Череда бывших, настоящих и будущих самовыдвиженцев из «Единой России» заставляет поставить вопрос о грядущей смене кожи, обтягивающей российскую властную систему.

Появившийся в политической жизни России тип «самовыдвиженца», старательно скрывающего партийный билет «Единой России» и карманом преданного власти, показывает кризис. Кризис если не самой власти, то, во всяком случае, прикрытия, выдвинутого на рубежи столкновения с жаждущим демократии народом. Краска слезла, штукатурка кое-где обвалилась, кирпичи торчат, пора обдирать и подновляться.

Слова имеют силу над чув­ствами и умами. В мире политики слова часто выступают в форме масок, призванных обманывать публику. Таково в российской политической системе слово «партия». Оно применяется к организациям, служащим обшивкой структуры, главным признаком которой является монолитная властность.

Не менее обманчиво и слово «оппозиция». Недаром в российском политическом языке есть клише о «противостоянии оппозиции и власти». В отличие от систем, устроившихся к западу от российской границы, в которых оппозиции присуща возможность власти, в России это свойство у оппозиции отсутствует. Поэтому любые выборы у нас — это не проникновение в кабинеты, где принимаются решения, а спор о формуле состава краски, которой стены в этом кабинете будут выкрашены.

В заполненное более чем наполовину едино-справедливым раствором ведро предлагается плеснуть чуть больше красного от КПРФ, добавить голубизны от Жириновского, в некоторых случаях — зеленоватой краски от «Яблока». Двадцатилетняя история нового российского государства демонстрирует одно устойчивое явление, присущее фасадному обновлению — страсть властительных авторов к слову «Россия».

В 1993 году, на первых думских выборах, это был «Выбор России». К концу срока заседаний к нему были приделаны две «ноги» — депутатские группы «Россия» и, для придания устойчивости всей спичечной конструкции, «Стабильность» — прообразы будущих провластных думских организаций.

К 1995 году спичечный коробок превратился в нечто более устойчивое, крепко насаженное на газовую трубу, — в «Наш дом — Россия». Однако экономический кризис и выпадение из правительства главного строителя привело к отпочкованию в 1999 году двух структур — «Отечество — вся Россия» и «Единство». Первая была организацией союзной региональной бюрократии, вторая — бюрократии центральной. С тем и въехали в третью Думу, где в итоге объединились в известную «Единую Россию».

Дальше достигнутая стабильность привела к расцвету слова «Россия». Помимо «Единой России» от властного ствола отросла «Справедливая Россия» и даже, на короткое время, «Свободная Россия». Это был властный апогей — мечта сложить «политическую систему» из трех разноцветных щупалец, дружественно протянутых гражданам.

Но годы идут. И вот на смену России выбранной, стабильной, домовитой, единой, справедливой и свободной встает во весь свой вагонный рост Россия фронтовая.

Проблема только в том, что «Общероссийский народный фронт» (ОНФ) пока слаб, не слишком понятен массам, лишен ярких и преданных фигур, небогат идеями. Из этой временной смуты и родилась переходная фигура «самовыдвиженца».

Сегодня мы наблюдаем своеобразное утро после очередного политического маскарада, когда новая маска ОНФ еще не надета, пока лежит на полке, а старая, т. н. «Единая Россия», уже почти снята. Собственно, самовыдвиженец Собянин и есть самое яркое, но не единственное переходное состояние, на котором в чистом виде можно наблюдать, что скрывается за политическими костюмами. «Самовыдвиженство» — это отдых, пере­дышка российской властной системы.

Из такого понимания отношений сменного «российского» фасада и истинной власти следует, что серьезная политическая реформа в нашей стране обернется неизбежным разрушением власти. Она не имеет шансов закончиться иначе, даже при условии честных выборов и постепенного укрепления партий в собственном смысле слова. Иного пути к новому политическому обществу, кроме больших или меньших потрясений, не существует.

Это вывод, результат нашей двадцатилетней истории, в которой вместо демонтажа неизбираемой власти, доставшейся в наследство от коммунистических времен, и трудного движения по пути создания политического общества российские правители занимались только одним — укреплением неизбираемой власти и манипуляциями, созданием видимости политической жизни. Мир менялся, сложности нарастали — для настоящей политической реформы власти ничего не делали. Не стал исключением даже конец 2011 года.

Конечно, российское гражданское общество не стояло на месте, но в лице неизбираемой власти оно находит не союзника и серьезного оппонента, понимающего, что перемены необходимы, и предлагающего действовать постепенно, с пониманием ясной конечной цели, но ожесточенного, озлобленного противника.

Поэтому все остается по-преж­нему. Наша властная система напоминает осадок, оставшийся после испарения партийной воды в сосуде. Как только жидкость превращается в летучий газ и уплывает печальным дымком в российские поля, наготове новая заливка. Жидкость может быть разной, хотя бы и трехцветной, трехслойной — как раскраска российского флага. Но порошок на дне всегда один и тот же — сосредоточенный в себе, живущий для себя. Сегодня жидкость «Единая Россия» почти испарилась — пора заливать бесцветный шнапс фронтовой народности.

Вкус и перегар будут те же.

Алексей Мельников.
Lenta.ru