Поисковики говорят, что это уже не доказать. Что ж, не доказать, так не доказать. Воспользуемся недоказуемой теперь уже историей в качестве иллюстрации ко всему, что происходит на Орловщине с поисковым делом, с тем, как оно поставлено и ведется.

Около месяца назад из Болховского района за пределы области в неизвестном, «недоказуемом» теперь уже направлении на двух трейлерах — тяжело — был увезен танк Т-34 1942 года выпуска, обнаруженный в очень хорошем состоянии на месте боев. Танк времен Второй мировой — отреставрированный или, более того, доведенный умельцами до «рабочего» состояния, стоит не дешевле 1 млн. евро. Понятно, почему к подобного рода раскопкам определенные лица проявляют повышенный интерес. Таких копателей называют «черными». Они действуют без разрешения и ничего, кроме коммерческих интересов, не преследуют. Исключения редки. Примером может послужить известный каскадер, актер и спортсмен Александр Иншаков, который реставрирует оригинальную военную технику не ради перепродажи или пополнения личной коллекции «трофеев», а для использования в съемках батальных сцен определенного исторического периода. Болховский танк увез не Иншаков.

Поисковики — антиподы «черных копателей» в определении ценности того или иного артефакта исходят из других соображений, нежели валютное осмысление слова «стоимость». Потеря болховского танка — его недоказуемое исчезновение — легко сравнимо с потерей любым историческим музеем одного из самых ценных его экспонатов. Этот танк, принимавший участие в боях на Орловской земле, то есть настоящая часть нашей истории, мог занять почетное место в любом уголке Орловщины, где люди помнят и чтут свое прошлое. Его даже можно было бы поставить там, где много людей, которые не помнят прошлого и не чтут его, — поставить, чтобы начать процесс воспитания. Прикосновение к реальной истории пробуждает интерес, а он, развившись, вырастает в чувство неподдельного уважения.

Но танк «ушел». За последние годы, рассказывают поисковики, в области было несколько подобных случаев. Это тем более обидно, что, несмотря на обилие военных монументов, где на пьедестал вознесена техника, похвастаться нам особенно нечем. Т-34 в сквере Танкистов — один из символов города, воспринимаемый многими горожанами как боевая машина времен Великой Отечественной, участия в войне не принимал, поскольку выехал с завода не ранее 1947 года. Танк у «Химмаша» — тезка Т-34 в сквере — выпущен и того позже — в 1949-м. По-настоящему в этом смысле ценен только скромный Т-70 у военно-исторического музея. Это настоящая машина времен войны. Кому-то эти тонкости покажутся совершенно несущественными пустяками. С обывательской точки зрения так и есть. С точки зрения историков — разница принципиальная. Она зафиксирована в том числе и в ценах, на которые чутко ориентируются «черные копатели» и скупщики раритетов.

Т-34 послевоенного выпуска любой желающий после прохождения несложных бумажных процедур может легально приобрести из «запасников» Министерства обороны по цене чуть дороже цены металлического лома. Не поэтому ли на въезде в Первый Воин стоит не катуковская «тридцатьчетверка», найденная на Зуше, а послевоенный законсервированный «аналог», ценою раз в сто меньше? Куда же делся боевой танк? Ответ — из разряда «недоказуемых».

Техника — важное, но не главное направление работы легальных поисковиков. Главное — идентификация и предание земле незахороненных останков воинов, погибших при защите Отечества.

25 апреля — первый день Вахты памяти, которая продлится до 10 мая. На внеочередной практической конференции областных поисковых отрядов в один голос говорили о том, что Вахта, о которой трубят чиновники, отчитывающиеся за «патриотическую работу» — это профанация и худший вариант кампанейщины. Вахта, с точки зрения чиновников, судя по их рапортам, тем успешнее, чем больше костей выкопали поисковики. Кому эти кости принадлежат, значения не имеет. Определение имени погибшего по косвенным признакам, фрагментам экипировки, деталям личных вещей — дело трудное, долгое, затратное и в рамки, в которые впихнули «Вахту», не может вместиться.

Разговор на собрании поисковиков в военно-историческом музее велся начистоту. А. Н. Сиротову — единственному представителю областного чиновничества, секретарю «комиссии по контролю за организацией и проведением поисковой работы…», главному специалисту отдела молодежной политики управления областного департамента образования — один из руководителей поисковых отрядов сказал в лоб для передачи примерно следующее: «Фиг с вашими «бабками» (имеются в виду деньги. — Ред.), но вы хотя бы моих ребят оденьте, все остальное я сделаю сам».

Это удивительно, но розыском непогребенных останков воинов, погибших при защите Отечества на территории Орловской области, занимаются энтузиасты в свободное от работы время и на собственные средства, поскольку назвать помощью жалкие крохи, выделяемые из областного бюджета на поисковые цели, язык не поворачивается. Год и два года назад выделяли (на всех поисковиков области) по 50 тыс. рублей. В нынешнем выделили целых 110 тысяч. Поисковики нервно смеются, когда озвучивают эту цифру. Такой суммы не хватит даже на показушную двухнедельную Вахту.

А теперь о еще более печальном. Орловцы в анонсированной Вахте составят меньшинство. Их будет порядка шестидесяти человек. К этой группе примкнет отряд из Кургана. Да-да, из той самой Курганской области, от которой до Москвы добираться двое суток. Они приедут полностью экипированными за счет средств своей области. У них будет всё — от питания и спецодежды до очень дорогих металлоискателей. И курганцев власть послала за тридевять земель не для того, чтобы обеспечить чиновникам отчетность по строчке «патриотизм». Из Кургана к нам ездят и занимаются поиском регулярно. На Орловщине воевали и гибли их земляки.

Объединенный отряд Москвы и Республики Коми «Костер» приедет в количестве 150 человек! В составе есть несовершеннолетние школьники, которым по закону положена вооруженная охрана. И она будет — десантники, тоже члены «Костра». Отряд образцовый. В Болховском районе, где поисковики работают из года в год, к ним нет никаких, даже малейших, претензий ни у власти, ни у местных жителей.

Орловцы собираются на Вахту так: наскребут что у кого есть, в личный транспорт — и вперед! Нет ни одной соседней области, рассказывают они, где бы на поисковые работы выделяли из бюджета меньше 350 тысяч рублей в год. О размере нашего, местного финансирования «розыска непогребенных останков воинов» уже было сказано выше.

У нас принято сравнивать Орловскую область с Белгородчиной, другими продвинутыми, успешными в экономическом смысле регионами и затем плакаться, пытаясь понять, почему у них так, а у нас, к великому сожалению, иначе. Курган, Брянск, Тула — далеко не белгородский оазис, в этих областях своих проблем, очень похожих на наши, хватает, однако их поисковики — объект белой зависти орловцев. Почему даже в отношении к своему прошлому мы позади всех?

Четыре года назад в Дмитровском районе из-под земли были извлечены остатки разбившегося советского истребителя и останки пилота. Им оказался 21-летний уроженец деревни Васильевки Дятьковского района Брянской области мл. лейтенант Николай Новиков. Но имя это стало известно не благодаря, а вопреки ситуации, сложившейся сегодня (можно сказать, ситуации, характерной еще вчера) в поисковой работе в Орловской области. Личность погибшего устанавливалась энтузиастами-одиночками, упершимися в стремлении во что бы то ни стало довести дело до конца и перевести воина из списка «пропавших без вести» в категорию людей, чьи имена и место гибели достоверно известны. «Пока не похоронен последний солдат, война не закончена». Но нужно знать имена тех, кого хоронишь. Велик ли смысл переносить неопознанные останки из одной могилы в другую, пусть и с отданием воинских почестей? Боль родственников, детей, внуков и правнуков безымянных солдат облегчить может только определенность, возможность поклониться праху своего отца, деда и прадеда.

Работала не система — трудились, упираясь, тратя собственные силы и средства, одиночки. Поисковик Игорь Алексеевич Кирюхин сделал все, чтобы останки не сгинули в безвестности и ими начали заниматься. Поисковик Николай Анатольевич Андреев сузил круг поиска, примерно определив дату гибели самолета и летчика и с большой долей вероятности предположив, в какой авиачасти пилот мог служить. Орловский историк Е. Е. Щекотихин работал в архиве Министерства обороны, делая копии десятков документов, определяя теперь уже наверняка, кто был сбит в новосильском небе и сложил голову в новосильской земле.

Никто, прошу прощения, из официальных лиц, причастных к строчке «патриотическое воспитание», к этой работе отношения не имел. Поисковики сунулись за финансовой помощью: в Подольск, в архив Министерства обороны, одним днем не приедешь, документы готовят в течение трех суток, а запрос по интернету не пошлешь, это воинская часть; за копирование документов нужно платить, а документов копировать нужно много; в перерыве между работой нужно попить, поесть и заплатить за проживание…

Не для себя же все это, для всех, для памяти, для истории нашей, для тех, кто все еще чает найти своего без вести пропавшего солдата! Но оказывается, в областном департаменте образования, культуры и спорта, занимающемся «контролем за организацией и проведением поисковой работы», на подобные командировки расходы не предусмотрены вообще. Люди будто живут на другой планете, в каком-то параллельном мире. Ни одного поисковика в «комиссии» областного департамента, занимающейся «контролем» за поисковыми работами, нет. Что можно контролировать, если ты попросту не знаешь предмета?

После нелицеприятного разговора в военно-историческом музее в отношениях с властью, говорят поисковики, что-то сдвинулось с мертвой точки. Дай-то Бог…

За останками Николая Новикова — уроженца деревни Васильевки Дятьковского района Брянской области, младшего лейтенанта 486-го истребительного авиаполка 279-й истребительной дивизии 16-й воздушной армии, погибшего 4 августа 1943 года на орловской земле, приедут его родственники. Летчика похоронят на его малой родине.

История тянулась четыре года… Родственников после звонка из Орла брянские власти отыскали за трое суток. Оказывается, рассказывают орловцы, завистливо покачивая головой, в каждой районной брянской администрации есть специалист «по увековечению памяти погибших при защите Отечества».

Чего ж тогда удивляться? Но перенимать это штатное расписание нашим областным властям не нужно, все равно не будет толку. Нет, поспешил. Толк будет, если на такие и подобные им должности поставить нынешних поисковиков-энтузиастов, работающих «за так» во имя целей, до сих пор непонятных многим штатным «патриотам».

Сергей ЗАРУДНЕВ.