В 2012-й год Россия входила в состоянии тяжелого политического кризиса. Общее разочарование, вызванное решением о рокировке в правящем тандеме и фальсификациями результатов голосования на выборах в Госдуму, привело к многотысячным акциям протеста, которые захватили Москву и породили смутное брожение в регионах. Казалось, еще чуть-чуть, и на митинги выйдет вся Россия, а оппозиция сможет диктовать власти условия капитуляции. «Россия без Путина!» — скандировали демонстранты.

Выбор президента

В этой обстановке Путину предстояло избраться на третий срок, причем уже в первом туре, что позволило бы сохранить статус общенационального лидера. Последнее условие исключало вариант силового подавления протеста. От имени уходящего президента Медведева Кремль объявил о возвращении выборов губернаторов и упрощении порядка регистрации партий, навязывая оппозиции инерционный сценарий.

В своей предвыборной кампании Путин абстрагировался от теряющей рейтинг «Единой России», сделав ставку на аморфный «Народный фронт», символизирующий консолидацию самых широких общественных сил. Народную поддержку символизировали выступления рабочих «Уралвагонзавода» и многотысячные митинги в поддержку Путина, которыми власть ответила на «болотный» протест. В сочетании с административным ресурсом, подавляющим преимуществом в эфире центральных телеканалов и отсутствием серьезных противников (к участию в президентских выборах были допущены тщательно отобранные кандидаты) стратегия возымела должный эффект: Путин победил в первом туре, набрав 64% голосов.

Шестого мая, в канун инаугурации вновь избранного президента и впервые в наступившем году, полицией был разогнан «Марш миллионов» — официально согласованная с город­скими властями акция протеста. Инаугурационный кортеж Путина проехал по обезлюдевшему, как будто вымершему городу — очень символично. В по­следующие дни полиция задерживала тех, кто выходил на московские улицы с повязанной на одежду белой лентой — символом протеста, а затем и просто тех, кто принимал участие в прогулках оппозиционно настроенных граждан по городу.

Затухающий протест

По данным газеты «Коммерсант», за прошедший год оппозиция провела, в общей сложности, 15 крупномасштабных антиправительственных акций, собиравших до 100–150 тысяч человек. Согласование властей удавалось получить далеко не всегда, поэтому оппозиция научилась креативить: протестный репертуар обогатился такими жанрами, как «народные гуляния», автопробег (машины с белыми ленточками ездили по Садовому кольцу, что законом не запрещено), живая цепь (граждане брались за руки вдоль все того же Садового кольца) и «оккупай» (оппозиционный лагерь).

Но, несмотря на жанровое разнообразие, накал протеста постепенно сходил на нет. Последняя акция оппозиции — несанкционированная прогулка на Лубян­скую площадь — собрала, по разным оценкам, от 700 до нескольких тысяч человек. Организаторы утверждают: если бы митинг разрешили, участников было бы в разы больше. Но, положа руку на сердце, это вряд ли: прошедший год показал полную безрезультатность такого рода мероприятий. Пережив первый испуг, власть быстро сориентировалась: бунта можно не опасаться, а мирные демонстрации — игнорировать. Способность совершать одни и те же действия в расчете на то, что результат будет другим, — классический признак сумасшествия. Поскольку значительная часть «рассерженных горожан» — люди вполне адекватные, ходить на митинги они постепенно перестают. Это не значит, что они смирились с ситуацией, но что они будут ждать, пока не представится какой-нибудь более эффективный способ выражения недовольства, — наверняка.

Как бы то ни было, сегодня мы имеем уличный протест в качестве состоявшейся формы диалога с властью и Координационный совет оппозиции, появление которого подчеркнуло неспособность легальных политических структур удовлетворить запрос гражданского общества. В перспективе КС может стать ответом на этот вопрос. Видимо, в Кремле это тоже понимают: выборы в Координационный совет сопровождались соответствующим контрпиаром в виде уголовных дел и обысков у кандидатов.

Еще одно следствие происходящего — общая радикализация протеста, который без оглядки готовы продолжать только самые непримиримые участники оппозиции. С другой стороны, власть, если ей не мешать, сама предоставит гражданскому обществу повод для широкой консолидации — абсурдные процессы, вроде суда над «Pussy Riot», либо принятие откровенно «людоедских» законов, вроде запрета на усыновление российских детей за границу в ответ на принятие США «акта Магнитского». Беспрецедентная атака журналистов на Владимира Путина во время большой пресс-конференции свидетельствует: отношения власти и наиболее продвинутой части общества изменились непоправимо.

Обещания Медведева

На протяжении прошедшего года в Кремле и в Госдуме сделали все, чтобы свести к минимуму последствия политической реформы, объявленной Медведевым в его прощальном послании Федеральному Собранию. Напомним, он обещал перейти к прямым выборам губернаторов, ввести упрощенный прядок регистрации партий, отменить необходимость собирать подписи для участия в выборах и позволить партиям отзывать выдвинутых ими членов избирательных комиссий. Еще одно предложение — выбирать депутатов Госдумы по 225 округам — оказалось настолько невнятным, что было спущено на тормозах и предано забвению. В итоге, с подачи уже нового президента в конце концов решили вернуться к старой доброй смешанной системе — именно она предоставляет максимальные преимущества самой крупной партии, которой остается «Единая Россия».

Из большинства прочих инициатив ничего внятного также не вышло. В законе о выборах глав регионов появился не предусмотренный посланием «муниципальный фильтр», который превратил выборы губернаторов в имитацию. Перед тем как закон начал действовать, Кремль поспешил обновить губернаторский корпус на четверть. В итоге выборы губернаторов в этом году прошли всего в пяти регионах, да и там действующие главы оказались держателями «контрольного пакета» голосов муниципальных депутатов, предотвратив регистрацию наиболее опасных соперников.

Право отзыва членов избиркомов партиям так и не дали. Зато теперь члены участковых комиссий, которых раньше привлекали к выборам только на время кампании, будут работать на постоянной основе. Это сделает их еще более подконтрольными местным органам власти.

Результат налицо только в деле регистрации новых партий: если верить сайту Минюста, их уже более трех десятков, а число оргкомитетов перевалило за двести. Впрочем, активного участия новообразованных политобъединений в выборах не замечено: во-первых, избирательные комиссии по-прежнему располагают богатым арсеналом средств, позволяющих отказать в регистрации практически любому кандидату. Во-вторых, сами выборы у нас теперь будут раз в год — в единый день голосования. Как заработает освобождение партий от сбора подписей на выборах в Госдуму, мы узнаем только через четыре года.

Как закручивали гайки

Параллельно с минимизацией ущерба, нанесенного либеральной реформой, шел прямо противоположный процесс. Депутаты, чья легитимность оспаривалась на площадях, спешно занялись укреплением режима. Первым «звонком» для оппозиции стал закон, резко ужесточающий наказание за нарушение на митингах. Он был внесен в Госдуму единороссом Александром Сидякиным после разгона майского «Марша миллионов». Теперь нарушителям общественного спокойствия грозят штрафы в десятки, а то и сотни тысяч рублей.

Появился закон об «иностранных агентах» — он обязывает НКО, занимающиеся политической деятельностью и получающие финансирование из-за рубежа, объявить себя иностранными агентами. Попутно депутаты одобрили закон, расширяющий понимание госизмены и шпионажа. По новым правилам обвинение в государственной измене могут предъявить не только тому, кто прямо работает на иностранные разведки. Подсудными стали консультации, а также финансовая, материально-техническая и любая «иная» помощь международным организациям, если она принесла какой-либо вред Отечеству.

Еще депутаты вернули статью о клевете (очень эффективное средство борьбы с неугодными журналистами) в Уголовный кодекс, откуда она не так давно была изъята по инициативе Дмитрия Медведева. Приняли закон о «черных списках» в Интернете, позволяющий закрывать сайты с запрещенной информацией без решения суда.

Впрочем, досталось не только оппозиции: гайки закручивают по всему периметру. Госдумой уже принят в первом чтении закон, запрещающий чиновникам иметь счета за рубежом. Недвижимость, после долгой дискуссии, государевым людям иметь разрешили, однако им придется объяснять: на какие деньги куплено. Похоже, таким образом Кремль рассчитывает усилить контроль над бюрократией. На протяжении «тучных нулевых» главным средством управления была возможность в любой момент возбудить пару–тройку уголовных дел против неугодного чиновника. Однако в какой-то момент обнаружилось, что метод начал терять эффективность: сейчас чиновники и топ-менеджеры приближенных к государству корпораций просто сбегают куда-нибудь в Англию, откуда с удовольствием клеймят режим, обживая попутно недешевые особняки и виллы. А из Лондона, как известно, выдачи нет.

Между тем утрата контроля за соперничающими властными группировками легко может перерасти в полноценный политический кризис. Можно предположить, что минувшей осенью страна была в нескольких шагах от чего-то подобного: скоропостижная отставка Анатолия Сердюкова с поста министра обороны и назначение на его место Сергея Шойгу свидетельствуют о внутренних катаклизмах, на фоне которых сто тысяч манифестантов с Болотной выглядят вполне невинно.

Осень патриарха

В конце октября стало известно о том, что у Владимира Путина проблемы со спиной и ему может потребоваться операция. Во время саммита АТЭС президент прихрамывал, и это заметили многие. Затем были отменены или отложены несколько зарубежных визитов главы государства, а его участие в публичных мероприятиях сокращено до минимума. Слухи о болезни Путина неоднократно опровергались пресс-службой Кремля, однако многие наблюдатели именно с этим связали серию громких коррупционных скандалов. Активно освещавшееся в СМИ дело «Оборонсервиса», которое привело к отставке Сердюкова (но не его аресту и уголовному преследованию), скандал в связи с растратой денег, выделенных на ГЛОНАСС, и возобновившееся расследование в отношении экс-министра сельского хозяйства Елены Скрынник — такое обострение межвидовой конкуренции в среде российской властной элиты вряд ли следует считать случайным.

В основе политического долголетия Путина — его способность уравновешивать интересы разных групп влияния. Без него кланово-иерархическая система теряет стабильность и может рухнуть в любой момент. Неожиданное назначение в Минобороны главного спасателя страны Шойгу заставляет предположить: оно было продиктовано необходимостью в буквальном смысле слова спасать ситуацию. И Сердюкова, кажется, тоже — не случайно Путин несколько раз публично подчеркивал: у него нет претензий у бывшему главе Минобороны. Обычно президент избегает принимать решения под давлением «компромата».

Где рванет?

Все чаще мы осознаем, что существующая в России система госуправления не просто неэффективна: зачастую она вообще не способна выполнять свои функции даже на элементарном уровне. Об этом свидетельствует трагедия, случившаяся минувшим летом в Крымске, где наводнение унесло более 170 жизней и разрушило около 5 тысяч домов. Местные власти располагали информацией о приближении стихии, но никого не предупредили. Зато ликвидацией последствий катастрофы занимался лично президент — в традиционном режиме «ручного управления». Это хороший ход в плане пиара, но полная катастрофа с точки зрения управления. Впрочем, налицо и другой тренд: активное развитие добровольческого движения. Около 2,5 тысяч волонтеров помогали жителям Крымска справиться с последствиями наводнения. Работа добровольцев давала массу информационных поводов для критики недостаточно эффективных действий власти. Не удивительно, что те увидели в волонтерах не столько помощников, сколько конкурентов: местные власти начали разгонять лагеря добровольцев еще до того, как ликвидировали последствия наводнения.

Между тем катастрофой сегодня может обернуться любое проявление стихии. Первый же снегопад привел к транспортному коллапсу в столице и 200-километровому затору на федеральной трассе М10. Где рванет завтра, остается только догадываться. В условиях политической турбулентности любой кризис может иметь далеко идущие по­следствия. В том числе по линии противостояния между властью и гражданскими активистами.

Ирина Войцех.
25 декабря 2012 года.
Утро.ру