Завязка всей этой истории относится к осени 2009 года. 28 ноября в Ливнах, в чугунолитейном цехе ОАО «Промприбор» произошло ЧП: разбился один из рабочих, пятидесятидевятилетний В. А. Золотухин. Он упал с приставной лестницы на бетонный пол. В ту субботу, в выходной день, по устному распоряжению начальника цеха Ю. Т. Марахова бригада слесарей ООО «Металлург», существующего под крышей ОАО «Промприбор», производила демонтаж механизмов электропечи. Рассказывают, что днем раньше работающая печь якобы взорвалась. Говорят также, что только по счастливой случайности обошлось без жертв и что якобы только один из рабочих получил незначительные травмы. Так или иначе, но наступил следующий день, когда бригада рабочих начала разбирать механизм печи. И несчастье все-таки случилось. Если в цеху что-то взрывается, значит, жди беды! Старая примета на новый лад.

Слесари предварительно повесили громоздкую конструкцию на крюках мостового крана. Но когда Золотухин открутил последние гайки крепления, тяжелый механизм сдвинулся с места. Машинист крана закричала, предупреждая слесаря об опасности. И дальше версии произошедшего расходятся. Согласно акту о несчастном случае на производстве, рабочий сам спрыгнул с высокой лестницы, уклоняясь от движущейся громадины. Согласно другой, неофициальной, версии, он просто оступился, пытаясь уклониться от столкновения с механизмом. Но как бы там ни было, результат оказался весьма печальным: пожилой человек предпенсионного возраста ударился спиной и головой о железобетонный пол и получил сотрясение головного мозга, ушибы и компрессионный перелом одного из позвонков.

В заключении, составленном государственным инспектором труда А. И. Петуховым, сделан однозначный вывод: «Основной причиной, вызвавшей несчастный случай, явилась неудовлетворительная организация производства работ». Инспектор указал целый ряд пунктов межотраслевых правил по охране труда в литейном производстве, которые были нарушены, и возложил ответственность за несчастный случай на заместителя гендиректора по производству ООО «Металлург» В. Е. Леонова и начальника цеха того же ООО Ю. Т. Марахова. Они послали демонтировать механизм печи по существу не обученного тому работника, не прошедшего в установленном порядке стажировку и проверку знаний требований охраны труда.

Что поделаешь — на дворе, в том числе и в Ливнах, давно уже капитализм. А хороший хозяин, как нас убеждали долгое время, зря тратить деньги не будет. Охрана же труда, как мы еще помним по советским временам, дело затратное, да и хлопотное: обучение, стажировки, проверки. Когда же прибыли получать!

Пострадавшего Золотухина доставили в Ливенскую ЦРБ. Позже заместитель руководителя (ныне — руководитель) департамента здравоохранения и социального развития Орловской области Ю. М. Морозов будет утверждать: «Комиссия пришла к заключению, что объем обследований и лечения пациенту Золотухину соответствует стандартам, нарушений вопросов этики и деонтологии со стороны заведующего травматологическим отделением Кузьменко С. В. и врача-травматолога Ивашова А. Н. не установлено». Пострадавший В. А. Золотухин был выписан из больницы через три недели «…в удовлетворительном состоянии для прохождения курса амбулаторного лечения», — как констатирует спустя время руководитель областного департамента здравоохранения и соцразвития (теперь уже бывший) А. В. Удодов. Но, возвратившись домой из больницы в конце декабря 2009 года, мужчина чувствовал себя, по свидетельству жены, плохо, и 13 января 2010 года он умер на руках врачей скорой помощи. Ливенское бюро судебной медицинской экспертизы сделало заключение: «Причина смерти: а) тромбоэмболия легочной артерии; б) флеботромбоз вен нижних конечностей».

Загляните в медицинские справочники или Интернет, и вы прочтете, что такое действительно бывает: живет, живет человек и порой даже ничего не чувствует, а потом у него в глубоких венах ноги отрывается давно образовавшийся там тромб, попадает в легочную артерию, и с виду здоровый человек вдруг умирает. С медициной вообще трудно спорить. Еще труднее доказывать оплошности врачей. Спросите любого адвоката, и он вам скажет, что привлечь медиков к ответственности у нас практически невозможно. И не только из-за корпоративной солидарности последних. Но и потому, что действительно люди частенько умирают от самых неожиданных и коварных недугов. Хулиганы изобьют, а человек через какое-то время умирает… от инфаркта. Бывает. Поди разберись, где недуг, а где недруг. Но тут случай особый: смерти пожилого рабочего предшествовало его падение в цеху. И можно ли быть до конца уверенным, что отрыв тромба и его попадание в артерию (даже если принять эту версию за основную) не было спровоцировано внешними факторами — падением, например? Но в таком случае ЧП в литейном цехе приобретает совсем иную окраску и степень ответственности руководителей предприятия — тоже.

Однако! «Между смертью Золотухина В. А. и телесными повреждениями, полученными им 28.11.2009 года в результате несчастного случая на производстве, причинной связи не установлено» — этот вывод, основанный на заключении медиков, если и не слово в слово, но по своему смысловому содержанию кочевал из одного официального письменного ответа в другой, которые вдова рабочего В. А. Золотухина получала на свои жалобы и запросы из областного департамента здравоохранения и социального развития, прокуратуры Орловской области, управления Росздравнадзора по Орловской области, областного Следственного управления СК России.

Начав было проверку по факту смерти В. А. Золотухина, следователь Ливенского межрайонного следственного отдела К. Ю. Кудинов в конце концов принял процессуальное решении об отказе в возбуждении уголовного дела. На выводы лечебно-контрольной комиссии управления здравоохранения сослался в мае прошлого года и заместитель руководителя отдела процессуального контроля областного Следственного управления СК России С. С. Новиков: «…В соответствии с выводами комиссии… диагноз пациента Золотухина В. А. выставлен верно. Медицинская помощь Золотухину В. А. оказана качественно и своевременно в соответствии с выставленным диагнозом. Действия врачей соответствовали выставленному диагнозу и клиническому состоянию пациента». Авторитет орловских и ливенских медиков оказался непререкаем.

Правда, есть любопытная деталь. Тот же департамент здравоохранения и социального развития Орловской области в марте 2003 года все-таки признал «ряд нарушений лицензионных требований и условий при осуществлении медицинской деятельности». И на врача травматологического отделения ливенской больницы А. Н. Ивашова — лечащего врача пострадавшего рабочего — был составлен административный протокол. Это, может быть, и мелочь. Но и этой правды вдове Золотухина пришлось добиваться два месяца. А, как говорится, маленькая ложь рождает большое недоверие.

И этим недоверием полон рассказ В. С. Золотухиной. У нее есть своя версия событий, жертвой которых оказался ее муж. Мы намеренно опускаем часть рассказа Валентины Семеновны, где речь идет о том, в каком плачевном состоянии нашла она своего мужа в больничной палате, в каких условиях он лежал, беспомощный. Мы не будем пересказывать слова вдовы о том, каких усилий ей стоило пробиться к мужу и потом посещать его в больнице и ухаживать за ним. Все это, опять же, не нашло официальных подтверждений: «Данных о неисполнении или ненадлежащем исполнении лечащими врачами своих должностных обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе не установлено, — написал вдове бывший прокурор области С. Д. Воробьев. — Ваши доводы о получении незаконного денежного вознаграждения врачами Кузьменко С. В., Ивашовым А. Н., Неплюхиным С. А. не нашли своего объективного подтверждения».

Однако Валентина Семеновна Золотухина не может без слез и отчаяния вспоминать о пережитом.

— Мой муж упал с высоты трех метров не просто на бетонный пол, а еще и на груду инструмента и рельсы. Директор ООО «Металлург» Моногаров и начальник цеха Марахов были очевидцами происшествия. Но «скорую» вызвали не сразу. Рабочие подхватили мужа под руки и отвели в сторону, чтобы уложить на щит. И никто не подумал о том, что такого пострадавшего вообще нельзя поднимать и куда-то тащить до приезда врачей. Моего мужа тошнило, рвало кровью. Но начальники искали «бинтик с зеленочкой». И только убедившись, что зеленка не помогает, вызвали «скорую». Через 40 минут! Мне потом рассказывали, что врач, осмотрев моего мужа, сразу спросил, почему так поздно вызвали «скорую». К тому времени мой муж уже не мог самостоятельно передвигаться. Мне о случившемся сообщили только в 15 часов, тогда как все произошло еще в 10 утра.

— В первый день ночью муж пошел в туалет, ему стало плохо, — продолжает свой рассказ Валентина Семеновна, — но ни один медработник травматологического отделения так и не пришел на помощь. Директор ОАО «Промприбор» Н. И. Кобылкин говорил мне, что, по его сведениям, к моему мужу в течение первых трех дней никто из врачей не подходил. Хотя потом, отвечая на вопросы следователя прокуратуры, Кобылкин заявил, что это я все сама придумала. Ну да ладно, Бог ему судья. На мои расспросы, что у мужа со спиной и легкими, заведующий травматологией С. В. Кузьменко мне ответил, что со спиной все нормально и с легкими тоже. И только после того как я устроила скандал, мужа отправили на рентген. Это было уже в понедельник. Но рентгеновских снимков грудной клетки и затылочной части головы я так и не увидела. Куда они могли подеваться? После выписки из больницы, а это было 21 декабря, лечащий врач назначил ему прием только на 14 января. А 13–го мужу стало плохо. Он начал задыхаться, держась за левый бок. Звоню в «скорую», а мне отвечают, что машин нет, ждите. И только через полчаса приехала бригада и примерно столько же времени боролась за жизнь моего мужа. Но спасти не смогли. Он умер, держась за левый бок…

— 14 января 2010 года я с сыном и соседом приехала в морг судебно-медицинской экспертизы, привезли одежду, — вспоминает вдова. — Провожая меня, один из санитаров сказал мне, что при вскрытии тела мужа обнаружили перелом ребра слева и на ушибленном месте головы — кисту. Я была в шоке. Так если ребро было сломано, то, возможно, произошел прокол легкого. Тогда становится понятно, почему мой муж держался за левый бок и задыхался. Куда же смотрели лечащие врачи? Но когда вечером мне выдали заключение о смерти, я пережила шок во второй раз: оказывается, мой муж умер не от травм, полученных на производстве, а от заболевания ног — флеботромбоза вен нижних конечностей. Но он никогда не жаловался на ноги!

Когда я начала требовать объяснений, врач Ливенского бюро судебно-медицинской экспертизы Литвиненко заявил, что перелома ребра нет, а есть лишь кровоизлияние в легком, что якобы не могло быть причиной смерти. Но хотя мне и выдали окончательное медицинское заключение о причине смерти, с протоколом вскрытия меня так и не ознакомили, сославшись на то, что документ якобы отправили в Орел на экспертизу. Я была вынуждена обратиться в следственный комитет. Старший следователь Кудинов сказал мне, что точки над «i» могла бы расставить эксгумация. Я долго думала, но согласилась. Однако скоро, как показалось мне, следователь стал вилять: избегал меня, на вопросы отвечал невнятно, а потом заявил, что все документы отправил на экспертизу. Врачи «Скорой помощи», мой сын и сосед остались неопрошенными, показания санитара бюро СМЭ, который сказал мне о сломанном ребре, не были приняты во внимание. В возбуждении уголовного дела было отказано…

— После смерти мужа я осталась без средств к существованию, — говорит В. С. Золотухина. — Мне даже нечем платить за квартиру и отопление. Я получаю пенсию 7600 рублей. Можно прожить на такие деньги? У меня на лекарства уходит половина. Директор ООО «Металлург» Моногаров упрекал меня, что я отказалась от той материальной помощи, которую он мне выписал. Но я хочу, чтобы руководители ООО «Металлург» ответили за смерть моего мужа. Однако уже два года я бьюсь за правду, которой у нас в России, видимо, не сыскать!

В. С. Золотухина убеждена в том, что имел место сговор медиков и работодателей ее мужа, желающих уйти от ответственности за смерть своего рабочего. Версия вдовы опровергается официальными заключениями. Но отсутствие мнения независимых, не орловских, экспертов мешает поставить в этом деле окончательную точку.

Андрей Грядунов.