После долгого перерыва родители, наконец, получили от сына письмо — всего несколько слов: «Закажите переговоры с Выборгом».

— Нас отправляют в Чечню, — сказал Евгений по телефону.

— Но заболеть-то можно? — в отчаянии спросил-посоветовал отец.

— Пап, если не я, то, значит, кто-то другой…

Как говорит его мама Наталья Николаевна, это вообще был жизненный принцип Евгения Суханова: «Если не я, то кто?». Его классный руководитель, педагог орловской школы-лицея № 4 Лия Павловна Скубак вспоминала, что если класс выезжал на природу, то без напоминания и приказов первым начинал носить воду, собирать хворост для костра Женя Суханов. Если предстояла уборка класса, то на кого можно было положиться? На Суханова. Если ездили на сельхозработы (смородину собирали в Болотовских дворах), то кто делал норму? Опять же — он, Женька.

Будучи старшеклассником, на летних каникулах Женя дважды работал в цехах орловского завода «Промприбор». Тогда, в 1989—90 годах, еще и заводы работали, и такая возможность старшим школьникам предоставлялась, тем более, что мама Жени работала на том же «Промприборе». Так вот, начальник участка станков с числовым программным управлением однажды высказал Наталье Николаевне свое искреннее удивление и восхищение ее сыном: шестнадцатилетний мальчишка так освоился на производстве, что самостоятельно справлялся с наладкой сложного станка, да еще умудрялся корректировать программу, составленную высоколобыми технологами — так, что выполнял плановое задание раньше срока. «Если не я, то кто?».

С точными науками у Женьки всегда было все в лучшем виде. Он и из 23-й «английской» школы перевелся в 4-ю, в другой район города, потому что учителя сказали родителям: мальчишке нужно учиться в физико-математическом классе. Как раз один из таких в середине 80-х сформировали в школе № 4. Но однобоким «физиком» Женя не был. Его хорошо знали в Орловской центральной детской библиотеке им. Крылова как одного из активных читателей.

— Книг и в доме всегда было много, — рассказывает Наталья Николаевна. — Детская классика — вся! Помню, Женька еще в детский сад ходил, мы с ним по дороге туда сочиняли истории о героическом коте Барсике — защитнике слабых, эдаком кошачьем Робине Гуде. А Женька придет в сад и рассказывает детям сказки. Почему-то он особенно любил «Сказочные самоцветы Дагестана», знал наизусть почти всё из этого сборника. Позже увлекался Ф. Купером, А. Дюма. Любил «Золотого теленка», а «Мастера и Маргариту» знал почти наизусть. Был период — читал про великих математиков. Очень увлекался историей Великой Отечественной войны. И вообще Женя, едва повзрослев, стал серьезно интересоваться историей. На уроках любил поговорить с учителем Алексеем Львовичем Соколовым, замечательным «историком» 4-й школы. Одноклассники даже иногда пользовались этой Женькиной склонностью к диалогам: мол, давай, чтоб Львович не успел нас вызвать к доске — заговори учителя!

Будучи еще подростком, Женя удивил отца — Евгения Михайловича: вдруг заговорил с ним на философские темы.

— Видимо, окунулся в мою философскую библиотечку, — груст­но улыбается Евгений Михайлович. — Когда — я и не заметил!

Но способности к физике и математике у мальчика проявлялись ярче всего. С седьмого класса он становится постоянным участником школьных, город­ских и областных олимпиад. И не просто участником, а победителем этих интеллектуальных соревнований. В 1990 участвовал во Всероссийской математической олимпиаде.

Сразу после перехода в шестой, математический, класс Евгений Суханов поступил в заочную физико-математическую школу при Московском физико-технологическом институте, знаменитом вузе советской эпохи. Для выпускников советской школы учиться там было пределом мечтаний, потому что в МФТИ брали только лучших. А Женька просто между делом выполнил экзаменационные задания, опубликованные в журнале «Юный техник», и его приняли в заочную школу при маститом вузе, которую он со временем благополучно закончил.

Однажды приехал в Орел преподаватель другого не менее престижного московского вуза — МИФИ — Д. А. Андреев. Приехал, чтобы найти талантливых ребят. Евгений Суханов оказался в числе тех, кто приглянулся москвичу. Андреев периодически приезжал в Орел, начитывал своим юным ученикам курс лекций и занимался с ними научной работой. Как вспоминают родители, у Женьки была тема, связанная с проблемой движения сферического тела.

— Все ложки мне пообрезал — вспоминает Наталья Николаевна. — Все что-то мудрил с ними на стекле, графики чертил.

С этой работой повез Андреев Женьку в Керчь, и ученик выпускного класса орловской школы № 4 Евгений Суханов стал членом-корреспондентом Малой академии наук по механике — была такая организация для школьников при Академии наук СССР. Научная работа Е. Суханова была отмечена специальным дипломом.

Казалось, парню открывалась широкая, ясная дорога в светлое будущее. Между тем, стремительно и безвозвратно уходили в прошлое последние совет­ские годы, надвигался 91-й…

У Женьки не было никаких предчувствий. Он рос, мужал. Подростком с удовольствием нес почетную вахту в сквере Танкистов на посту № 1, позже занимался рукопашным боем. Вступил в комсомол. В то время уже можно было и не вступать, а вот Суханов все-таки стал комсомольцем. Как вспоминает Наталья Николаевна, разворачивающаяся антисоветская пропаганда тех перестроечных лет заметно не повлияла на сына.

Евгений Михайлович рассказывает, что когда в конце 80-х на орловских заводах стало совсем плохо с зарплатой, он — высококвалифицированный инженер и мастер на все руки — решил подзаработать для семьи, продавая декоративные настенные полочки, сделанные собственноручно в домашней мастерской. В качестве помощника однажды взял на «толкучку» Женьку. Но этот «бизнес-опыт» для паренька стал первым и последним. Посмотрел отец в глаза сыну и понял — нельзя его так мучить.

Не смог мальчишка перешагнуть ту черту, за которой кончался советский человек — романтик, мыслитель, созидатель и начинался расчетливый коммерсант-рыночник. В своей недолгой жизни Женька к тому времени уже успел почувствовать и вкус творчества в судомодельном кружке, и радость владения техникой в секции картингистов, и эстетическое удовольствие от живописи в технике «мокрая акварель». Он с удовольствием принял бы участие в создании декоративных полочек в мастерской отца. Но торговать ими на «толкучке»…

— Женя читал и Солженицына, и Шаламова, и Платонова, — вспоминает мать. — Но нет, ярый антисоветизм в нем не проявлялся. Впрочем, он всегда был любознательным, но малоразговорчивым ребенком. Помню, из дет­ского сада придет, начну его расспрашивать, мол, что там и как, а он в ответ серьезно так: «Мама, словами это не расскажешь!».

Порой кажется, что словами действительно трудно объяснить, что произошло со страной, с народом на исходе двадцатого века. В судьбе Евгения Суханова необъяснимым навсегда останется тот факт, что успешно поступив в 91 году в МФТИ на факультет аэрофизики, он через год не смог сдать летнюю сессию и был отчислен из вуза.

— С. Капице сдал физику на «4», а математику завалил, — рассказывает Наталья Николаевна с не охладевшим отчаянием в голосе.

— С этого и начались наши несчастья, — вторит жене Евгений Михайлович.

Теперь они, родители, винят во всем себя: мол, не уберегли сына от коварного безвременья 90-х.

Как удалось разузнать отцу, Женя в тот злополучный год в Москве пытался подрабатывать на каких-то дискотеках… Ну и, видимо, в какой-то момент запустил учебу.

— Мы не смогли понять, что условия нашей с мужем учебы в столичном вузе в далекие 70-е годы отличались от бурных 90-х, — сокрушается Наталья Николаевна.

Говорят, свобода — великий дар, которым нужно уметь пользоваться. Но мудрецы убеждают и в том, что человека, особенно, когда ему 18—19 лет, надо до поры до времени оберегать от искушений, чтобы сумел своевременно разобраться, что к чему. Но кому нужны были души и судьбы советских мальчишек после августа 91-го! В конце концов, парню из небогатой семьи провинциальных инженеров могло банально не хватать денег, чтобы сносно жить в столице во времена «второй буржуазной революции».

А дальше — всё просто. Дважды отсрочка от службы в армии не предоставляется. И Евгения Суханова в марте 1994 года призвали на срочную службу с первого курса строительного факультета ОрелГТУ, где парень всё-таки надеялся получить высшее образование.

Он начинал службу в Выборгском районе Ленинградской области, в артиллерийской части. В феврале 95-го сын приехал в отпуск в родной дом, который когда-то в детстве помогал отцу строить. Две небольшие комнаты на втором этаже, построенные отцом для него и младшего брата Александра, в тот февраль показались Евгению особенно уютными, ведь вернулся он сюда после командировки в Чечню. Военный водитель Суханов вывозил оттуда тела погибших военнослужащих Северо-Западного военного округа.

— Кошмар там.., — сказал сын родителям. — Но кто слушает прапора, тот остаётся жив…

До вокзала отец с матерью его тогда не проводили: сын сказал, что на перроне его ждет Витуся. Вика, Виктория, любимая девушка, невеста. Наталья Николаевна уверена: они были бы хорошей парой. Вика была подстать сыну: «Такая же способная, в школе тоже олимпиады по математике выигрывала, университет окончила с красным дипломом…». Они познакомились в стенах ОрелГТУ. Ливенская уроженка Виктория училась на экономическом факультете.

Больше родители сына живым не видели. Весной 1995 года Евгений Суханов снова оказался в Чечне. Он успел прислать оттуда четыре письма, в которых было много слов о цветущих абрикосах, черешне и горных красотах. И только однажды — упоминание о том, что его часть обстреливает снарядами горы. О себе же сын сообщил вскользь, что крутит баранку, как когда-то его родной дед на войне: «Только дед — на полуторке, а у меня машина помощнее». Своему брату Евгений с высоты уже пережитого наказывал одно — учиться.

…Младшему сержанту Суханову оставалась неделя до демобилизации. 17 июля 1995 года автоколонна выехала из Курчалоя в Ханкалу — за пополнением. На горной дороге попали в засаду. Как известно, нападающие стреляют из гранатометов прежде всего по первой и последней машинам, чтобы заблокировать колонну. Евгений Суханов был за рулем первой…

Ему суждено было быть одним из последнего советского поколения школьников, кто начал и завершил учебу в СССР. В 18 лет, после окончания школы, Женя Суханов принял крещение в православной церкви. Это было его самостоятельным и, видимо, осознанным решением. Бывший советский школьник готов был жить дальше — с верой, идеалами, не смотря ни на что. «Если не я, то кто?».

Евгений Суханов награжден посмертно орденом Мужества. С 2010 года на стене орловской школы-лицея № 4 висит мемориальная доска в память о погибшем выпускнике. Уже два года в школе-лицее проводятся математические олимпиады, посвященные Евгению Суханову. Пионерской дружине школы присвоено его имя.

Может, это и есть тот мостик, который воссоединит наше оборванное прошлое и наше будущее?

Андрей Грядунов.