Ермоловским маршем — до высот пушкинского гения

Ермоловский марш опять состоялся в Орле — 4 июня, в день рождения известного русского полководца А. П. Ермолова, но «с разрешения полиции», то есть власти.

Горстка молодых и не очень молодых людей прошлась от арки Городского парка культуры и отдыха через главную площадь города вниз по Ленинской до памятника Лескову. Шли с лозунгами «Да здравствует русский народ!», «Слава Руси!», «С днем рождения, Алексей Петрович!» Когда проходили мимо здания областной администрации, позволили себе крикнуть: «Ворам место в тюрьме!». Полицейские, сопровождавшие шествие, на слова не реагировали: наша власть уже ко всему привыкла.

Во время короткого митинга, который состоялся в финале у памятника Лескову, выступавшие говорили об этнической преступности, захлестнувшей Россию, о кавказском беспределе в русских городах, о чем практически каждый день появляются сообщения в интернете. Эту тему развивал гость из Москвы по фамилии Тор, представитель «Российского общественного движения» — правозащитной организации, провозглашающей своей целью борьбу с русофобией и оказывающей правовую помощь русским, подвергающимся дискриминации и преследованиям по национальному признаку. Но орловцы говорили больше о разобщенности русского народа, о нашей пассивности, равнодушии друг к другу. Обращались больше к самосознанию соотечественников, чем к внешним факторам, разговоры о которых уже набили оскомину.

Позже одна из участниц марша студентка философского факультета ОГУ Дарья Фролова поделилась с нами собственными впечатлениями от увиденного и услышанного во время Ермоловского марша:

— Многие публичные люди сегодня высказывают мнение, что русские — это некая искусственная общность неизвестного происхождения, что мы никто и звать нас никак. А ведь у нашего народа великая и трагическая история была. И об этом пора вспомнить. В ситуации, когда в стране кризис духа, здоровый национализм просто необходим. Мне, например, было очень радостно, что не я одна, а мы, все вместе, человек сорок, на фоне общей разобщенности вышли на марш сплоченной группой. Русскому народу нужно выздороветь, вспомнить себя прежде всего. Если это произойдет, если мы перестанем быть пассивной биомассой, из которой можно лепить что угодно, тогда и межнациональные отношения в нашей стране станут нормальными. Да, мы живем бок о бок со многими народами. Но малые народы не должны навязывать свой образ жизни, свои обычаи большому, государствообразующему народу. Мультикультура у нас не получится. Как не получилась и в Европе. Хотя в отличие от европейцев основная масса русских всегда очень терпимо относилась к другим национальностям. Это, опять же, подтверждает история Российской империи и СССР.

— Но, может быть, в прошлом получалось, потому что русский народ был другим? По-настоящему сильный всегда добр и щедр!

— Возможно. Я полностью согласна с тем мнением, что в современной России только русский народ не имеет своей национальной элиты. И что в том числе и этим объясняется его нынешнее неопределенное, а во многом и бесправное положение в российской «семье народов». Элита — это сообщество национальных лидеров. А без них невозможно объединение сил. И что мы видим? Любое стихийное проявление национального самосознания русского народа государственная власть воспринимает как страшную угрозу. Само стремление русских заявить о себе называют не иначе, как «русским фашизмом». Мы для власти просто масса. В отсутствие национальной элиты она привыкла воспринимать нас именно так. И поэтому разрозненные проявления какого-то организованного русского протеста воспринимаются властью неадекватно, как амбиции неких групп, а не народа в целом. Очень важно, чтобы у русского народа появились авторитетные, признанные, в том числе и властью, выразители его чаяний. Мне кажется, в этом одна из задач просвещенного национализма.

Но кто будет выращивать эту русскую национальную элиту? Государство в этом явно не заинтересовано. Русская Православная церковь? Но пока она строит храмы, а не школы для русских детей. Можно было бы рассчитывать на систему государственного и частного образования, но она стремительно реформируется, причем по худшим американским лекалам, и вот-вот в ее программах не останется достойного места ни истории, ни тем более русской классической литературе. А без этих основ не сформировать национального самосознания.

«Мы вступили в последнюю стадию борьбы за русский мир, за русский архетип, за русский народ, за Россию, — пишет известный современный публицист, московский протоиерей Александр Шумский. — Это не громкие слова, не патетика, а суровая реальность. Не только страны западного мира, но уже и страны азиатские рассматривают Россию как вожделенную добычу. Это настолько очевидно, что не нуждается в дополнительных доказательствах. Наше выживание и последующее возрождение зависит, прежде всего, от нашей моральной и военной силы. Последняя хотя и находится в плачевном состоянии, но все-таки продолжает сдерживать совокупного агрессора. И наши враги, как внутренние, так и внешние, сейчас, по-видимому, делают ставку на моральное разложение власти и народа. Враги России и русского народа справедливо полагают, что если окончательно растлить русский мир, то Россия сама все отдаст без боя и войны. На системное растление русского народа брошены колоссальные средства, которые, к сожалению, уже принесли свои черные плоды. Достаточно посмотреть, что предлагают российскому телезрителю. Нас кодируют на самоуничтожение.

Совсем немного опор осталось у русского народа. Прежде всего, это, конечно, Русская Православная церковь — основа и хранительница русского архетипа. Вторая опора — наша классическая литература, хранящая вместе с церковью драгоценный русский язык и нравственную святыню». Но долго ли устоят эти опоры?

Между тем Ермоловский марш очень близок по времени к еще одной знаменательной дате — 6 июня, Пушкинскому дню России.

А. С. Пушкин, как известно, — «наше всё», по меткому выражению А. Григорьева. Но что такое это «наше всё»? Как считает, например, известный пушкинист В.Непомнящий, это, прежде всего, тот самый загадочный «русский дух», который неуловим и не оформляем в жесткие и понятные формулы. Это дух истинного христианства, который потому и стал зваться русским, что давно утрачен всеми другими христианскими народами. Это, по выражению Непомнящего, дух «пасхального», а не «рождественского» христианства. Последнее исповедует как главную ценность, что Бог очеловечился. Первое же дорожит тем, что человек получил возможность «обожиться», то есть возвыситься в своем духовном развитии до Божьего совершенства. «Западный человек чувствует, что он живет в ужасном, несовершенном мире и поэтому, мол, он несчастен, — пишет В. Непомнящий. — Человек пасхальной культуры знает, что он живет в падшем мире, что Господь замыслил мир совершенным и замысел этот остается, но человек превратил этот мир в падший мир. И человек не только несчастен (хотя и несчастен) — он грешен. Он несчастен потому, что виновен. И вот в западной культуре, культуре, безусловно, великой, все-таки главная проблема — это счастье и несчастье. A у нас главная проблема — греха, совести и вины. Ни один поэт в мире не написал: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Это написал только русский поэт. И в этой одной строке больше Православия, чем во многих декларациях, где на каждом шагу употребляются слова «Бог», «Спаситель» и т. д.: это не манифестация убеждений, а экзистенциальное, внутреннее выражение православного мироощущения, хотя автор, вероятно, и не думал об этом».

В своей знаменитой трагедии «Борис Годунов» Пушкин недвусмысленно показывает: все беды начинается тогда, когда люди перестают подчинять свои поступки главному — чувству долга, ответственности перед народом и Богом и лишь преследуют личные корыстные интересы. Вот тогда все и рушится. «Не обстоятельства влияют на нас, а мы влияем на обстоятельства. Духовная жизнь человека влияет на окружающую обстановку, а не наоборот, — делает вывод В. Непомнящий. — Процесс истории по Пушкину — это процесс искаженного людьми Божьего замысла о человеке».

И будущей русской национально элите, да и всем нам, русским людям, никуда не деться от этой пушкинской, то есть христианской, мудрости. Последняя русская смута, в которой русский народ так много потерял и может потерять еще больше — самого себя, возникла по тем же причинам, что и та, средневековая смута, осмысленная Пушкиным в его трагедии. Русские опять увлеклись личными интересами. Опять поддались соблазнительной мысли, что жить можно независимо от судеб своей Родины, полуавтономно, потихоньку делая свой бизнес. Не выходит! И вот пришло время снова вспомнить о своей ответственности — за судьбу Отечества, своего народа, будущее своих собственных детей, наконец.

Ермоловские марши в нашем городе — это робкие, не вполне осмысленные попытки русских людей вернуться в себя, в свою духовность. Но между маршами нужна постоянная просветительская работа — в школах в вузах, в храмах, в семьях. Надежды на какую-то оргпод­держку извне нет. Значит, нужно самоорганизовываться, каждому не просто быть на своем месте, а быть русским.

А. Грядунов.

самые читаемые за месяц