Обманывать сирот — грех. На Руси так считалось издавна. Если спросить об этом у жителей нашего города, наверняка большая часть опрошенных проявит стойкую историческую память и согласится — да, сирот нельзя обманывать. Более того, я уверен, что если поговорить о том же с чиновниками органа опеки г. Орла или, скажем, в каком-нибудь ЖРЭУ города, то мы опять же не будем шокированы: «Разумеется, — согласятся там, — обидеть сироту — последнее дело».

Катя Пелепейченко до 27 лет была уверена, что ее не могут обмануть и что отдельная однокомнатная квартира у нее рано или поздно будет, поскольку ей, человеку, оставшемуся с раннего детства без попечения родителей, а попросту — сироте, после окончания учебы в Орловском сельскохозяйственном техникуме и Орловском государственном университете, которые предоставляли девушке общежитие, теперь приходится лишь искать крова по чужим углам. Но весной прошлого года администрация города Орла отказала девушке даже в праве надеяться на получение жилья в порядке особой «сиротской» очереди. «Постановлением администрации Заводского района города Орла от 20.11.2002 г. за Вами была закреплена жилая площадь в квартире.., которая впоследствии продана Вашей сестрой… В марте 2011 года проверкой ОБЭП ОМ № 2 УВД по г. Орлу было установлено, что сделка по продаже квартиры была заключена на законных основаниях, т. е. Ваши права нарушены не были». Так было сказано в официальном ответе, подписанном и. о. заместителя главы администрации города Орла С. А. Давыдовым. Странная логика: закрепленная за сиротой жилая площадь уплыла в чужие руки, но при этом права сироты ущемлены почему–то не были! Разобраться в сей коллизии помогла прокуратура Заводского района: благо тропу сюда давно уже протоптали орловские сироты, которых местные чиновники оставили без жилья.

За последние несколько лет старшему помощнику прокурора Заводского района М. В. Бурдину удалось в пятнадцати случаях доказать, что хотя в Орле все признают грехом обман сироты, но тем не менее нуждающихся в жилье сирот власти «обувают в лапти». Только в 2012 году прокуратура Заводского района выиграла у властей пять таких исков. В 2011 резонансным оказалось дело Натальи Сычевой. Тогда М. В. Бурдину удалось выявить факт подлога в документах сироты. Фиктивная копия постановления главы одной из сельских администраций о якобы закрепленном за девушкой старом деревенском доме явилась основанием для чиновничьего отказа в предоставлении ей нормальной квартиры. Это стало сенсацией! Впервые на свет Божий была выставлена неприглядная правда о том, на что могут пойти не боящиеся греха чиновники, которые на словах — за сирот горой! Орловский районный, а затем и областной суды сделали вид, что подложный документ не играет существенной роли в деле Сычевой и что дом-развалюха, не подлежащий восстановлению, вполне может сойти за аргумент в пользу власти, не желающей выделять квартиру сироте. Но Верховный Суд РФ отменил орловские решения и потребовал от местных чиновников предоставить сироте квартиру в соответствии с законом. Наталья справила новоселье.

История Кати Пелепейченко оказалась не менее детективной. И в очередной раз захотелось спросить: так ли уж убеждены орловские чиновники в том, что обманывать сироту — это грех?

Сюжет и впрямь интригующий. После Дома ребенка Катя, как это обычно и бывает в подобных случаях, росла и воспитывалась в интернате, в пригородной Некрасовке. В конце 2002 года мать девочки по решению суда была лишена родительских прав. И тогда же администрация Некрасовской школы-интерната обратилась в администрацию Заводского района г. Орла с ходатайством о закреплении жилой площади за Е. Пелепейченко в квартире ее бабушки. В этой однокомнатной картирке на ул. Комсомольской были прописаны и мать Кати, впоследствии умершая, и ее старшая сестра. Так что закрепление жилья в данном случае означало фактически несколько квадратных метров. Эта формальность впредь лишала Катю права требовать от государства жилье. Но все же это было лучше, чем ничего: городская прописка, как-никак.

Закрепление жилплощади за сиротой по закону означает автоматическое ограничение на сделки с данной недвижимостью. В органе опеки (ныне — отдел по обеспечению переданных государственных полномочий в сфере опеки и попечительства комитета социальной политики администрации г. Орла) приложением к постановлению главы администрации Заводского района появилась и копия карточки квартиросъемщика, куда вместе с другими зарегистрированными жильцами квартиры была вписана и Катя. Но, как мы уже знаем, эта самая квартира, которая должна была находиться под бдительным контролем со стороны органа опеки, оказалась приватизированной и проданной без участия нашей героини. Это случилось через два года после описанных событий. Когда прокуратура в прошлом году вмешалась в эту историю, выяснилось, что копия карточки квартиросъемщика, полученная органом опеки по запросу, не соответствует оригиналу, хранящемуся в ЖРЭУ-23. В копии Катя значится в числе зарегистрированных по данном адресу жильцов, а в оригинале — нет. А на нет, и ограничений нет.

Начальник ЖРЭУ-23 В. Полякова дала объяснения в прокуратуре: «Подпись моя. Но при каких обстоятельствах мною подписана копия карточки квартиросъемщика, пояснить не могу, так как копии готовит бухгалтер, который за них отвечает. Как оказалось, что в копии карточки значится Пелепейченко Е. В., а в оригинале она не значится, я объяснить не могу…».

Как рассказывает М. В. Бурдин, объяснения руководителя городской службы опеки О. Маниной тоже не прояснили ситуацию. При этом Манина в суде возражала против удовлетворения иска прокуратуры в интересах Е. В. Пелепейченко. Вот такая принципиальность! Но суд, состоявшийся под председательством Е. И. Гудковой в декабре прошлого года, констатировал: постановление главы администрации Заводского района о закреплении за Е. Пелепейченко жилой площади так и не было направлено в отдел по приватизации и в регистрационное управление, хотя текст постановления содержит прямое указание на запрет сделок с этой злополучной квартирой.

Одним словом, подлог есть, головотяпство есть, но, как и в истории Натальи Сычевой, виноватых нет. Все сроки давности для привлечения их к уголовной ответственности истекли. Впрочем, материалы по факту фиктивной копии прокуратура все же направила в органы дознания. Так что, возможно, мы узнаем, кто в Орле не считает грехом обман сироты.

М. В. Бурдин полагает, что всему причиной — бездействие со стороны органа опеки и попечительства администрации г. Орла и Некрасовской школы-интерната. Администрация последнего, уверен Бурдин, не довела дело прописки (регистрации) своей подопечной до конца, то есть до штампа в паспорте. Если бы процедура была соблюдена полностью, факт подлога, если он был, обязательно бы вскрылся еще тогда, в 2002 году, убежден старший помощник прокурора Заводского района. С другой стороны, считает Михаил Васильевич, орган опеки должен был убедиться в том, что предоставленная им по запросу копия карточки квартиросъемщика соответствует оригиналу.

— Государственные учреждения образования, где находятся дети-сироты, не всегда надлежащим образом исполняют свои обязанности, — делает вывод Бурдин. — Администрация этих учреждений не проверяет сохранность закрепленного жилья, не решает вопросы его обслуживания — можно ли в нем реально жить. А если и направляет запросы в органы местного самоуправления, то не доводит дело до конца. В свою очередь, орган опеки и попечительства, в случаях, когда за сиротами закреплено жилье, из-за отсутствия надлежащего взаимодействия с образовательными учреждениями допускает формирование ситуации, при которой это жилье утрачивается тем или иным образом. И дело Пелепейченко — яркое тому подтверждение.

Суд согласился с выводами прокуратуры и признал постановление главы администрации Заводского района г. Орла о закреплении за Е. В. Пелепейченко жилой площади фактически не исполненным: «Поскольку ни орган опеки, являющийся структурным подразделением администрации города, ни Некрасовская школа-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не исполнили своих обязанностей, на администрации города Орла лежит обязанность восстановить ранее нарушенное право истицы путем предоставления ей благоустроенного жилого помещения в г. Орле по договору социального найма общей площадью не менее 28—33 кв. м в течение месяца со дня вступления решения суда в законную силу».

У администрации есть еще возможность обжаловать это решение в областном суде. Но выводы судьи Е. И. Гудковой в прокуратуре Заводского района воспринимают с большим удовлетворением. Потому что обманывать сирот — это действительно большой грех, а проявлять недобросовестность в работе с ними и в защите их законных прав — грех не меньший. Решение судьи Е. И. Гудковой подчеркивает: это не только нравственная, но и юридическая оценка случившегося. Таким грехом согрешивший — и по закону виноват!

Андрей Грядунов.