Нашему постоянному автору Владимиру Семеновичу Афонину исполнилось 75 лет. От души поздравляем товарища по жизни и собрата по перу. Доброго вам здоровья, душевного равновесия и новых творческих успехов!
Сегодня мы публикуем отрывок из рукописи сценария Владимира Афонина по повести «Семейство удавов».

* * *
Ярмарка инвестиций в конференц-зале на Филькином пруду. Камера охватывает окрестности национального парка. Красивые строения, пруды, зверье… Останавливается на двухэтажном особняке с резными наличниками. Вокруг иномарки. Возле входа стоят Конников и Тихонов. Мимо них снуют туда-сюда люди с папками, кейсами.

Конников:
— Ну что, Владимир Иванович, и к нам в русскую глубинку пришел западный рынок?
Тихонов:
— Да-а-а. Как в песне: дан приказ ему на запад.
— Тебя-то в какую сторону отправляют? — интересуется Конников.
— Меня на восток. В Якутию. Приехал ихний главный добытчик алмазов. Ворочает деньгами, как море волнами, — Тихонов достает папиросу, закуривает.
— Ему, что ли, Баранов сдает в аренду часовой завод?
— Вот-вот. Да не в аренду, а продает по очень сходной цене.
— А ты при чем?
— Баранов предлагает вступить в акционерное общество по огранке алмазов. Сулит горы золотые. Я отвечаю, что мои алмазы и бриллианты хранятся между ног у племенного жеребца… Обиделся. Ты, говорит, не бузи, а соглашайся.
— На каких условиях?
— Под гарантию областной администрации якуты дают мне огромный по нашим меркам льготный кредит. Но не в мои руки, а чтобы я сразу же вложил его в ювелирное производство. Да еще в залог берут конеферму, — недовольно отвечает Владимир Иванович.
— И ты согласился?
— А меня пригласили только к концу переговоров, подпись под договором поставить. Баранов сам условия согласовывал. Ты, говорит, доверься мне, у меня в этом деле опыта побольше. Совет директоров новой фирмы будет возглавлять племянник Баранова. Вроде бы люди свои. Не подведут.

* * *
Внутри здания. На первом этаже стенды, витрины, фотовыставки. Движутся делегации. Телекамеры, журналисты.
…Чуев проводит на второй этаж двоих инвесторов. Их принимает в отдельном кабинете Баранов.
Чуев:
— Степан Тимофеевич, представляю наших гостей из Израиля. Игорь Самуилович Гершевич.
Баранов встал навстречу, обнял гостя.
— Мы заочно знакомы. Ваш отец Самуил Викентьевич работал в академии сельхознаук, когда я был ЦК партии. Мы часто встречались, и сейчас поддерживаем дружеские отношения.
— Мне приятно это слышать, — поклонился Гершевич. — По рекомендации отца и я прибыл к вам.
Баранов (Чуеву):
— Вы ознакомили гостей с нашим проектом «Приокские черноземы»?
Чуев:
— Да, подробно. Все документы переданы.
Баранов:
— Вот и хорошо. Тогда занимайтесь другими проектами, а мы тут за кружкой русского чая обсудим детали. Через полчаса пусть зайдет мой брат.
Чуев:
— Слушаюсь, — и вышел.
— Если мы согласуем все условия договора, то я предложил бы с нашей стороны в совет директоров моего брата, — Баранов внимательно посмотрел на гостя.
— Это очень разумное предложение, — ответил Гершевич.
Баранов:
— Тогда до встречи на банкете (жмет ему руку).

* * *
Степан Тимофеевич показывает Генриху Шмидту национальный парк «Филькин пруд». Живописные места, зубры, олени, кабаны, озера и пруды — все это видит камера.
Баранов:
— Вот здесь мы создаем национальный парк. В дополнение к тому, что сотворила сама природа, завозим редкие виды животных, птиц, растений. В таком экзотическом месте приятно и поработать, и отдохнуть. Здесь находится моя загородная резиденция».
Шмидт:
— Я благодарю вас за приглашение в этот чудесный уголок России и готов обсудить с вами проблему сотрудничества. Надеюсь, вы поделитесь впечатлениями от встречи с президентом Ельциным.
— О, это была хорошая деловая встреча. Президент поддержал наш проект сотрудничества с немецкими фирмами. Под гарантию правительства России «Внешторгбанк» выделяет нам кредит в пять миллиардов рублей.
— Это очень хорошо, — обрадовался Генрих, — мы поможем вам освоить эти средства. Я привез интересные предложения… (немец похлопал по портфелю). Для начала нужно оговорить одно важное условие.
— Какое? — насторожился Баранов.
— Мы не можем… вернее сказать, не хотели бы иметь дело с государственными структурами, нам интересен частный бизнес, — пояснил Шмидт.
— В этом отношении наши планы совпадают, — подхватил мысль немца Степан. — Для проекта «Пшеничное поле» выделено шесть районов с наиболее крепкими колхозами и совхозами. Все они преобразуются в единое акционерное общество. Совет директоров возглавит мой заместитель.
— Тогда — по рукам, и за дело! — восторженно протянул руку Шмидт.
— А теперь прошу на торжественный обед по случаю нашего союза, — повел Степан Тимофеевич гостя в банкетный зал.

* * *
Вечер, банкет в ресторане «Филькин пруд». За богато накрытыми столами сидят человек пятьдесят. За главным столом — Баранов, Чуев, Плужников, Гершевич, Шмидт. Туда-сюда снуют официанты. За кулисами маленькой сцены помощник губернатора Фролов проверяет готовность танцовщиц к выходу.
Фролов:
— Красотки, вы сегодня своими попами большую политику должны делать. Гости у нас высокие и богатые.
Девушка (озорно, вызывающе):
— Нам, товарищ, не впервой с голой попой идти в бой.
Фролов (игриво, по-свойски):
— Ух! Стерва. На большую премию нарываешься, — хлопает её ниже спины и уходит.
Баранов встает и говорит тост:
— Я с волнением и радостью обращаюсь к вам, друзья мои. С волнением потому, что путь к этому торжественному дню был терновым и даже опасным. В Советском Союзе само понятие частной собственности считалось оскорбительным и запретным. А сегодня частные инвесторы свободно и охотно вкладывают свои капиталы в развитие новых акционерных обществ. На ярмарке инвестиций мы подписали договора на строительство автозавода «Фольксваген», нефтеперерабатывающего, стекольного, цементного заводов. Иностранные инвесторы приходят и в русское село. Это же настоящий прорыв в экономике. Россия становится на новые экономические рельсы, и я рад, что наша область является первым локомотивом на этом пути… За ваше здоровье, уважаемые господа инвесторы. (Общее оживление. Все встают. Выпивают.)
…Включается музыка. Выбегают танцовщицы, и начинается бал— маскарад.

* * *
Баранов и Шмидт в рабочем кабинете губернатора в национальном парке «Филькин пруд».
Баранов:
— Недалеко от этих мест во время войны в глубоком советском тылу немцы образовали Локотский округ, прообраз будущей послевоенной России. Он имел свою национальную русскую армию, свои органы управления. В советское время об этом не принято было говорить.
Шмидт:
— Я понимаю деликатность темы, но из живой истории не выбросишь страницы, даже если они кому-то и не нравятся… Господин Горбачев сделал многое для восстановления справедливости, и наши отношения с тех пор значительно улучшились.
Баранов:
— На приеме в пригороде Берлина я был шокирован сообщением вашего отца о службе в Локотском округе и встречах с моим отцом… Это состояние трудно передать… Я находился в положении, когда душа буквально смятенна, и мысли не поддаются контролю.
Шмидт:
— Господин Баранов, это по-человечески объяснимо. Мы тогда поняли ваше состояние и проявили сдержанность и осторожность.
Баранов:
— Отец перед смертью открыл мне свою глубокую тайну и таким образом, очевидно, снял камень с души. Он передал мне ту роковую фотографию из госпиталя в Локоте. (Опустил голову, потер ладонью лоб).
— Вот она, — Баранов открыл папку и передал фотокарточку Генриху.
— Это поразительно, — удивился Генрих, — поверьте, я взволнован не меньше вас, — он встал и подошел к окну. Помолчал. — Я моложе вас. Я родился после войны. Как и большинство немцев, я осуждаю авантюриста Гитлера. Но я не могу так же строго судить солдат Рейха, выполнявших приказы фюрера. — Он повернулся, подошел вплотную к Степану. — Мы не должны судить своих отцов. Они стали жертвами исторических обстоятельств.
Баранов:
— В этих местах были тяжелые бои, особенно в сорок третьем году. Здесь земля обильно полита кровью солдат обеих армий… Две сатанинские силы — фашизм и сталинизм — в своих корыстных целях свели в кровавой битве миллионы людей. С обеих сторон гибли невинные солдаты. Память о них в равной степени незабвенна. Я беседовал с нашим епископом и предложил поставить на холме храм Скорби-на-крови.
А теперь я хотел бы подарить вашему отцу только что вышедшую книгу «Локотская республика в Брянском полесье» (передает, Генрих благодарит)… И заказное тульское охотничье ружье с инкрустированной надписью: «За добро злом не платят» (Шмидт растроган, обнимает Степана Тимофеевича).

* * *
Утро у газетного киоска на улице Ленина. Камера скользит вверх по Ленинской к памятнику Ленину, вокруг которого собираются люди. Потом возвращается вниз, все ближе и ближе подходит к толпе у киоска. Люди покупают и читают «Приокскую правду». Другие тянутся к ним, чтобы узнать новости.
— Что же это такое творится? Всю область разворовали, — трясет мужчина газетой. — Куда же депутаты смотрят, заодно, что ли, с этими жуликами живут?
Возбуждение возрастает, прохожие останавливаются, чтобы узнать, в чем дело.
— Вы только послушайте, — читает газету старичок с костыликом: «В течении ряда лет «семья» Баранова получила путем мошенничества акции и активы бывших государственных предприятий гражданского и дорожного строительства, энергетические мощности, ликероводочные заводы, несколько агрофирм, макаронную фабрику, алмазное производство, мобильную связь»… Фу ты, черт, читать — и то дух перехватывает.
— Ладно, хватит читать, пойдемте на площадь, пойдем к Баранову, пусть ответит народу, на каких трудах разбогател.
— Подожди, подожди, вот еще такая фраза, — не унимается чтец: «В результате многоходовых финансово-экономических операций, используя незаконные схемы приватизации, криминальное банкротство, рейдер­ские захваты, «семья» и её глава, а также доверенные лица получили в личное распоряжение активы более чем сорока различных предприятий».
Люди группами направляются к Дому Советов. На площади возле памятника Ленину большая толпа. Из ближних улиц подходят новые группы людей. Народ требует встречи с губернатором. У многих в руках «Приокская правда». Возбуждение возрастает. Появляются плакаты «Баранова — в отставку!», «Убрать семейство удавов». Слышны такие же выкрики.
— Какое же пузо надо иметь, чтобы столько жрать, — возмущается пожилая женщина с детской коляской в одной руке и продуктовой авоськой в другой. Она направляется к парадному подъезду.

* * *
Баранов в своем кабинете из-за шторы наблюдает за митингом на площади. Рядом его заместители Чуев, Плужников и представитель президента Курочкин.
Баранов:
— Надо понимать, что Конников продался коммунистам и объявил нам открытую войну.
Чуев:
— Он от них никогда и не отходил.
Баранов:
— Надо его убрать из редакции. Не могу больше терпеть анархию. Коммунистические бредни будем лечить не терапией, а хирургически. Здесь нужен скальпель.
Баранов:
— А сейчас выйдите к народу, скажите, что я в командировке, позовите к себе группу делегатов и успокойте толпу. (Подумав) Только без всякого насилия.

* * *
Кабинет представителя президента в Доме Советов. За столом Курочкин и Чуев — с одной стороны, делегаты — с другой.
Курочкин:
— Давайте, уважаемые делегаты, спокойно и внимательно выслушаем друг друга. Как представитель президента я вам обещаю не оставить без внимания ни один вопрос.
Делегат:
— А у нас всего один вопрос: до каких пор в нашей области будут править бал коррупция и мошенничество?
Чуев:
— Вам не кажется, что вы сгущаете краски?
Делегат:
— Этими красками нарисована вот эта картина на целой полосе «Приокской правды», — трясет газетой в руке. — Здесь каждый абзац тянет на статью уголовного кодекса. У следователей папки пухнут от компромата на главных чиновников области…
В городе ни одного крупного завода не осталось. На селе запустение и разруха. Люди не могут найти работы, а власть богатеет, как на дрожжах.
Чуев:
— Подождите, не горячитесь. Разве вы не видите, что время перемен наступило? В область пошли крупные инвестиции, заключаются договора и контракты…
Делегат:
— Так-то оно так. Но хозяевами этих многомиллионных контрактов является не народ, а члены семейства губернатора и его ближайшее окружение.
Чуев:
— У вас искаженная информация. Реальная обстановка совершенно иная. Я вам хочу сообщить…
Делегат:
— Не надо нам ничего сообщать. Мы реальную обстановку чувствуем своими животами. И сотни людей пришли на площадь не ради прогулки. Их нужда заставляет. Поэтому наше требование одно: смена руководства области. В обращении к президенту изложены наши требования. Если они не будут приняты, под этими окнами соберутся уже тысячи людей. И не только из города, но и деревни. (Передает обращение Курочкину).
Курочкин:
— Хорошо. Я обязательно передам ваше обращение в администрацию президента. А сейчас прошу успокоить людей и разойтись по домам.
Делегаты уходят.

* * *
Вечер на Филькином пруду. Резиденция губернатора. За столом возле окна сидят Баранов и Козлов. На столе напитки и закуска. За окном красивый лесной пейзаж. Совсем близко гуляют по лесу пятнистые олени, кабаны, зубры. На стене установлен телевизор с большим экраном. Баранов наливает в рюмки коньяка, обращается к Козлову:
— Пока подъедут приглашенные, посидим вдвоем, поговорим по душам. Я, Игорь Владиленович, очень рад что президент одобрил мое предложение о назначении вас моим преемником. От души желаю вам успехов на этом поприще.
— Благодарю, Степан Тимофеевич, за участие в моей судьбе и добрые слова пожеланий.
Выпивают и закусывают. Баранов посмотрел на часы.
— Сейчас как раз областные известия начнутся, надо посмотреть.
Включает телевизор. На экране заставка областных известий. Потом появляется диктор.
Диктор:
— Добрый вечер. Предлагаем выпуск вечерних новостей. Сегодня в областном драматическом театре был приведен к присяге новый губернатор Приокской области Козлов Игорь Владиленович. Он сменил Степана Тимофеевича Баранова, проработавшего на этом посту пятнадцать лет. Учитывая большой опыт работы Степана Тимофеевича на высших государственных должностях, ему предложено место члена Совета Федерации от Приокской области.
К другим новостям. По поручению президента в нашей области работала бригада Следственного комитета России. По результатам ее проверки возбужденно несколько уголовных дел. Первым заместителям губернатора Чуеву и Плужникову предъявлены обвинения в превышении власти и мошенничестве в крупных размерах. Чуев взят под стражу. Плужников от следствия скрылся и сейчас находится в розыске. Предъявлены обвинения во взятках и мошенничестве мэру Приокска и двум главам сельских районов…».

Баранов нервно выключает телевизор и наливает коньяк.
— Да, подвели меня эти шалопаи. Пришлось перед президентом объясняться… Но это мои заботы. Не стану вас этим утруждать. Выпьем за новые успехи. (Выпивают и молча закусывают). Баранов обращает внимание Козлова на пейзаж за окном.
— Мне много пришлось вложить труда в создание этого природного парка. Здесь побывали высокие гости, остались весьма довольны. (Пауза). Чтобы не допустить опустошения и упадка, пришлось акционировать «Филькин пруд». Половину акций выкупили мои брат, сестра и дочь. Еще четверть приобрел наш немецкий друг и партнер по бизнесу Генрих Шмидт. А оставшаяся часть по-прежнему находится в областной собственности. Так что можете, Игорь Владиленович, в удобное время располагаться здесь как дома. (Наливает коньяк).
Козлов:
— Я наслышан, что народ в здешних краях трудолюбив и терпелив.
Баранов:
— Народ — золото. И мужики, как у Тургенева, и женщины, как у Некрасова, вынесут все, что господь ни пошлет.
Козлов:
— За трудолюбивый, гостеприимный и терпеливый русский народ.
Баранов:
— И за власть, достойную этого народа.
За окном вереница машин. Баранов и Козлов встают, подходят к окну.
Баранов:
— А вот и гости съезжаются на торжества. Пойдемте встречать…
Конец первой серии.

* * *
Книги Владимира Афонина можно купить в «Оптик-сервис» по адресу: г. Орел, ул. Ленина, 11; ул. Московская, 17; ул. Герцена, 1.