Нас губит не только пиво, но и «попса». В эпоху постмодерна, как никогда, любимой и даже воинствующей стала старая поговорка, что о вкусах, мол, не спорят. Но следует напомнить, что у той же поговорки есть и продолжение: о вкусах не спорят, но вкусы воспитывают! Вот об этом, о воспитании вкусов, и захотелось поразмышлять после мартовского концерта юных музыкантов, который в этом году вот уже во второй раз (после рождественских праздников) был организован для родителей и широкой публики накануне Международного женского дня в Орловском городском Центре культуры.

Танцующие, поющие и играющие на музыкальных инструментах дети — это всегда радостное зрелище. Приятно видеть расцветающие таланты. Но неприятно осознавать, что и здесь тебя, грубо говоря, надувают. Ведь все выступления юных музыкантов в городском Центре культуры проходят под фонограмму, «под фанеру», как говорим мы пренебрежительно о концертах поп-звезд. Но то «поп», а то — дети!

Оглушенные децибелами усилителей, любящие бабушки и родители растерянно улыбаются, выходя из зала Центра культуры: «Да вроде все хорошо, детки прекрасные… Ну да — шумновато… Этот барабан совсем оглушил…». Педагоги, преподаватели музыкальных школ города стараются быть «объективными»: «Мы понимаем, у центра нет денег на хорошую усиливающую аппаратуру, сценические микрофоны, позволяющие петь и играть «живьем» в неакустическом зале». И все же плотина дипломатической сдержанности прорывается: «Но ансамбль скрипачей под фонограмму — это, знаете ли, неслыханно…». Один из педагогов категорически отказался выставлять своего ученика-саксофониста под фонограммное сопровождение. «Он что, будет стоять на сцене и имитировать творческое вдохновение?» — примерно так аргументировал свою позицию учитель музыки. Это было еще зимой, на Рождество. С тех пор юного саксофониста на сцену Центра культуры не приглашали. Без строптивых в нашем городе всегда умели обходиться.

Но тот, кто слышал скрипку «живьем», никогда больше не захочет слушать записи скрипичных концертов. Кто хотя бы раз слышал живые голоса грамотно поющих детей, никогда не согласится с утверждением, что концерт под фонограмму — это нормально. Это знаете ли, практически то же самое, что смотреть football с закрытыми глазами.

Программа музыкальных школ была и остается академической. А это означает, прежде всего, трепетное и точное отношение к звуку. А еще — отборный репертуар. Но выход юных музыкантов в городском Центре культуры явно рассчитан на зрелищность. «Если ваши дети не умеют двигаться, то…» — и дальше из уст режиссера центра последовала суровая отповедь руководителю одного из детских вокальных коллективов. Такое тоже можно было услышать за кулисами центра на репетициях мартовского концерта. Но позвольте, всегда ли уместно двигаться? Кстати, примечательный факт: в нашей отечественной патриотической опере русские герои всегда поют, а вот враги — пляшут. У Глинки — поляки, у Бородина — половцы. Случаен ли такой образ? Право, есть о чем задуматься нам теперь, когда, кажется, в России «танцуют все». У нас даже в музыкальных школах теперь открываются хореографические отделения. Не потому ли, что способных петь и играть на скрипках все меньше и меньше?

Так стоит ли пританцовывать академическому вокальному коллективу, который все эмоции и весь свой артистизм выражает в чистейшем музыкальном звуке, когда даже дышать нужно в такт и по взмаху дирижера? Но устроителям из ОЦК нужно шоу, а не концерт.

И все вроде бы довольны. Однако вкусовая планка явно занижается. А если уж ее начинают занижать в работе с детьми, способными к настоящему искусству, то о каком будущем орловской культуры можно говорить?

Бетховенскую «Весну» или, скажем, алябьевского «Ангела» мамы и бабушки, заполнившие зал центра культуры, не услышали и, боюсь, не услышат никогда, потому что подобные произведения не вписываются в формат шоу. Но почему руководители центра так уверены, что мамам и бабушкам этих талант­ливых орловских детей нужно именно шоу, а не традиционный концерт? Про мам не буду настаивать, а уж бабушки-то наверняка помнят, каким успехом пользовались творческие самодеятельные коллективы, которые имел чуть ли не каждый орловский завод. И эти коллективы исполняли отнюдь не только частушки, но и серьезный классический репертуар, лучшие образцы эстрадного жанра. Потому что руководили ими в том числе и нынешние педагоги орловских музыкальных школ, которые «в те ушедшие года» едва закончили орловское музыкальное училище и делали свои первые шаги на профессиональном поприще. Преемственность очевидная, но не реализованная. А всевозможные «почему?» — это уже к нынешним руководителям городского управления культуры, в непосредственном ведении которых находится и городской Центр культуры, и его «концертная политика».

Всякая ложь пагубна. А фоно­грамма — ложь, обман, подмена! И дети очень хорошо это чувствуют. Они еще не умеют играть во взрослые игры, они могут только «быть» и еще не научились «казаться». Поэтому юный саксофонист под фонограмму всё равно будет играть на саксофоне, а юные певцы всё равно будут петь во всю силу своих легких, не понимая, что низкие частоты мощного усилителя сведут на нет их усилия.

Но дети растут. И если из года в год они будут петь «под фанеру» на большой сцене по указанию и с одобрения взрослых, то те же мальчишки и девчонки, в конце концов научатся просто разевать рот, изображать пение и исполнение, кривляться на сцене в угоду устроителям шоу. Дети научатся имитировать деятельность. Но тогда от искусства не останется ничего. А что останется в детских душах?

Имитация деятельности в наше время, увы, может принести неплохие дивиденды. Это известно. Однако всякая имитация рано или поздно заканчивается системным кризисом. Он уже наступил в экономике, в политике и вот-вот охватит культуру нашей страны (если уже не охватил). Так называемые «панк-молебны» у алтарей московских храмов — это очень серьезный звоночек. Русский культурно-генетический код уже не просто взломан, он едва ли не стёрт!

Есть и тревожные сигналы с мест. Например, Орловское музыкальное училище (ныне — колледж), которое когда-то было одним из лучших в Центральной России и где абитуриентов всегда ждал серьезный конкурс, сегодня принимает юношей и девушек, даже не имеющих начального музыкального образования, то есть никогда не учившихся в музыкальных школах. И тут одно из двух: либо современные орловские таланты почему-то в музыкальные школы не попадают, либо в училище просто некого набирать, не из кого выбирать абитуриентов. Другой звоночек — средний возраст нынешних педагогов музыкальных школ города Орла. Он вроде бы еще и не так велик, но уже не имеет тенденции к снижению. Потому что молодое пополнение в музыкальные образовательные учреждения не приходит. А это значит, что скоро наступит кадровый голод в этой сфере. И что тогда будет с нашими детьми? Кто и какие вкусы будет им прививать? Останутся одни «половецкие пляски». Шаманские бубны уже звучат на каждом углу.

Воспитанники музыкальных школ в Орле выступают либо в родных стенах, либо перед чиновниками на особых закрытых для широкой публики концертах, либо на городских праздниках — чаще всего под открытым небом, в парках перед суетным взглядом праздно шатающейся публики, пришедшей «культурно» попить пивка и пожевать шашлычка. Репертуар соответствующий, в духе Ивана Васильевича Бунши, которому временно пришлось исполнять обязанности царя в известной комедии Л. Гайдая. Помните, как он возмутился во время банкета: «Что за репертуар у вас? Нужно что-нибудь массовое: это вам не тили-тили, это нам не трали–вали…» Не случайно орловские музыкальные школы постепенно, перенимая опыт друг у друга и не прося денег из городской казны, протаптывают дорожки на международные фестивали и конкурсы, которые проводят Москва, Питер, страны ближнего и дальнего зарубежья. А где еще играть и петь без фонограммы классику, духовные, патриотические и даже советские произведения, упиваясь чистым искусством в хороших залах с замечательной акустикой или же с командой профессиональных звукорежиссеров? Такое счастье для творческих коллективов можно найти, увы, только за границами Орловской области! До недавнего времени в Орле не было даже общей городской сценической площадки, где можно было бы регулярно, а не по разнарядке, «к дате» проводить концерты юных талантов для их родителей и всех желающих.

В этом смысле нужно отдать должное городскому Центру культуры, который худо-бедно основал традиции таких концертов хотя бы дважды в год: на Рождество и в канун 8 Марта. И если бы не «шоуизация» этих мероприятий, можно было бы поставить уверенный зачет центру.

Сумеют ли городской Центр и его шефы из управления культуры города Орла переосмыслить свою политику в деле популяризации детского музыкального творчества — от этого во многом зависит будущее орловской культуры. Если проблема действительно только в техническом оснащении центра, тогда возникает вопрос к мэру и главе администрации областного центра: неужели это действительно так дорого и так непосильно для бюджета города Орла — превратить Орловский Центр культуры в современную концертную площадку для демонстрации достижений наших детей в музыкальном искусстве? Но если дело только в «шоуменских» вкусах руководителей городской культуры, тогда, может быть, есть смысл подумать о кадровых ротациях и в этом звене городского самоуправления?

Андрей Грядунов.