Эта история произошла в Заводском районе города Орла. Но, судя по всему, могла случиться, где угодно, потому что электронные банковские карты стали массовым явлением, а надежность этой системы, как мы теперь понимаем, оставляет желать лучшего.

Орловская учительница Раиса Алексеевна Т. в начале декабря 2013 года не смогла снять с карточки Сбербанка свою зарплату. Точнее, банкомат в соседнем «Магните» с первой попытки выдал ей три тысячи рублей. Но уже на следующий день отказал в выдаче наличных. Вместо денег женщина получила из автомата листок с надписью «Средств нет». Не потому, что в банкомат их не заложили, а потому что полученная третьего дня зарплата учительницы куда-то испарилась с ее личного счета.

В ближайшем отделении Сбербанка на ул. Планерной Раису Алексеевну внимательно выслушали и попросили написать заявление о возврате денег. Ждать ответа из вышестоящей сбербанковской инстанции (аж из Воронежа) пришлось две недели. И что же? От имени всего ОАО «Сбербанк России», правда в анонимной форме, орловской учительнице было разъяснено, что 6 декабря 2013 года в 2 часа 51 минуту по московскому времени к ним, то есть в Сбербанк России, «…через систему «Мобильный банк» поступил SMS-запрос» — сначала о перечислении 51 рубля со счета карты орловской учительницы, а потом, ровно через минуту, то есть в 2 часа 52 минуты по московскому времени, — еще 6 тысяч 600 рублей на другой счет. «Вернуть денежные сред­ства по уже совершенным операциям банк не имеет права», — было написано от имени ОАО Сбербанк в письме без подписи и даты. Но что более всего по­трясло нашу героиню, так это утверждение безымянного автора воронежского письма, что услуга «Мобильный банк» на такой-то номер мобильного телефона была подключена к учительской карте на основании заявления самой Раисы Алексеевны!

Тут наша учительница начала вспоминать и припомнила, что в далеком январе 2009 года, когда к ним в школу (естественно, по согласованию с дирекцией) пришел представитель Сбербанка с предложением перейти на «карточную систему» получения заработной платы, все сотрудники, в том числе и Раиса Алексеевна, без всякого принуждения, разумеется, дружно согласились и действительно написали какие-то заявления от руки. А позже представители Сбербанка раздали каждому сотруднику школы отпечатанные и заполненные на компьютере тексты «Заявления на получение дебетовой карты». Оставалось только поставить личную подпись. Раиса Алексеевна тоже подписала. Не глядя!

Теперь же она всмотрелась в тот самый текст и — о, ужас! — в графе «Телефон домашний» было впечатано «Не имею», а ниже, в строке «Мобильный» значился незнакомый номер.

— Я хорошо помню, что в своем рукописном заявлении указывала домашний телефон, — говорит Раиса Алексеевна. — А мобильного у меня тогда, в 2009, и не было вовсе.

К своему удивлению, нашла потерпевшая и печатный крестик как знак согласия в графе «Прошу подключить к мобильному банку карту, открытую в соответствии с настоящим Заявлением». И все это скрепляла ее собственноручная подпись.

— Вы понимаете, я же человек советского воспитания, я привыкла доверять официальным документам, — объясняет теперь случившееся Раиса Алексеевна.

Только думается, советская доверчивость здесь не причем.

Странно, но мне припомнился случай, произошедший на орловском Центральном рынке с другой орловчанкой, тоже советской по рождению и воспитанию женщиной. Случай, в общем, банальный, но, как показалось мне, с некоторой изюминкой, характерной именно для нашего постсоветского времени. Одним словом, купила женщина товар. Но, отойдя от прилавка, в силу своего неплохого советского образования быстро поняла, что ее обсчитали. Вернулась, готовая, опять же по советской привычке, доказывать свою правоту в словесной баталии с торговцем. Но к немалому удивлению моей знакомой, тот спорить не стал, доказательств своей неправоты не потребовал и молча вернул деньги. Удивление потерпевшей было настолько сильным, что она не удержалась от вопроса: мол, почему же вы так легко признаете свою вину, даже не моргнув глазом? На что женщина получила еще более потрясший ее ответ: дескать, раз вы вернулись, стало быть, вы не «лох», и достойны того, чтобы получить назад украденные у вас деньги; а вот если бы вы не вернулись, то он, ловкий торгаш, счел бы себя в праве эти деньги присвоить, потому что с «лохами» только так и надо поступать! Весьма красноречиво, не правда ли? Греха нет, а есть только принцип «не пойман — не вор».

Но одно дело — торгаш с рынка, а другое — Сбербанк России! Трудно представить, чтобы кто-то из сотрудников такого солидного предприятия сознательно «вбивал» в бланк заявления фальшивые данные в чьих-то корыстных интересах и в расчете на доверчивость клиента? Но как иначе объяснить то, с чем столкнулась орловская учительница Раиса Алексеевна Т.? Если ни о каком «Мобильном банке» клиентка на момент оформления отношений с банком ничего знать не знала, а печатный крестик в соответствующей графе все-таки появился, то это худо-бедно можно объяснить небрежностью оператора, «набивающего» текст заявления. Мало ли нам навязывают услуг, так сказать, по инерции! Но если свой мобильный телефон клиент не указывал в рукописном заявлении, а некий номер все-таки появился в печатном бланке, то вряд ли это опечатка.

Впрочем, в анонимном письме из Воронежа от имени Сбербанка не было даже попытки объяснить все эти странности. Только констатация: «Заявление заверено вашей подписью. 11.12.2013 г. действие услуги прекращено… Основания для удовлетворения Ваших требований (о возврате денег. — «КС») отсутствуют…». И еще: «Для урегулирования спорной ситуации рекомендуем Вам обратиться непосредственно к получателям…». Это как же — к тем, кто ее ограбил, что ли? Ну, а для установления лица, «причаст­ного к проведению операций с использованием Ваших персональных средств доступа» Воронеж посоветовал Раисе Алексеевне обратиться в правоохранительные органы. Почему при этом ОАО «Сбербанк России» отказался от проведения собственного внутреннего расследования этого странного инцидента, осталось непонятным. Неужели только из-за того, что орловская учительница сразу «не вернулась к прилавку», то есть не потребовала переделать текст заявления на получение дебетовой карты до его подписания? Подписала, стало быть — лох! Ну и ищи ветра в поле! Но это логика торгаша на современном рынке.

Единственное, чего смогла добиться Раиса Алексеевна в том же декабре 2013 от Сбербанка, так это «изменения информации по «Мобильному банку». Для этого пришлось опять оформлять специальное заявление. Примечательно, и тут не обошлось без «курьезов». Оформляя «заявление на изменение…», сотрудник банка в офисе на Щепной площади по непонятным причинам эти изменения проигнорировала и снова «вбила» все тот же злополучный чужой мобильный номер и галочку о согласии на подключение пресловутого «Мобильного банка». Но Раиса Алексеевна, наученная горьким опытом, на этот раз проверила каждую букву и заставила переделать заявление. «Девочки ошиблись», — так объяснили ей произошедшее сотрудники банка в частном разговоре.

Но наша учительница все-таки написала заявление в полицию. После истечения сроков проверки ей было отказано в возбуждении уголовного дела. Но в конце марта этого года прокуратура опротестовала такое решение Заводского РОВД и вернула дело на повторное рассмотрение. На исходе третьего месяца после первого обращения в полицию Раиса Алексеевна узнала, что уголовное дело по ее заявлению все-таки возбуждено и что вести его будет новый, уже третий по счету, дознаватель. Может быть, доведет до конца.

На сегодня известно только одно, что тот самый чужой номер, из-за которого Раиса Алексеевна лишилась большей части месячного заработка, относится к московскому региону. И узнала об этом не полиция, а сама потерпевшая с помощь своих личных связей. Однако доказать факт мошенничества и найти виновных одной орловской учительнице, конечно же, не под силу.

«Красной строке» будет очень интересно узнать, чем вся эта история закончится. Потому что этот вроде бы сугубо частный случай, если вдуматься, бросает тень на все грандиозные планы российского правительства по созданию национальной единой платежной системы. Электронной, как известно. А уж о планах по переводу всей российской жизни на единую электронную карту и говорить нечего. Противники этого масштабного проекта говорят о начале эры тотального контроля над личностью, чуть ли не о пришествии Антихриста. Теперь же, после случившегося с орловской учительницей, впору говорить об элементарной незащищенности всей электронной паутины от мошенничества или, как вариант, халатности банковских сотрудников. Да нас просто грабить будут, снимая наши и без того скудные зарплаты с банков­ских карт. И тактика такого грабежа уже вырисовывается. Обратите внимание: оформляла карту Раиса Алексеевна в начале 2009 года, а лишилась денег в первый и последний раз в декабре 2013, через пять лет. Этот факт можно истолковать, конечно, и в пользу версии о случайности исчезновения денег (по чьей-то халатности, например). Но с другой стороны, можно усмотреть в этом и своеобразную хитрость: единичный случай легче списать на случайный сбой, техническую ошибку и тому подобное. С одного счета — шесть с половиной тысяч, с другого — пять, с третьего — восемь, с миру по «случайной» нитке — «голому» верная рубаха. Это всего лишь версия. Но для нее, согласитесь, есть основания.

С некоторых пор в Орле в добровольно-принудительном порядке на выдачу зарплаты через банковские карты переводят целые коллективы — трудовые и студенческие. Причем, особо не спрашивая мнения или желания членов этих коллективов, в том числе и относительно выбора самого финансово-кредитного учреждения. Банк, как правило, для своих подчиненных выбирает начальник, ректор, хозяин фирмы. А почему, собственно? И в чьих интересах осуществляется такая, с позволения сказать, унификация? Коррупцией попахивает! В одном из орлов­ских вузов, например, не так давно в обязательном порядке ввели электронные пропуска для всех сотрудников — в виде электронных карт одного из коммерческих банков. Не странно ли? Казалось бы, что общего межу пропуском и банковской картой? А вот, поди ж ты, унифицировали. В чьих интересах и законно ли?

Вопросов пока больше, чем ответов. Но из всего, что мы вам рассказали, можно сделать один определенный вывод: не все то безобидно, что удобно. И неплохо было бы проверить, какие номера и галочки стоят в подписанных нами «заявлениях на получение дебетовой карты». Ведь как ни крути, а приходится признать: прогресс — дело тонкое…

Андрей Грядунов.