13 мая президент Дмитрий Анатольевич Медведев встречался в Костроме с молодыми парламентариями. Встречу показали по телевизору. В этом факте нет ничего примечательного — Дмитрия Анатольевича часто показывают по телевизору. Даже, на мой вкус, слишком часто. Но дело не в этом. Примечательно во встрече и в телевизионной картинке было то, что рядом с президентом Российской Федерации как не в чем ни бывало, совершенно спокойно, даже как-то без напряжения, сидел на стуле руководитель фракции КПРФ в Орловском городском Совете, молодой, надо думать, парламентарий Артем Владимирович Левковский. Ладно, молодой, пригласили, но почему усадили рядом с президентом? С самим, подчеркну, президентом. Многие бы палец себе на ноге дали за такую честь отрезать, а Левковский, судя по репортажу, сидит рядом с Дмитрием Анатольевичем и в ус не дует, совершенно непроницаемое лицо, будто не в Костроме дело, а в Орловском горсовете. Что происходит?
Мы незамедлительно встретились с автором сенсации, чтобы детально разобраться в происходящем.

— Артем, я уже не слишком молодой и к тому же совсем не парламентарий, поэтому прошу заранее прощения, если некоторые мои оценки и суждения будут страдать грубостью и прямотой. Что вы делали в Костроме, как там оказались, почему вас усадили рядом с президентом? За что вам такая честь? Рассказывайте все по порядку.

— В Костроме была организована дискуссионная площадка, одна из многих, которые устраивают для молодых членов парламентов разных уровней регулярно в разных городах России. Для меня это было уже четвертое подобное мероприятие, для моего коллеги, члена КПРФ, депутата облсовета Алексея Лупина — пятое.
Собирают «парламентариев» со всей страны с соблюдением простых условий — участники должны быть не старше 35 лет и являться членами партий, представленных в Госдуме, то есть КПРФ, «Единой России», ЛДПР и «Справедливой России». После дискуссий на «площадке» бывают встречи с какими-то известными политиками. На этот раз приехал президент. Почему меня рядом с ним посадили, не знаю. У устроителей есть какие-то свои на этот счет соображения.

— Чем реальный Дмитрий Анатольевич Медведев отличается от своего телевизионного образа? Лучше его или, не дай бог, хуже? Какие у вас впечатления? Расскажите, другого случая, может быть, и не представится уже.

— Очень уверен в себе, совершенно спокоен, расслаблен даже, то есть абсолютно не зажат, ведет себя по-хозяйски. Пришел, сел, пылинки с брюк стряхнул, закинул ногу на ногу. Разницы с Медведевым, которого мы видим по телевизору, нет никакой. Единственно, он мне показался меньше ростом. Очень маленький.

— Разочарованы?

— Да нет.

— Какие еще наблюдения?

— Очень неразборчивый почерк, вообще ничего понять нельзя.

— А вы что, через плечо президента заглядывали?

— Ну да. Встреча два часа продолжалась.

— За кем Дмитрий Анатольевич записывал?

— За всеми.

— Может, он не записывал, а рисовал от скуки?

— Нет, записывал тщательно. И иногда создавалось впечатление, что рукой записи прикрывает, чтобы не подглядывали.

— Жадный, наверное, в дет­стве был, списывать не давал. Расскажите, как все было организовано: демократично или шаг влево, шаг вправо — расстрел? Какие требования в внешнему виду, форме одежды?

— Костюм, галстук — обязательны. На встречу с президентом, интересно, не пустили двух членов КПРФ, двух «справедливых», двух ЛДПРовцев и четырех членов «Единой России». Почему — не знаю, не выяснял.

— Может, замышляли чего? Или, допустим, перегар…

— Не знаю. Посоветовали всем не спать и вынуть жвачку изо рта, у кого она там есть.

— В рот не заглядывали?

— Нет, все было очень вежливо и корректно.

— Ну а президент-то? Еще что-нибудь расскажите.

— Пришел, сел, спрашивает у Суркова (слева сидел я, справа — девушка из «Единой России», рядом — Сурков): «Где блокнот?» Тот распоряжение дал, чиновники метнулись…

— Президенту блокнот не положили? Бардак.

— Положили, потом почему-то унесли.

— Какой блокнот — в золоте?

— Нет, обычный блокнот с надписью «Президент России».

— Умыкнуть бы, хороший сувенир.

— Это невозможно.

— Что из окружения запомнилось?

— Когда вошел Сурков, все члены «Единой России» встали, по залу даже смешок пронесся.

— А что, КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия» проявили неуважение?

— А кто такой Сурков, чтобы при его появлении вставать? По протоколу приветствовать «вставанием» следовало только президента, что все и сделали.

— «Единороссы» — вежливые люди.

— Слегка напоминают бар и слуг одновременно: одеты дорого, у каждого айфон или планшетник, смотрят свысока, гордясь расположением власти и близостью к ней, но при этом ведут себя как роботы, собственное мнение отсутствует напрочь.

— Спесь и холуйство в одном флаконе — распространенное заболевание, лечится радикальными реформами. Речь о них не заходила?

— Выступления коммунистов-парламентариев были согласованы с Г. А. Зюгановым. Зная формат подобных мероприятий, многое в них не вместишь, он поручил нам донести до президента озабоченность по двум вопросам — избирательной системе и новому закону об образовании. Если коротко, то КПРФ настаивает на том, чтобы в избиркомах всех уровней обязательно присутствовали члены всех парламентских партий. Что касается нового закона об образовании, то его принимать просто нельзя. Наша партия разработала альтернативный закон об образовании, который позволяет заниматься модернизацией без разрушения. По выступлениям коммунистов, кстати, Медведев дал поручения. «Справедливая Россия» подымала некоторые вопросы, ЛДПР. Отчет можно прочитать на президентском сайте. Что касается «Единой России», то единственной ее задачей, создается такое впечатление, является сохранение существующего положения. Выступления — ну совершенно пустые, ни о чем. Сотрясание воздуха, имитация деятельности. На дискуссионных площадках, кстати, «Единой России» достается ото всех — от КПРФ, ЛДПР, «Справедливой Росии». А «единороссы» знай только оправдываются, дескать, сами они ни при чем, только поддерживают президента и правительство. Вообще, с каждым разом дискуссионные парламентские площадки становятся все менее интересными. Польза, конечно, есть: новые люди, опыт, общение. Но прежде была надежда на какие-то изменения, результаты, практическую отдачу. Больше таких надежд почти не осталось. Мероприятия становятся все скучней.

— Вас изучают. Кого-то надеются переманить на свою сторону, на ком-то ставят крест, к кому-то продолжают присматриваться. Обычная государственно-охранительная работа безотносительно к характеристикам существующего строя. Не надо строить лишних иллюзий относительно задач, стоящих перед «дискуссионными площадками» и встречами с президентами. Огни рампы манят, на это тоже расчет. Не захотелось обзавестись дорогими айфонами и планшетниками, модными костюмами, как у послушных коллег из партии «Единая Россия», в обмен на убеждения, разумеется?

— Планшетники — это неплохо, но свободу действий и мыслей терять не хочется, слишком дорогая цена. Унылое зрелище — безропотные исполнители, долго это продлиться не может. Одно то, что с позицией КПРФ блокируются ЛДПР и «Справедливая Россия» чуть ли не по абсолютному большинству вопросов, говорит о многом. Примечательно, например, что, когда мы подняли вопрос о недопустимости принятия нового закона об образовании, коллега из ЛДПР темпераментно нас поддержал, заявив, что в СССР существовала лучшая система образования в мире, прибавив, правда, тут же, что имелся один серьезный недостаток — тоталитаризм.

— Что ваш коллега из ЛДПР имел в виду?

— Он пояснил. Рассказал, что в СССР не разрешали изучать иностранные языки.

— Молодость, молодость… Это, видно, очень молодой парламентарий из ЛДПР. Но мы отвлеклись от личности президента. Как закончилась встреча?

— Осталось незанятых десять минут, и президент предложил желающим задавать дополнительные вопросы.

— Но поскольку они тоже были подготовлены, ничего интересного не получилось…

— Да. Спускались по лестнице мы с Алексеем Лупиным сразу за Медведевым. Он шел с Сурковым и заметил тому в разговоре, что действо ему, в общем, понравилось, но формат нужно менять, поскольку, сделали мы вывод, скучновато, предсказуемо и заформализировано.

— Предложили бы президенту выпить пива.

— Он вышел на улицу, и его сразу обступила толпа народа. Охрана метнулась, чтобы ее разбавить, но какая-то женщина громко так заметила: «Чего суетитесь? Ваших и так здесь много». Президент постоял немного, затем сел — сам — за руль «Мерседеса» и уехал. Но прежде позволил забраться в салон костромскому губернатору. Тот попросился, Медведев подумал-подумал, сказал: «Чего ж, садитесь» — и поехал.

— Один с губернатором?!

— Нет, охранник тоже был.

— Это правильно. Кострома — проблемный регион. Что касается главного содержания костромских парламентских будней, то какие темы вам были предложены на «площадке», о чем спорили, каких главных болевых точек современной России коснулись?

— Тем было три: модернизация политической системы, образование и интернет — «электронное правительство».

— Это было собрание российских или бельгийских парламентариев?

— Про модернизацию, ирония понятна, ничего конкретного сказано не было. «Единая Россия» рассказывала, как чистит свои ряды. На вопрос, какое отношение это имеет к политической системе всей России, ответа мы не получили. Про новый закон об образовании мы уже упоминали. Дискуссию по этому вопросу тоже трудно назвать интересной и плодотворной. «Электронное правительство» вообще вызывает недоумение. Других проблем в стране, что ли, нет? Стремление облегчить контакт с чиновниками понятно, цель благая, но где гарантия, что в результате мы не получим новую стену, отделяющую народ от власти? Предлагаемая схема «электронного правительства» непрозрачна.

— Дмитрий Анатольевич очень любит Интернет. Вам этого не достаточно?

— Это понятно. При существующей системе власти всякая инициатива сверху вызывает добровольное помешательство. На «площадке» один из выступающих высказал даже мысль, что сегодня каждый парламентарий должен стать блогером. Почему каждый, почему блогером?

— Дмитрий Анатольевич еще увлекался тяжелой атлетикой. Но это к слову, специально на заметку активистам «Единой России». «Все под штангу!» — не самый плохой призыв. Что скажете про неформальное общение с коллегами из других партий? Есть точки соприкосновения, какая-нибудь экзотика?

— Люди разные. Член Совета Федерации Гаттаров, например, «молодой парламентарий» — «единоросс» на каждой встрече задает коммунистам один и тот же вопрос: «Какой Интернационал вы поддерживаете»?

— Просвещенный и неравнодушный человек с пытливым умом. Что вы ему отвечаете?

— Отвечали сначала: «Пойми, друг, Интернационалов давно нет», а потом поняли, что это шутка у него такая.

— Постоянство — хорошее качество, особенно для сенатора. А тонкий юмор — соль умной беседы. Поддерживайте общение, отвечайте что-нибудь. В данном случае как гражданин я выражаю обеспокоенность состоянием парламентаризма в России. Кстати, с президентом сфотографировались?

— Да. Каждая партия — по отдельности.

— Вы разбиваете мне сердце!

Сергей ЗАРУДНЕВ.