Откат — это скрепа российской экономики. Не будет отката, не будет и экономики. История осужденных топ-менеджеров газпромовской вертикали — в прослушках, показаниях и материалах суда.

Год назад Хамовнический суд Москвы вынес приговор двум топ-менеджерам одной из структур «Газпрома». Эта история, ускользнувшая на фоне набиравшего обороты скандала в Министерстве обороны, заслуживает внимания.

— Так что, по-вашему, означает слово «откат»? — судья Хамовнического суда Москвы Марина Фильченко уже десять минут выпытывала у гендиректора «Сервисгазавтоматики», приходившейся «внучкой» ОАО «Газпром», Александра Кочетова его вариант трактовки понятия. Напоминая, кстати, присутствовавшим в зале об аналогичных вопросах судьи Высокого суда Лондона во время процесса Березовского и Абрамовича, когда английское правосудие впервые ввело в обиход слово krysha.

Кочетов попытался было заняться ликбезом, но вдруг задумался и сам:

— Вы знаете, Ваша честь, вы поставили меня в тупик. Наверное, это незаконное перечисление денежных средств на счета компаний, которые называют «сверху».

— «Сверху» — это кто?

— Это руководство «Газпрома».

— Назовите фамилии.

— Это невозможно. Я никогда не назову эти фамилии. Мне проще застрелиться.

— Кем вы были в этой схеме?

— Я являлся звеном в цепи… Я был посредником, пособником…

— И в чем заключалось ваше пособничество?

— Я передавал субподрядчикам указания руководства «Газпрома» платить 22% отката на счета компаний, которые также предоставляли «сверху».

— За что платился откат?

— Ваша честь, вы ставите меня в тупик… Я примерно понимаю, за что, но объяснить не могу… Просто держатель контракта считает, что есть сумма, которую подрядчик заслуживает, а есть та, которую он должен заплатить «наверх». Величина отката уже заложена в сумму контракта.

— Откат выплачивается после перечисления денег субподрядчику?

— Конечно. Это установка руководства «Газпрома» — откат с каждого платежа. То есть с каждого входящего рубля надо вернуть 22 копейки.

— Вы вымогали деньги у потерпевшего?

— Я ничего не вымогал, а передавал указание руководства. <…> Если бы потерпевший отказался платить откат, я бы доложил руководству… Не знаю, как бы они отреагировали, но, думаю, нам прислали бы другую бумагу, в которой бы фирмы потерпевшего уже не было. <…> Если бы я с ним контракт самолично не подписал, меня бы уволили через день, максимум два. Потерпевший прекрасно знал, что ему надо платить.

«Откатный» бизнес

Орловский предприниматель Геннадий Парахин всю свою жизнь, как он любит говорить, работал на земле: до 2003 года возглавлял один из участков оптоволоконной связи ООО «Газ­пром трансгаз Москва», а потом, когда ряд подразделений «Газ­прома» постигло неизбежное сокращение, организовал соб­ственный бизнес. Продолжил заниматься ремонтно-строительными работами, устроив к себе уволенную команду сотрудников газового гиганта. В качестве независимого подрядчика он плотно обосновался в газовой отрасли, осуществляя различного рода работы на предприятиях «Газ­прома», — и уже спустя несколько лет многократно увеличил штат сотрудников и количество единиц современной строительной техники. «Бывало, в год доходило до 200 объектов — от Ухты до Сочи. Работали, что называется, с лучшими — «Газпром», «Ростелеком», РЖД, нефтянка. Планировал расширяться».

В начале 2009 года ООО «Газ­пром трансгаз Москва» разместило очередной заказ на капитальный ремонт основных и вспомогательных объектов, получила который другая газпромовская структура — ОАО «Газпром Автоматизация» («Газавтоматика»). Генподрядчик 21 января передал заказ своей «дочке» — ООО «Фирма «Сервисгазавтоматика» («СГА»), рожденной с одной целью — строительства и ремонта основных фондов предприятий газовой группы.

В тот же день «СГА», предварительно получив письмо с перечнем рекомендованных субподрядчиков, передала часть работ на сумму около 100 млн. рублей ООО «ТелекомСтройСервис» («ТСС») Геннадия Парахина.

Возникла любопытная схема исполнения работ: «Газпром трансгаз Москва» (заказчик) — ООО «Газпром Центрремонт» (агент заказчика) — ОАО «Газавтоматика» (генподрядчик) — ООО «Сервисгазавтоматика» (подрядчик) — ООО «ТелекомСтройСервис» (субподрядчик). Каждое звено, встроенное в эту вертикально интегрированную газпромовскую «семью», официально удерживало до 5% «подрядной» комиссии, притом что конечным и, по сути, единственным исполнителем была «ТСС». Странно? Практика современного бизнеса.

Поначалу трений в работе между партнерами не возникало — «ТСС» ремонтировала основные средства Мострансгаза, «СГА» своевременно оплачивала работы. Но уже летом Парахин, по его словам, почувствовал изменения — оговоренные транши либо приходили несвоевременно, либо не приходили вовсе, а скоро ему перестали подписывать и акты выполненных работ. Причина оказалась донельзя проста и банальна — о ней Парахину поведал сотрудник «СГА» Виталий Ткаченко, в ноябре 2009 года вышедший с коммерсантом на связь (со слов Парахина): «Я поначалу не понял, кто звонит, но затем узнал, что это сын заместителя директора «СГА» Юрия Ткаченко. Он предложил урегулировать вопрос с задержками выплат, но для этого предложил выплатить откат в размере 22% от суммы генподрядного договора (более 20 млн. рублей. — А. С.)».

На конец ноября Парахину была назначена встреча у заместителя директора «СГА» Ткаченко, на которую субподрядчик пришел с диктофоном. Записывающее устройство он, по его словам, взял «на всякий случай» — поскольку до конца верил в то, что в отношении него «практика откатов» применена не будет. На поверку оказалось иначе (из материалов уголовного дела):

Г. Парахин: — <…> Вот у меня оборот, я считаю субподряд, ваши откидываю. Вот написана сумма — 95,7 миллиона. <…> Расходные материалы, которые сидят в расценках, они у меня где-то около семи миллионов <…>. Итого у меня материалы составляют 50 миллионов с 95. То есть больше 50%. Ребята, вы мне предлагаете, заставляете отдать вам еще 22%! Я, я, я просто не вписываюсь!

Ю. Ткаченко: Слушай, давай не начинать этот вопрос. <…> Ты знал, ты считал, <…> под такой ты удар нас подставляешь, да. <…> Не хочешь работать — не надо! <…> Мы заплатили тебе почти 60%. Я думал, по-человечески, ты сейчас получишь деньги <…>.

Парахин: Я же эти деньги вложил в оборудование. Ребята, я оборудование купил вам!

Ткаченко: Я понимаю. <…> Разговаривайте с Кочетовым. Я уже просто, ну на следующий год мы сейчас выиграем тендер. <…> Что я буду говорить там, хрен его знает. Я лучше местных фирм понанимаю, и будут они работать. Веришь?!

Парахин: Твои угрозы…

Ткаченко: Это не угрозы! Я вынужден! Ты меня вынуждаешь! <…>

В тот же день Геннадий Парахин направился на Саввинскую набережную в офис к гендиректору «СГА» Александру Кочетову, который, как выяснилось позже, и передал Парахину требование вернуть более 20 млн. рублей. Продолжилась полемика, в ходе которой Кочетов пояснил, что заплатить коммерсанту придется — поскольку в сумме отката интересы не его, Кочетова, а его высокопоставленных руководителей.

Тогда Парахин принял решение написать заявление в УФСБ по Орловской области по факту вымогательства денег. Орлов­ские чекисты, изучив предоставленные бизнесменом аудиозаписи, решили провести несколько контролируемых встреч между руководством «СГА» и владельцем «ТСС», а также поставить телефоны газпромовских менеджеров на прослушку.

На очередную встречу, где должны были быть обсуждены порядок и форма выплаты отката, Парахин приехал уже с вмонтированной в галстук видеокамерой. Там ему было предложено несколько вариантов оплаты на выбор — отдать деньги наличными или ценными бумагами или перевести их на одну из подставных фирм: ООО «УралСтройКом», ООО «ЭнергоРемСтрой», ООО «Альфа-Строй», ООО «СтройОптима», ООО «СК «Град-ЕК» (регистрационные данные компаний есть в редакции).

А. Кочетов: <…> Отдай векселями Сбербанка. Купи в любом отделении Сбербанка векселя и отдай их, и все. И не надо тебе с Виталиком связываться. Умеешь сам, делай сам. <…>

Г. Парахин: Так вексель все равно ж у меня должен обоснованно пройти. Если я его покупаю, он у меня в основных фондах висит <…>.

Кочетов: Ты купил вексель и передал его кому угодно. <…> Дело в том, что мы его также передадим дальше «Газпрому», и с нас вопросы снимут. <…> Ну это к примеру. Вариантов-то масса, понимаешь? <…> Вот в связи с тем, что ты сегодня рассказал — мы на год только один процент можем снять. Снять деньги генеральские Мострансгаза мы физически не можем. <…> Убрать генералов — это нереально, потому что с генералов отдаешь через «Газпром».

В ФСБ заинтересовались информацией Кочетова, ссылавшегося на неких лиц из «Газпрома», и передали ее в управление «П» СЭБ ФСБ РФ (курирует предприятия промышленного комплекса), откуда она поступила в следственное управление (СУ ФСБ) для принятия дальнейших решений. Несмотря на достаточную информацию, чекисты, по словам Парахина, посоветовали поторговаться — и постараться сбить ставку отката для того, чтобы выведать побольше информации. Несколько встреч спустя Кочетов пообещал «взять на себя генералов» и уменьшить процент отчислений «наверх» до 16, а вскоре стал называть фамилии газпромовского менеджмента. Правда, не все (фрагменты встречи 29 декабря 2009 года):

Парахин: <…> Вы мне перечислили 55 миллионов, я сейчас должен вам 11 миллионов. <…> Если всего — то где-то 20—21 миллион рублей. <…> Я собираю деньги. Я отдам вам наличными.

Кочетов: Ради бога.

Парахин: Скажите, если я отдам эти деньги, я могу рассчитывать, что получу контракт на капремонт и капстрой (на 2010 год)?

Кочетов: А тебе что сказали, что ты не получишь контракт? <…>

Парахин: Я вот эту сумму — 11 миллионов тогда закрываю всю. Когда я получу остаток денег, чтобы закрыть вот эти 20?

Кочетов: Да решим, решим. В январе? Конечно, закроем. Просто единственное, у тебя там может быть большое «но» — ты контракт не успеешь в январе подписать, пока это не сделаешь. У нас четкая команда — контракты не подписывать ни с кем, кто не рассчитался за девятый год. <…> Вот у нас 268 подрядчиков — только с тремя <проблемы>. Ты и еще ЦНИИИС и «Система-Сервис». Ну что б ты понимал, я им ни выполнение, ни формы не подписываю — ни ..я. Я получил команду сверху: «На ..й, ни с кем ничего не подписывать!». Я говорю: «А как, судиться?» — «Судитесь, ни ..я страшного». Потому что Палкин (заместитель директора ООО «Газпром центр-ремонт». — А. С.) сам лично сказал: «Да я им уже полгода ни ..я не подписываю».

Все было готово к финальной фазе операции — передаче денег.

«Гребешь деньги лопатой!»

…25 января 2010 года Парахин выдвинулся в сторону офиса подрядчика с портфелем с 7 млн. рублей, за сутки до этого обработанными оперативниками ФСБ спецраствором «ТУШЬ-7». Парахин вспоминает, как ненадолго ощутил себя героем современного фильма: «Машины сопровождения, камера в галстуке и контрольная фраза «Гребешь деньги лопатой!» — после которой вооруженный спецназ должен начать штурм офиса».

Несмотря на тщательную подготовку, Парахин сильно нервничал: смущали небрежно вмонтированная видеокамера, незаметная разве что благодаря внушительным габаритам бизнесмена, и мощные стены офиса на Саввинской набережной, которые могли заглушить сигнал и сорвать операцию.

Кабинет Ткаченко, в котором должна была произойти передача денег, пустовал — заместитель директора «СГА» в соседнем помещении завершал последние приготовления к командировке в Волгоград для решения производственных вопросов с ООО «Газпром трансгаз Волгоград».

— Привет, в командировку собираюсь, <…> «Газпром» вызывает, — в дверях наконец появился Ткаченко.

— Да, в Волгоград, ты говорил. <…> Слушай, там у Виталика еще договор, то что вот мы делали, помнишь? Мы тогда тот договор аннулируем. Я ж наличными все понесу. Вот и сверочка — Виталик сделает ее?

— Да, сейчас мы позвоним. <…> Вот сколько вообще всего?

— Девяносто восемь. <…> То есть десять пятьсот шестьдесят — это сейчас, мм…

— Ну вот тут минус.

— За обналичку?

— Да, да. <…> У меня маленький форс-мажор. Значит, я тебе должен 11 миллионов, я тебе отдаю 7. Значит, смотри, здесь 5 миллионов — пятитысячными. Девятьсот пятьдесят — пятитысячными и миллион пятьдесят — тысячными. Остальные, день-два я с Виталием тогда вот. Я, может быть, даже сегодня к концу дня, они прям должны сюда подвезти. <…> Глянь, у тебя портфель какой. Ты деньги лопатой гребешь!

— Если бы это мои были.., — ответил Ткаченко, перекладывая пакет с деньгами в свою сумку. Парахин попятился в угол — оперативники предупреждали его, что задержание может оказаться жестким.

— Пальчиков (начальник отдела Мострансгаза. — А. С.) чего-то, блин, он это на тебя…

— А, я знаю. Потому, что он же требует свой кусок… Все хотят грести деньги лопатой! — на всякий случай громко повторил Парахин, хотя этого и не требовалось, — спецназ уже миновал третий этаж и подбирался к кабинету.

Из приемной послышались громкие возгласы, а спустя секунды распахнулась дверь:
— Добрый день, ручки поднимите, пожалуйста. Федеральная служба безопасности, — в кабинет вошел старший следователь ФСБ Муляренко.

Юрий Ткаченко в тот же день был задержан и доставлен в СИЗО «Лефортово». Туда же вскоре попал и Александр Кочетов.

Следствие

В документах следствия, продлившегося более года, я не обнаружил ни одного упоминания о неких сотрудниках из «Газпрома», курировавших систему откатов, о которой до этого говорил гендиректор «СГА» Александр Кочетов. Зато обнаружились признательные показания Александра Кочетова и Юрия Ткаченко, сообщивших, что они вымогали денежные средства для собственных нужд. По словам Кочетова, обличал себя он только из-за обещаний следователя изменить ему меру пресечения с содержания под стражей на подписку о невыезде…

Пока же велось следствие, Геннадий Парахин был взят под госзащиту сотрудниками ФСБ.

Однако всемогущая спецслужба смогла обеспечить физическую защиту его семьи, но не бизнеса: буквально через неделю после известия о возбуждении уголовного дела ряд компаний, сотрудничавших со структурами Парахина, прекратили с ним деловые отношения. Со слов Парахина: «На одном из совещаний натурально отобрали контракт на 70 млн. — сидели, думали, кому отдавать кусок магистрали. Предложили мне — согласился. Приезжает первый заместитель ООО «Газпром трансгаз Москва»: «Мы тут глядим, ты активную работу с органами ведешь», — и при мне дает указание денонсировать все соглашения».

В результате потери заказчиков (позже от услуг компаний Парахина отказались в РЖД) косвенный убыток в «ТСС», по словам предпринимателя, составил несколько сот миллионов рублей: «Я был закредитован под залог собственного имущества. Поскольку поступлений не было, пришлось вдвое сократить штат — с 200 до 100 человек. Увольняя их, пытался объяснять: «Боролся с коррупцией. Недоборолся, видимо».

Ваша честь

— Ваша честь, я следователя предупреждал — на суде расскажу всю правду. Так вот: я готов рассказать все! — заявил Александр Кочетов, обвинявшийся в покушении на коммерческий подкуп (ст. 30 ч. 3, ст. 204 ч. 4 п. «а», «б» УК РФ). Казалось бы, что нового мог рассказать руководитель предприятия, чей заместитель был взят с поличным? В действительности — много чего (дальнейшие заявления подтверждены аудиозаписями).

Кочетов полностью подтвердил все переговоры с потерпевшим, однако предложил свою версию событий — по его словам, еще в феврале 2009 года на согласовании условий договора «СГА» и «ТСС» Парахину была озвучена необходимость «платить откат в размере 22%». Для принятия решения Парахину, по словам Кочетова, был направлен договор, подписание которого свидетельствовало о его согласии со всеми условиями — «как официальными, так и понятийными».

По словам Кочетова, еще на стадии подписания контракта Парахин был в курсе и про механизм выплат: «Получил платеж — 22% отдай. Любой платеж! Это установка руководства «Газпрома» — от каждого рубля 22 копейки они должны получить. Эта сумма изначально заложена в договоре».

Свою роль Кочетов сводил до уровня посредника: «До января 2010 года владел четырьмя строительными компаниями, и ни одна из них не могла принять участия в работе, которую выполняла «Сервисгазавтоматика». Я не мог взять в субподряд ни одну свою организацию. Хотя, казалось бы, — сидишь на кормушке, зарабатывай деньги… Но нет — ни в одном «трансгазе» (а мы работаем с 26 «трансгазами») я не мог протолкнуть, потому что у каждой «дочки» «Газ­прома» есть свои прикормленные фирмы. Попасть туда невозможно — поскольку «зарежут» на этапе согласования, на площадке… Это целая система сдержек и противовесов, направленная на реализацию откатов».

Почему же именно Кочетов был поставлен под удар? У него есть своя версия, также озвученная в ходе многочисленных судебных заседаний: «В июне-июле 2009 года «Газавтоматика» выиграла многомиллиардный тендер на поставку оборудования для нужд «Газпрома». С учетом того, что она сама производила это оборудование, было предложено убрать из цепочки отношений ООО «Лайнгаз», в котором 90% составляют бывшие сотрудники ФСБ. И непосредственно до 1 июля 2009 года компания «Лайнгаз» из года в год на протяжении 10 лет выигрывала эти договоры. Опекал ее г-н Ананенков — член правления ОАО «Газпром», освобожденный от должности 31 декабря 2011 года».

К показаниям Кочетова о том, что деньги предназначались руководству «Газпрома», суд отнесся критически и не принял их во внимание, признав обоих менеджеров виновными в покушении на коммерческий подкуп и назначив наказание в виде лишения свободы сроком на четыре с половиной года каждому.

Суд. Кассация

Венчала же признания Кочетова его кассационная жалоба в Мосгорсуд. Вот выдержки из этого документа без купюр:

«Не зная, что Парахин записывает наш разговор, я общался с ним искренне и открыто и объяснял ему, что деньги газпромовские, и не предназначены ни мне, ни Ткаченко. Из этой суммы (22%) 16% причиталось «Газпрому», 5% — руководству «Газпром трансгаз Москва», 1% — отделам «Газпром трансгаз Москва». <…> Я тогда сказал Парахину, что мы можем снять только один процент, предназначенный отделам ООО «Газпром трансгаз Москва». <…> Я объяснял Парахину, что снизить размер отката, подлежащий перечислению наверх, не в моих силах, а деньги перечисляются сразу в компании, данные руководством «Газпрома», что нельзя побороть эту схему. <…> Я ни разу не вызывал Парахина и никому не отдавал каких-либо поручений о продолжении разговоров с Парахиным о выплате им отката. Не приди ко мне Парахин, а в последующем молчаливо не выплати откат, все осталось бы так, как он хотел. Но Парахин отчетливо понимал, что если он не выплатит откат вышестоящему руководству «Газ­прома», то его фирмы не окажется в рекомендательном письме <…> для заключения контракта на 2010 год. Для меня же было абсолютно все равно, кого мне навяжут в качестве субподрядчика на 2010 год. Но для Парахина было абсолютно понятно: не будет отката — не будет контракта <…>. Он ошибочно полагал, что устранение меня с должности директора явится устрашающим фактором для руководителей «Газпрома» и те не посмеют отклонить ООО «ТСС» от заключения контракта на 2010 год. <…>».

Кассационное определение оставило решение Хамовнического суда в силе. Потому что у нас можно бороться и с коррупцией, и с коррупционерами, но систему — не побороть…

Андрей Сухотин.
«Новая газета»,
№ 127 от 13 ноября 2013 г.