Чем дальше идет судебное разбирательство по делу В. Ерёмина, тем больше «Красная строка» укрепляется в уверенности: в ближайшее время, не исключено, что уже в марте, это дело полностью развалится. Белые нитки, которыми оно шито, и так вовсю трещат и лопаются. Но вот-вот суд просто вынужден будет предпринять какие-то радикальные шаги: либо назначить новую судебную финансово-экономическую экспертизу, либо вернуть дело в Следственное управление. Ибо экспертное заключение, на котором, собственно, и строится обвинение, практически полностью разгромлено защитой, и это, наш взгляд, стало очевидным и для судьи, и для представителей прокуратуры.

Об этом злополучном заключении «Красная строка» подробно рассказала в статье «Экспертиза пахнет «липой»…», опубликованной еще 19 октября прошлого года в № 31 (212). Напомним, что постановлением по уголовному делу № 38010 от 10.11.2011 года была назначена судебная финансово-экономическая экспертиза. В качестве негосударственного судебно-экспертного учреждения выступило орловское ООО «Аудиторская фирма УКАП», а в качестве собственно эксперта — гендиректор этой самой фирмы Н. Лытнева, доктор экономических наук, профессор.

Следствие поставило перед экспертом целых четырнадцать вопросов, и вот ответы на них, оформленные как «Заключение по финансово-экономической экспертизе по уголовному делу № 38010» от 22 декабря 2011 года, легли в основу обвинения.

Защита В. Ерёмина, в свою очередь, обратилась в государственное экспертное учреждение Министерства юстиции с просьбой, в частности, дать оценку того, насколько полно и обоснованно проведена орловская экспертиза и соответствует ли она методикам, принятым в системе СЭУ Минюста РФ.

На сей раз исследование было проведено старшим экспертом ФБУ «Северо-Западный региональный центр судебной экспертизы», который камня на камне не оставил от «Заключения…», сделанного в Орле.

И вот теперь все это рассматривается в Советском суде. Стоит поприсутствовать хотя бы на одном из заседаний, чтобы со всей очевидностью понять: обвинение «поплыло». Суть в том, что расчеты и выводы орлов­ской экспертизы, во-первых, содержат многочисленные методические, логические и математические ошибки; во-вторых — они необоснованны; в-третьих — противоречат друг другу; а в-четвертых, как бы это помягче выразиться, заточены под обвинение.

Чтобы не забивать читателю голову специальной терминологией и цифрами, перескажем простым языком лишь несколько примеров, озвученных в суде. Скажем, есть такой коэф­фициент автономии или финансовой независимости предприятия. В. Ерёмину как раз и ставят в вину то, что «Орелгортеплоэнерго» якобы в результате передачи имущества в аренду «Орелтеплогазу» потеряло эту самую финансовую независимость. Так вот, в одной из таблиц экспертного заключения этот коэффициент колеблется вокруг 0,5, что, как догадывается любой неспециалист, очень плохо. Но в другой таблице тот же самый показатель «пляшет» уже вокруг единицы, что говорит о вполне приличном состоянии предприятия.

Адвокат спрашивает у свидетеля обвинения и автора экспертизы Н. Лытневой: как такое может быть в одном и том же документе? «Не могу объяснить», — отвечает эксперт.

Некоторые важные показатели были приведены по состоянию только на одну дату. Поэтому один из защитников прямо на заседании, во время допроса свидетеля проделал такой эксперимент — вместе с автором заключения спокойно и методично рассчитал поквартальное изменение коэффициента восстановления платежеспособности. И оказалось, что при изначальном негативном значении этот коэффициент показал отчетливую положительную динамику. То есть, выходит, заключение договора аренды привело не к банкротству «Орелгортеплоэнерго», а к восстановлению платежеспособности предприятия. Эксперт же в своем заключении почему-то сделала прямо противоположный вывод.

В другом случае она просто поменяла местами краткосрочные и долгосрочные обязательства, то есть позитивный фактор был преподнесен как негативный, в результате чего итог получился опять-таки противоположным реальному положению дел.

Или вот эксперт утверждала, что займ в 70 млн. рублей, который «Теплогаз» выдал «Гортеплу», — это актив. А защита тут же поймала ее на слове: почему же в таком случае вы полагаете, что если муниципальное образование на возвратной основе дает собственному предприятию 40 млн. рублей, то это — ущерб? Если следовать такой логике, то каждый банк, выдав кредит, может бежать в Следственное управление и заявлять о том, что ему нанесен ущерб? И в этом случае свидетель обвинения не знала, что ответить.

Более того, как было установлено в суде, все расчеты делала компьютерная программа. Когда же эксперта попросили объяснить, как исчисляются эти коэффициенты, по каким формулам, на основе каких показателей — это тоже вызывало у нее какие-то затруднения. В довершение всего в ходе допроса выяснилось, что и само-то программное обеспечение, с помощью которого готовилось заключение, является контрафактным.

В общем, финансово-экономическая экспертиза как главное доказательство обвинения была как минимум поставлена под серьезное сомнение.

И это при том, что суд не касается, так сказать, общественно-политической подоплеки дела. Но мы-то о ней можем говорить прямо. Если, по мнению обвинения, сдача в аренду городского теплохозяйства привела к банкротству муниципального предприятия, то почему эта аренда практически на тех же условиях продолжается и сегодня? А если этот подход экономически обоснован и разумен, то за что судят Ерёмина и Сенина?

Мы и сейчас убеждены, что из них просто сделали стрелочников. Мы уверены, что на самом деле вопрос о сотрудничестве именно с газпромовскими «дочками» и «внучками» могли решать только губернатор и его ближайшее окружение, а вовсе не и. о. мэра.

Зачем всё это было нужно правоохранительным органам? Может быть, боролись за показатели? Но, право же, не тот случай. Слишком нечистоплотная история. Впрочем, рано или поздно подноготная всё равно выйдет наружу.

Сергей Февралев.