На днях в стенах Орловского государственного университета стартовала ежегодная акция «Неделя науки ОГУ». В её рамках состоялось заседание студенческой секции по журналистике. На этот раз, поскольку докладов было сравнительно немного, а преподавателей (что бывает нечасто) собралось достаточно, слушания прошли не в форме традиционной конференции (короткий доклад — несколько формальных вопросов — «спасибо, зачёт»), а в режиме дискуссии, точнее, «круглого стола» с обсуждением (иногда весьма бурным). Думаю, не удивлю, сказав, что ведущими темами стали взаимоотношения власти и СМИ, а также деятельность известного сайта «Орлец.ру». Выявилась и ключевая для нашего региона проблема: оказалось, что как таковая журналистика в Орле практически отсутствует.

Экспозиция

Как известно, сферу психики человека составляют воля (по­знание мира и активная деятельность), чувства (восприятие и осмысление действительности) и интеллект (принятие решений на основе имеющихся навыков и умений относительно того, как жить лучше и максимально приблизиться к счастливой и полноценной жизни).

Аналогично обстоит дело и в журналистике. Как известно, журналистику составляют три сферы деятельности.

Журнализм (так называемая «информационная журналистика», репортёрство) — рассказывает (и показывает) нам то, что происходит вокруг. Особая функция в нём отводится отражению того, насколько адекватно, масштабно и правильно воплощаются наши (аудитории, народа) желания и чаяния в жизнь; честному указанию на болевые точки социальной жизни.

Беллетристика, к которой мы традиционно относили фельетонистов, высмеивавших недостатки общества, очеркистов, показывавших наиболее ярких наших современников, и рассказчиков, живописавших типичные характеры, актуальные типы наших соплеменников. Здесь задачей ставилось показать, кто мы и каковы мы в складывающихся исторических условиях. Причём показать не только хорошие («рабочий», «герой», «учитель»), но и отрицательные персонажи — «кооператор», «новый русский», «олигарх», «политическая проститутка» или «чинуша». И объяснить людям — «кто из ху» и почему они такие.

Наконец, элита журналистики — публицисты были призваны не столько информировать, не столько живописать, но активно участвовать в строительстве, культивировании социальной ткани. Им вменялось в обязанность отслеживать общественные процессы, выявлять социальные проблемы и, основываясь на добросовестных прогнозах, пропагандировать положительное и критиковать отрицательное в многообразии народной жизни. При этом от них ждали не столько «мнений» и «оценок», сколько позитивных решений и предложений по разумному переустройству социального бытия. Согласитесь, раз публицист придерживается (если он, конечно, ответственен) той или иной «линии партии» (мэра, губернатора, народного лидера), то от него ждут практических шагов, а не овечьего блеяния или птичьего щебета.

Завязка

Собственно разговор начался с проблемы взаимодействия власти и СМИ, и, возможно, не имей он столь клинического диагноза в нашем регионе, он не «завёл» бы участников диалога (ведь многие из них — полноценные практики, иные — состоят в Союзе журналистов, и потому имеют горький опыт «общения» с госвластью).

Было отмечено, что в условиях «информационного общества» (которое, на мой взгляд, один из мифов современной общественной мысли, как «Америка — свободная страна») государственная власть на всех её уровнях должна искать способы и возможности «слияния» с наиболее активной частью социума, чтобы совместно и взаимовыгодно решать встающие перед обществом вопросы. В самом деле, можно ли победить коррупцию, если власть закрыта и непрозрачна? Можно ли сделать жизнь лучше, если «пилится бюджет»? Можно ли полноценно развиваться, если наиболее принципиальных и честных людей аппарат (цитата) «выпиливает на мороз»?

Увы, но это общая тенденция: государство предпочитает подминать под себя СМИ, общественные и гражданские организации, органы правопорядка и контроля, а вместо открытого диалога — выстраивать мощные пропагандистско-манипулятивные редуты. Ещё раз увы, но здесь и мы, журналисты, зачастую оказываемся виноваты — страх, самоцензура, философия «Моя хата с краю», отсутствие корпоративной солидарности…

Даже Интернет, который наши президенты предлагают для общественных обсуждений, упрощения доступа к законным правам на те или иные услуги, на информацию, в конце концов, используется для давления, пропаганды, самообеливания и самопиара отдельных чиновников или возглавляемых ими госструктур. Чтобы в этом убедиться, достаточно включить центральные телеканалы (на местных всё замалчивается): унижение русских, милицейский произвол, казнокрадство стали притчей во языцех.

Кульминация

И вот Интернет, призванный, казалось бы, самой судьбой для диалога, обсуждения и сближения, становится полем ожесточённой борьбы, площадкой для взаимоунижения и взаимоуничтожения друг друга. Уже само упоминание в названии доклада сайта «Орлец» вызвало неподдельный интерес и самые разнообразные эмоции. Оказалось, что, несмотря ни на какие общие его оценки (они очень сильно разнились), «Орлец» читают (или хотя бы просматривают) практически все — от чиновников до самых юных студентов.

В чём же причины такой популярности, казалось бы, достаточно пессимистичного и мрачного взгляда на наш город? Думаю, не ошибусь, если скажу — в правде. Какой бы неприглядной, грубой и жестокой она не была. Ложь уже достала. Пустые слова раздражают. Обещания бесят. Обратите внимание на результаты последних местных выборов. На изменения рейтингов доверия у первых лиц региона. На политику в отношении тех, кто на своём посту попытался сделать что-то реально полезное и позитивное. Люди же не слепые…

Жаль, что «Орлец» сосредоточился лишь на политической публицистике, точнее, полемике. Конечно, это важно, и, думается, сложно переоценить его роль в раскрытии подспудных механизмов нашего регионального управления, в выведении на чистую воду нечистых на руку чиновников, в объяснении, «кто откуда и кто чей», но…

Как неоднократно отмечали участники «круглого стола», можно было бы делать это и более «литературно-эстетическими» средствами. Как мне кажется, довод о том, что «Орлец» даёт всем абсолютную свободу самовыражения, всё-таки не оправдывает политику сайта. Да, сегодня он на плаву, но ведь и в докладе было отмечено, что это его пик и будущего у него в том виде, в котором он существует, — нет. Стилистика, язык, ковбойская лихость, с которыми авторы сайта налегают на власть, скоро набьют оскомину. Более того, у большинства из тех, кто его читал, этически-филологические экзерсисы «анонимусов» уже сейчас вызывают некоторое отторжение.

Тем не менее, и это бесспорный факт, «Орлец» сегодня — единственное издание, что может позволить себе говорить правду, ни на кого не оглядываясь. Но можно ли назвать предлагаемое пользователям чтение журналистикой? Пожалуй, с о-о-очень большой натяжкой. Во-первых, как говорилось ранее, — из-за того, «как» это сделано. Во-вторых, что было отмечено всеми участниками, — из-за чересчур мрачного и уничижительного отношения к родному городу. Да, Орёл нельзя отнести к «жемчужинам» Центральной России, и критическое отношение к нему вполне оправданно. Но самокритика всегда и обязательно — лишь первый шаг. Потом необходимо самоосознание, выработка цели и рост.

Как у птенца: чтобы взлететь — надо пойти на «самоубийство». Возможно, «Орлец» и делает за чиновников грязную работу, но, по-моему, «убились» мы уже достаточно, и, вывалившись из гнезда, пора начинать махать крыльями… Это — трудный путь в журналистику. Но, уверен, именно на этом пути сайт и ждёт серьёзный успех.

Развязка

Тот же вывод был сделан и в отношении выживших после регионально-предвыборного прокашивания рядов журналистских изданий. Загублены районки, хоть как-то жившие народным бытом. Убиты «Просторы России» — единственная, пытавшаяся выстроить хоть какую-то концептуальную линию, газета. Живёт энтузиазмом «Красная строка». Перестройка в «Орловской правде» призвана скрестить бульдога с носорогом — официоз с таблоидом. Пригнуто телевидение…

Три упомянутые в начале статьи сферы журналистики (информационную, публицистику и беллетристику) характеризуют соответственно как «техническую» (рутинную, вспомогательную), «пропагандирующую» (убеждающую) и «концептуальную» (вырабатывающую смыслы жизни, в которых потом убеждают общество публицисты). Вместе они составляют своего рода «мозги», сознание нации, класса, общества (региона).

Если изъять ключевую из них — концептуальную сферу, то оставшиеся две обессмысливаются, превращаются в функцию, инструмент. Ведь именно смысл, концепт притягивает, заставляет тянуться к нему, развиваться. Если его нет, в дело вступают влечения. Они не притягивают, они толкают. И подтолкнуть могут к чему угодно. И вот одна из ярых публицисток-«обличительниц» сама сливается с властью; другая — растворяется в депутатском кресле; кто-то зависает на хлебном редакторском месте; кто-то — в удобном партийном кабинете… А общество «киснет». Культуру сменяют торговые комплексы и «Макдональдсы». Народ тихо звереет.

Ясно и понятно, что все живые существа стремятся к счастью. Но особенность журналистской профессии в том, что мы ещё и обязаны предлагать обществу смыслы и стремиться к их реализации. Сегодня наиболее востребованный смысл связан с вопросом «Кто мы?». СМИ помалкивают или бурчат что-то невнятное. И лишь «Орлец» чётко отвечает: «Орлецы». Но ведь с этим мало кто согласится жить? Не зря большой интерес вызвала общественная дискуссия, связанная с выработкой бренда города Орла.

Конечно, «литературная столица», «инкубатор бизнесменов» или «летающий город» звучат смешно, но, к примеру, эко-проект Ярославны Долины «Орёл — город парков» мне кажется вполне разумным. Если добавить к этому тему здорового образа жизни, например «Орёл — территория здоровья», велодорожки и спортплощадки, то получится вполне реальный, оригинальный и недорогой «бренд». Но главное, это уже смысл, цель, стратегия. И большая работа для журналистов.

Это — лишь одно из предложений. Главное — повторюсь — позитивный смысл. Он оздоровит журналистику, объединит, заставит стремиться к общей цели, а не выживать и прятаться.

Заставит «включить мозги». А ведь если с умом, то и до счастья недалеко?

Андрей ДМИТРОВСКИЙ.