История гибели орловской промышленности стала темой интервью бывшего директора завода УВМ В. В. Грачева, которое он дал газете «Аргументы и факты. Орел» в конце прошлого года (№ 52). Та публикация вызвала множество откликов. Поэтому Вячеслав Васильевич предложил нашей газете продолжить тему.

В конце 80-х годов численность населения Орловской области была под 900 тысяч человек. Сегодня это где-то 750 тысяч. Вновь избранный губернатор Орлов­ской области обещал к 2024 году поднять рождаемость до уровня большего, чем на Кавказе, и довести численность населения области до миллиона человек. Говорить — не мешки таскать. Но что означает подобная постановка задачи? Это значит, что на Орловщине должна быть рождаемость по 42-43 ребенка на 1000 человек! Но где же родная Орловская область возьмет столько женщин детородного возраста?

Давайте теперь посмотрим, во что превратилась область. В трех городах — Орле, Ливнах и Мценске и в прилегающих районах проживает 528 тысяч человек — 69 процентов населения. Значит, в остальном 21 районе проживает около 230 тысяч человек. При этом крупных районов по 12-18 тысяч населения — всего пять или шесть. 60 процентов пашни и такая же доля хозяйств сосредоточены в 8 районах области, включая первые три. А градоначальников и иже с ними Добчинских и Бобчинских — не перечесть. Иногда кажется, что все трансферты уходят исключительно на содержание чиновничьего аппарата.

Если же исходить из интересов дела и развития региона, то разумнее было бы сформировать всего 11 районов, включая Орловский, Ливенский и Мценский. В восьми оставшихся численность населения при существующей рождаемости составила бы 21-42 тысячи человек. Такое укрупнение при наличии внутренних транспортных связей — от шоссе до железных дорог — позволит создавать молочные и мясоперерабатывающие холдинги, появится возможность возродить откормочные комплексы КРС на базе «вторички» сахарного производства, а также местное промышленное производ­ство, которое существовало практически в каждом райцентре. Думается, 2—3 миллиарда, сэкономленных на сокращении управленческих штатов, можно было бы направить на развитие местного здравоохранения, сельской «скорой помощи», образования и на программу «Школьный автобус». Укрупнение районов не скажется на управляемости: все включенные в новые образования бывшие районные «столицы» по своей удаленности останутся в рамках 25—35 километров, а современная техника позволяет поддерживать связь с любым комбайнером в поле. Но надо работать, профессионально понимая проблему развития региона, а не «накручивать хвосты».

Страну губит непрофессионализм. Вот некий господин Галушка в своё время разработал и предложил президенту Д. Медведеву идею создания в России к 2025 году 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест. Программу так и назвали — «25х25». Но В. Путин, тогда ещё председатель правительства, задачу по срокам ужесточил до 2020 г. Прошло время. Теперь тот самый господин Галушка — министр по развитию Дальнего Востока. Если следовать утвержденному плану, то в этом отдаленном регионе, развитием которого Галушка руководит больше 15 месяцев, должно уже быть создано около 220 тысяч рабочих высокотехнологичных мест. Но где они?

В Орловской же области за двести дней своей работы новый губернатор, выполняя президентский план, должен был, по идее, организовать около 13,5 тысяч рабочих мест. И всё высокотехнологичных! Пока же в Орловской области продолжает развиваться бизнес под названием «Земля и люди», то есть в основном — погребальные конторы. И бессмертные Безенчуки из романа Ильфа и Петрова правят бал «с глазетом и кистями».

Еще раз вернусь к сахарным заводам. Если сегодня решить проблемы расширения и модернизации начальных технологических переделов сахароварения (получение свекловичной стружки, диффузионного сока, его очист­ки со сгущением), если решить проблему хранения большого количества этого сырья, полученного за 100—110 дней рабочего цикла и обеспечивающего завод работой еще на 100—110 дней, то можно было бы расширить посевы сахарной свеклы и за 6—7 лет удвоить выпуск сахара. Но для этого надо работать с нынешними владельцами сахарной индустрии, работать с НИИ. Как вариант — поставить соответствующие задачи специалистам Орловского УНПК (бывшего ОрелГТУ). Или, к примеру, задействовать все то, что осталось от бывших КБ: инженер всегда универсал! Но проходят месяцы, а мы все ждем, когда «забеременеем» идеей.

Вот еще один орловский пример. Когда-то наш «Научприбор» выпускал великолепный медицинский рентген-аппарат. Так что же вы, господа областные руководители, не топчете тропы в Минздрав, не пробиваете заказы на отечественную продукцию? Если раньше могли, так и сейчас сможем. Или наш «Научприбор» вошел в структуру УНПК только номинально? Биться надо за свою индустрию, а не только владеть акциями.

Знаю, скептики скажут: мол, все это — маниловщина! Но если думать только о том, как переделить собственность и как внедрить своих людей на посты, позволяющие ее делить, тогда — да, все предложения заранее обречены на провал. Только в таком случае непонятно, что же за идеи «искрятся» в КПРФ и какое из этих искр возгорится пламя? И почему пока идет предвыборная гонка, кандидат от КПРФ обещает и заводы спасти, и демографическую ситуацию улучшить, а как доходит до дела…

Что же мы видим? По количест­ву торговых площадей в перерасчете на 1000 человек населения Орловская область обскакала Европу почти в два раза. А где же высокотехнологичные рабочие места? Если следовать плану президента, на Орловщине их должно быть на данный момент уже на три «Орлэкса»! Но где он, хотя бы тот завод, которым еще недавно годился наш город? А ведь только инструментальную подготовку производства в его цехах обеспечивали пятьсот рабочих высочайшей квалификации, не считая инженеров–конструкторов по оснастке. На заводе работало высокопроизводительное оборудование. И все это превратилось в прах. Конечно, кое-что осталось, и кто-то это подберет, как подобрали в свое время «кусочек» автоматного цеха часового завода, «кусочек» цеха пластмасс под выпуск «узла счета» для подмосковного завода, производящего газовые и водяные счетчики. А ведь могли бы все это выпускать здесь в виде законченных изделий. Но тогда не было бы «Атолла» и «Водолея»!

Это к слову о приоритетах руководства Орловской области. Думаете, они изменились? Есть все основания опасаться, что следующим будет «Нучприбор», где уже давно нет в основных сред­ствах ни многоэтажного корпуса заводоуправления (теперь это корпус университета УНПК), ни гальванического цеха с его некогда хорошим прессовым оборудованием. Разрушение этого предприятия проходило по известной схеме. Сначала не удержали инструментальное производство — потеряли квалифицированный кадры, народ разбежался. А потом начало лихорадить и все остальные участки. И в итоге нет рентген-аппаратов, нет хроматографов и целого ряда другой аппаратуры, когда-то выпускаемой заводом. Но никогда не исчезала потребность в мехобработке. Заказы на стороне завод мог бы найти. Для этого нужны были приемлемые цены. А как их снизить, если среди «белых воротничков» оказалось уж больно много «былых революционеров»? А ведь завод «Научприбор» в свое время одним из первых организовал бригадный подряд. Первыми были его токари, которые обслуживали станки с числовым программным управлением. Но ушли профессионалы — и все развалилось. Пока предприятие есть, ему нужно помогать. А то ведь останутся только имена акционеров!

В кратчайшие сроки нужно восстанавливать производство на местах. Не торговые точки, не чиновничьи кресла, а то, что является связующим звеном в классической формуле К. Маркса «Деньги–Товар–Деньги» — через переработку металлов, сырья сельхозпроизводства, создание продукта, способного покорить рынок своего сегмента. А то ведь у нас главное — схватить первые «Д», через «пилораму» или «прачечную» фирм-однодневок их пропустить да в карман положить. И только потом из оставшихся крох пробуем сотворить «Товар»! По такой схеме ни страну, ни Орловщину не возродить.

Вячеслав Грачев.