18—19 сентября в Ярославле по уже сложившейся традиции прошли очередные Образовательные чтения, на которые съехались православные педагоги Центральной России. Предыдущие два форума — в Калуге (2006 г.) и в Белгороде (2007 г.) — были яркой демонстрацией накопленных сил в деле духовно-нравственного образования в современной школе. Это был не просто обмен опытом, а еще и мощный сигнал государству и правительству, что в обществе есть заинтересованность в православном просвещении, что преподавание «Основ православной культуры» в средней школе уже началось и нуждается в поддержке государства: систематизации и широком распространении накопленного опыта. И эти сигналы как будто были услышаны: Министерство образования согласилось с концепцией, предложенной Русской православной церковью. Она предполагала введение в школьную программу нового предмета — «Духовно-нравственная культура», который бы включал в себя преподавание основ традиционных для России религий, в том числе и ОПК, — в зависимости от региона и волеизъявления граждан, проживающих на той или иной территории. Была названа и дата — 1 сентября 2009 года, когда новый предмет должен был появиться в расписании уроков российских школ. Но в сентябре года нынешнего, незадолго до открытия очередных образовательных чтений в Ярославле, управделами Патриархии митрополит Калужский и Боровский Климент, один из активных лоббистов проекта, вдруг сделал хотя и осторожное, но достаточно тревожное заявление, которое опубликовали некоторые информагентства. По словам митрополита, процесс работы над формированием нового общеобразовательного предмета идет не так, как хотелось бы и как это было условлено с Минобразования. Из слов владыки Климента можно было понять, что за год до согласованной даты введения «Духовно-нравственной культуры» в общем ничего толком и не готово, а дело идет к тому, что в русских школах скорее всего будут преподавать не ОПК, а историю мировых религий, на чем Минобразования настаивало с самого начала. Второй ложкой дегтя к бочке меда оказался недавний скандал в Тюмени, который известный православный публицист дьякон Андрей Кураев уже назвал приговором «Основам православной культуры».

Дело в том, что социолог из Тюменского нефтегазового университета взялась читать лекции о православной культуре местным учителям — будущим преподавателям ОПК. Как смогла, так и прочитала. Досталось всем — не только сектантам, но и мусульманам, и иудеям. Наговорено было достаточно, чтобы прокуратура Тюменской области возбудила уголовное дело по факту публичной лекции, о чем сообщила «Независимая газета» в одном из своих сентябрьских номеров. Но самое главное — у противников нового учебного курса появился веский повод вновь возвысить голос против «клирикализации» общества и духовно-нравственного воспитания на основе православной культуры: вот, дескать, мы предупреждали, и худшие опасения сбылись — мракобесы наступают. Причем удар наносится в самое сердце. Некоторые из авторов обличительных публикаций по поводу тюменской истории ставят под сомнение один из главных принципов, на котором, по мнению Русской православной церкви, должна строиться современная система воспитания, а именно — религиозно-нравственную традицию как единственное мерило и противовес нравственному нигилизму.

Православию опять «шьют» разжигание межрелигиозной розни, снова дружным стал хор голосов, настаивающих на равенстве всех конфессий на территории Российской Федерации. Интернет бурлит, как выразился один из тюменских журналистов.

«Толерантным либералам» от религии дай только повод. К сожалению, как признает тот же дьякон А. Кураев, доцент из тюменского нефтегазового университета его им подала. Но бог с ними, с обиженными на православие. Важнее сделать правильные выводы из случившегося. И первый из них, как считают, например, специалисты Орловского государственного университета, заключается в том, что преподавание «Основ православной культуры» (или «Духовно-нравственной культуры»), как и само православие, значимо для современного общества не отрицанием и критикой других вер, а возможностями утверждения Абсолютных ценностей — Веры, Надежды, Любви, Добра, Красоты и т. д., духовно-нравственная мотивация которых объединяет все традиционные культурообразующие конфессии нашей страны.

Даже беглый сопоставительный анализ этноконфессиональных интересов, предложенный мне на кафедре религиоведения и теологии ОГУ, наглядно доказывает, что православие как религия большинства, впрочем как и другие традиционные религии, укорененные в истории и культуре России, имеет общественную и государственную значимость, прописанную в законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997 г.) и преломлённую в «Концепции национальной безопасности Российской Федерации» (2000 г.). Например, к их числу, несомненно, относится стремление сохранить единое духовное пространство, а значит, и территориальную целостность страны. Это в полной мере соответствует православному мировоззрению, в числе главных принципов которого есть единство и служение. Или, например, организация эффективного производства в смысле нравственной мотивации труда. С точки зрения православной этики трудиться для себя — это наша личная забота, а забота о ближнем — дело духовное. Это ли не самоценно? И кто осмелится оспорить утверждаемую православием иерархию духовных ценностей, в которой нажива и стяжательство не являются не только мерилом общественного успеха личности, но и признаком её богоизбранности, что может быть реализовано в образовании и воспитании подрастающего поколения. Наконец, к интересам безопасности в духовной сфере относится укрепление России как одного из центров духовного влияния в мире. Это очевидно. Ибо если нация неспособна влиять на умы, неизбежно ее подчинение чужому влиянию. Консерватизм (в смысле устойчивости и стабильности) православной культуры дает России возможность стать лидером в объединении православных народов Европы и более того — сохранить единое духовное пространство в странах СНГ и Балтии, где проживают миллионы православных людей. Важно лишь подчеркнуть, что это единение не против кого-то, а ради мира и добра для всех. Кто может отказать нам в праве стремиться к объединению православной цивилизации ради общего блага мира?

По мнению одного из видных специалистов Института США И Канады Российской академии наук доктора исторических наук А. И. Уткина, одним из современных вызовов России является невозможность религиозного единства на ее территории. Нынешний тюменский скандал — лишнее подтверждение правоты ученого. Навязываемый нам принцип равенства всех религиозных объединений означает, по большому счету, узаконивание мировоззренческой расплывчатости, неопределенности: верь во что хочешь, чему хочешь, потому что истины нет. В результате мы имеем то, что имеем: Россия занимает третье место в мире по числу тоталитарных сект, религиозные организации нашего Дальнего Востока до 60 процентов финансируются на деньги США и Южной Кореи, Римская католическая церковь уже называет территорию России своей церковной провинцией. Все это является не чем иным, как культурно-религиозной экспансией сопредельных государств. Какая уж тут национальная безопасность. Между тем равенство религий — это миф. «Юридическое равенство конфессий не означает их духовного, содержательного равенства, равенство перед законом не означает их равенства перед культурой и историей России», — говорят религиоведы. И приводят примеры: адвентизм или иеговизм не оставили никакого значимого следа в истории и тем более в культуре России; никакая Конституция не может уравнять вклад католичества в историю и культуру Франции с воздействием на нее, скажем, кришнаизма. Вот о чем можно и нужно говорить, не опасаясь упреков в разжигании межрелигиозной розни, потому что подобная аргументация весьма прагматична и основана на очевидных фактах истории.

Проблема конфессиональной напряжённости религиозных отношений, по мнению специалистов, во многом обусловлена тем, что в России, в отличие, например, от большинства стран Европы, не предусмотрены договорные (консенсуальные) отношения с религиозными объединениями. Эти договора могут быть всеобъемлющими и частными, то есть заключенными по отдельным вопросам. Договорная форма взаимодействия с религиозным объединением позволяет государству юридически определять свои приоритеты и отсекать любые спекуляции на тему, какой из религиозных конфессий власть больше благоволит, поскольку будут четко обозначены рамки взаимоотношений, права и обязанности сторон.

Но увы! Над нами по-прежнему довлеет так называемая «американская» модель государственно-конфессиональных отношений, основанная на принципе равноудаленности всех религиозных объединений от государства. Вступая в противоречие с естественным положением дел, эта модель только дестабилизирует этноконфессиональное пространство России. И в результате при 80-процентном православном населении страна вынуждена оправдываться перед религиозными меньшинствами, даже не за притеснение их, а за свою естественную тягу к православию.

Спорить тут бесполезно. Но хочется верить, что духовно-нравственный потенциал православного мировоззрения будет наконец-то востребован не только верующими, но и всем обществом. Декларация о правах и достоинстве личности стала одним из ключевых ответов РПЦ на вызовы современного общества. В Социальной концепции Русской церкви отразились лучшие итоги социальных исканий русской религиозной мысли, ориентированные на все общество, не только на православных людей. На XII Всемирном русском народном соборе (2008 г.) предложен обществу проект доктрины «Молодое поколение России». Заслуживает внимания предложенная схема ценностных приоритетов: индивидуальные, социальные, высшие национальные ценности России «освящены» универсальным Абсолютным идеалом, понимаемом как Бог, Истина, Красота, Любовь. Это та иерархия ценностей, согласно которой должно строиться воспитание наших детей, должна сверяться наша жизнь, помыслы и поступки любого нормального человека.

Можно спорить до хрипоты, какая религия лучше, но в конечном итоге победителем окажется тот, кто действительно сумеет донести до людей свет истины и научит их, как жить, чтобы спасти страну от разрушения, а ее граждан — от духовно-нравственной деградации.

Андрей Грядунов.