор, зеленый «Мерседес», выросший из земли, ухмыляющийся крокодил и Царевна-лягушка с короной на башке между лупастых глаз. Рядом в почву вонзилась стрела — можно подержаться. Материал, из которого изготовлены герои, — кохия живая и сухая, гривастый ячмень, карагач, золотарник, акация и прочая, и прочая.

В Абакане выдумка так пришлась по вкусу жителям и отцам города, что под топиарный парк был выделен здоровенный участок земли в центре города.

На международном фестивале «Цветы мира», прошедшем в Историческом музее, что на Красной площади в Москве, Антропов сотворил «платье императрицы» из двух тысяч живых роз… На что уж Вячеслав Зайцев является личностью, искушенной в деле создания разных роскошных нарядов, так и тот пришел в восторг. Теперь Зайцев и прежде мало кому известный чудак-садовод из Абакана — друзья и почти что коллеги. По крайней мере звание «магистр красоты» есть у обоих. А платьем, кстати, можно было не только любоваться, его можно было примерить. Нужно посмотреть на лица девушек и женщин, которым посчастливилось это сделать. Слава Богу, был спонсор, смеется абаканский мастер, а то идея по причине ее дороговизны так и осталась бы нереализованной.

Талант и известность, талант и признание — темы, которые подспудно присутствовали на пресс-конференции в Орле. Магистр красоты, начавший с зеленого крокодила на лужайке, всего добился сам, поэтому в оценке пути, ведущего к звездным вершинам, предельно откровенен. «К сожалению, — поделился наблюдениями В. Антропов, — я пришел к выводу, что в известной фразе «Талант дорогу всегда пробьет», ключевым является слово «пробьет».

— Сколько талантливых людей, — продолжал делиться, видимо, наболевшим ведущий российский флорист, «топиарщик» и ландшафтный дизайнер, — неизвестны только потому, что не могут о себе заявить!

А где еще заявлять о себе, как не в столице? Талантливый человек из Абакана взял ее приступом. Он не стал делать деньги, ему это не очень интересно. Он собрал таких же, как он, влюбленных в красоту мастеровитых людей и объединил их в профессиональный союз. Письма от профессионального объединения ушли Лужкову, Президенту и в Общественную палату. О победах Антропова рассказало телевидение. Известность начала приносить отдачу.

Московский зоопарк, который и так не нуждается в рекламе, как не нуждается в ней живой уголок любого мегаполиса, закатанного в бетон и асфальт, пригласил абаканского маэстро, позволив ему создать выставку на своей территории. В любом уважающем себя столичном городе, рассказывает В. А. Антропов, есть экспозиция топиарного искусства. В Москве ее нет. Точнее, не было.

Посещаемость Московского зоопарка за время работы выставки увеличилась в два раза. Люди шли поглазеть на нечто невиданное. Вы слыхали про парк топиарного искусства в Абакане? Вряд ли. Абакан — это далеко. А тут Москва.

За четыре месяца, совсем уж откровенно рассказывает бывший военный авиаинженер, он заработал столько, сколько за всю жизнь не зарабатывал. Что сделал? Купил квартиру в Орле. Почему в Орле? Потому что, по его собственному признанию, давно присматривал себе тихий город в центре России, где полностью мог бы отдаться творчеству. В Москве — дорого. Там — бизнес. Для душевного приложения сил и место нужно искать подушевнее. Василий Адамович считает, что место такое нашел.

Без ложной скромности и преувеличения, сказал он все на той же пресс-конференции в мэрии, если все сложится, город Орел станет форпостом топиарного искусства в России. Форпост — это, видимо, от военного прошлого нашего нового земляка.

Искренность и нездешний задор Василия Адамовича подкупают. Орел нашел не он, Орел сам вышел на него в лице людей, заинтересованных в том, чтобы город становился красивым, чтобы в нем появилась какая-то узнаваемая и творческая изюминка, нечто, что запоминается и радует.

Разумеется, мы говорим не про особняки за высокими заборами, где на идеальных лужайках, видимых только хозяевам и vip-гостям, трудятся умелые садовники, ваяющие нечто. Такие предложения у него тоже есть, рассказывает теперь уже орловец В. А. Антропов, но он их принципиально не рассматривает. «На Рублевку не работаю», — сформулировал он если не кредо, то какую-то его часть. Пояснил примером.

На выставке в Москве его «панду» захотел купить какой-то из… слово подобрать трудно, но не так давно их называли «новыми русскими» безотносительно к национальности.

— Не продается, — восстанавливает диалог герой пресс-конференции.

— Все продается!

— А «панда» — нет.

— Пять тысяч евро! — Начинаются принятые в этом — том мире «панты».

Антропов продавать флористическую «панду» отказывается, объясняя, что ему неинтересно, чтобы его работой любовалось два или три человека, он хочет, чтобы его труд приносил радость гораздо большему количеству людей.

— Новую себе сделаешь! — упорствует покупатель, не желающий понять, как можно отказаться от пяти тысяч евро в обмен на клумбу. В. Антропов так же терпеливо — на редкость коммуникабельный и дружелюбный человек — объясняет, что новую «панду» делать ему и вовсе скучно, поскольку ее конструкция — пройденный творческий и технологический этап, а жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на повторения.

«Новый…» — не знаю, как они называются сейчас — наверняка испытал шок и долго ел мороженое, пытаясь понять, болен или нет неуступчивый «садовник» и в самом ли деле на свете есть такая штука, которая называется «некорыстный взгляд на жизнь».

Работы В. Антропова делятся на те, что растут из земли — «зеленые», и те, что крепятся на металлическом каркасе. Тут возможны варианты. Гигантского орла напротив входа в железнодорожный вокзал города мастер «связал» из самых обыкновенных пучков березовых прутьев. В этом ему помогли рабочие муниципального предприятия «Совхоз «Коммунальник». Автор сразу извинился за недоработки, которые вызвали совершенно неожиданный ажиотаж, прежде всего в виртуальном пространстве.

На мой взгляд, бурная реакция в интернет-сообществе, любовавшемся «птичкой», объясняется тем, что фотография и оригинал существенно и даже более чем существенно разнятся. Орел на площади стал достопримечательностью, рядом с которой с удовольствием фотографируются как орловцы, так и гости города и без конца бегают и играют дети.

Но недоработки, считает сам «папа» гигантской птицы, без сомнения, есть. Во-первых, разъяснил топиарный мастер, подвел человек (фамилия не названа), который обещал доставить совсем другой камень в основание — на тот, другой камень, гораздо больших размеров, орел должен был опираться обеими лапами и хвостом, от чего бы значительно изменилось восприятие всей композиции. Во-вторых, впервые в жизни, признал собственную вину природный скульптор, элементарно не хватило времени, чтобы довести дело до конца, доработать «птицу» — пришлось ехать на давно запланированное мероприятие в Казань и «жюрить» там — возглавлять жюри международного фестиваля флористики. «Птичку» не мешало бы постричь, чтобы уменьшить «лохматость», и изменить наклон головы, из-за которого шея «пернатого» кажется слишком короткой, а поза агрессивной. Всем этим Антропов займется.

У некоторых есть претензии к клюву, но мне он очень нравится. Разве дело в том, чтобы перед орловским ж/д вокзалом стояла увеличенная копия орла? Разумеется, нет. Задача ландшафтного городского дизайна совсем в другом. Эти скульптуры должны создавать настроение, оживлять урбанистический пейзаж не анатомическим сходством с живым существом, а воплощением детской мечты о реальности и близости сказки. С этой задачей скульптура из березовой «лозы» на металлическом каркасе справляется великолепно. Даже размеры орла, гигантский размах его крыльев удивительно точно вписываются в масштабы тоже немаленькой Привокзальной площади.

Антропов, конечно, энтузиаст и даже слегка фанатик, каким и должен быть творческий человек. На выставке в Москве к нему подходили восхищенные иностранцы, которые, давно пресытившись галантерейным изобилием, научились по-настоящему ценить красоту и людей, отдающих ее созданию собственную жизнь. «Сколько вы получаете?» — спрашивали. После ответа о стандартных, а не эпизодических московских расценках предлагали не тратить время и ехать в Европу. «Куда?» — спрашивал на этот раз уже любящий конкретику В. Антропов. «В любой город. Заходите сразу в муниципалитет, будете при славе, работе и деньгах». Подразумевалось, что далеко не таких, как в России, а гораздо больших деньгах.

Не хочет наш топиарный мастер в Европу. Говорит, язык учить некогда. А главное — ему глубоко несимпатичен принцип, по которому любой талантливый человек должен почему-то обязательно рваться за границу, чтобы заработать там побольше «бабла», при этом полностью утрачивая интерес к тому, что делается на Родине.

Антропов хочет, чтобы красиво было и в России. Понятное, хотя и редкое по нынешним временам стремление. Орлу, мне кажется, повезло. Если, конечно, Василий Адамович приживется в нашем «тихом» городе. Пожелаем творческому человеку удачи.

Сергей ЗАРУДНЕВ.