На днях наблюдал любопытную картину: грузовой драндулет с компрессором в кузове (за рулем — водитель, на соседнем сидении — бригадир) удирал от советника главы администрации г. Орла В. Курмана. Дело было на ул. Пионерской, где «компрессорная» бригада спецавтобазы занималась ямочным ремонтом с таким нарушением технологии, что советник главы В. Курман пришел в ярость. Действо напоминало эпизод гангстерского боевика: «шериф» — В. Курман пытался блокировать транспортное средство, перекрыв дорогу соб­ственным телом и наставив на «банду» вместо пистолета фотообъектив мобильного телефона, а «гангстеры», запершись в кабине, отчаянно маневрировали, в итоге уйдя-таки от В. Курмана в сторону центра.

Претензии к дорожному по­крытию — не новость для Орла, но я никогда не видел подобных сцен. Зачем бежать, если всегда есть возможность оправдаться: на дорожный ремонт выделяется недостаточно средств, технический парк спецавтобазы изношен и слаб; средства Дорожного фонда оставлены в регионе, однако распределяются так, что город лишен права самостоятельно решать, как их расходовать… Но если побег состоялся, значит, на это имелись причины.

Они просты: денег, чтобы содержать орловские дороги в приличном состоянии, мало, но даже те, что имеются, расходуются с низким КПД. В частности, на ул. Пионерской вместо того, чтобы, как положено, обрезать фрезой края ямы, образовавшейся на проезжей части, а затем вычистить ее, пролить битумом и заасфальтировать, исчезнувшая бригада раздолбила асфальт отбойным молотком, что деформирует значительный участок всего покрытия и, как следствие, снижает срок его службы. О снеге, оставшемся на дне ямы, говорить нет смысла, это обычное явление в Орле. При первых заморозках латку оторвет, и дорога вновь потребует ремонта. В спецавтобазе не хватает «циркулярок» для резки асфальта? Допустим. Но снег из ямы выбрать можно?

В. Курман попытался провести задержание. Это отрадный факт, говорящий о серьезном намерении городской администрации переломить ход затянувшихся дорожных войн. Но возможно ли вообще в них победить при сложившихся отношениях и в нынешней ситуации?

В. Курман оказался интересным и подготовленным собеседником. Проблему он обозначил так: «Беда не в дураках и дорогах. В каждой стране есть свои дороги и свои дураки. Однако, как сказал сатирик, только в России дороги лечат, а дураков строят. Орел в этом смысле не исключение».

Ямочный ремонт — то самое лечение и есть. Оно бесконечно. А на строительство и рекон­струкцию дорог денег в областном центре нет. Тем не менее, представим, что они появились. Как надо строить (реконструировать) дороги?

Метод затратный, но безальтернативный. Асфальт — это только верхушка «торта», своеобразная глазурь. Самое главное в дороге — ее основание. Оно делается так (процедура известна): вынимается грунт, укладывается песок, на него — крупнозернистый щебень, затем мелкозернистый, который расклинивает крупнозернистый, все это тщательно и неоднократно укатывается катком, после чего кладется так называемый черный асфальт, а сверху него — более качественный мелкозернистый или щебеночно-мастичный.

В орловской реальности новый асфальт шлепают прямиком на асфальт старый, после чего покрытие неизбежно отслаивается и проседает. Либо, прежде чем уложить новый слой, старый срезают фрезой, что безусловно лучше первого метода, однако проблему некачественных дорог все равно не решает, поскольку на плохом основании асфальт просядет все равно. А основание орловских дорог нуждается в замене в большинстве случаев.

А теперь представим, что Орел разбогател и у него появились деньги не на дорожные латки, а на полноценную дорожную рекон­струкцию — с заменой выработавших свой срок оснований. Явится ли фактом утверждение, что в этом случае областному центру гарантированы каче­ственные дороги? Как ни странно, но наличие средств гарантией качества не является.

Тот же В. Курман, напугавший бракоделов, высказал свое мнение относительно того, что мешает делать хорошие дороги в рамках даже тех скромных средств, которыми располагает город. Его вывод, скажем так, не радует. Мешают, по мнению советника главы администрации, заведомо ущербное проектирование, несоблюдение технологий и отсут­ствие контроля.

Начнем с конца этой интересной цепочки. Контролировать выполненные работы должен заказчик. В Орле им могут быть управление коммунального хозяй­ства и спецавтобаза, если сама выступает в роли заказчика. Такое случается, когда муниципальное предприятие по причине хилости не справляется с объемами и само нанимает подрядчиков.

Но мы говорим о гипотетическом счастье, когда денег оказывается так много, что в новый качественный асфальт можно закатать весь Орел. Посмотрим, какими асфальтовыми заводами областной центр располагает. Условно эти мощности можно разделить на три категории: заводы по производ­ству качественного асфальта, «так себе заводы» и те, что варят «черт знает что». Заводов первой категории в Орле ровно один — тот, что построен в районе Северного парка и дает высококаче­ственный щебеночно-мастичный асфальт. Заводики похуже в Орле и его окрестностях тоже имеются. Есть и те, что варят «черт знает что». Как отличить первую категорию от второй, а вторую от третьей, если инструментальных средств контроля качества у орловских заказчиков дорожного строительства нет? Интересный вопрос, правда?

Положив новый асфальт, требуется высверлить керн и привезти образец на исследование в лабораторию. Там определят качество работы. Однако в сопроводительных документах, фигурирующих в Орле, можно прочитать: «Керн доставлен подрядчиком». Вопрос — откуда? То есть контроль формален и создает простор для подлога и злоупотреблений.

От асфальта двигаемся вглубь, до щебня. От его качества во многом зависит твердость, устойчивость всей дороги. К щебню, который должен использоваться в Орле для засыпки даже самых простых дорожных ям, предъявляются следующие требования: «известковый щебень М 400 или М 600». Но когда эту номинально крепкую породу берешь в руки после дождя, она почему-то рассыпается, превращаясь в глину. Почему? Потому что мест, где можно набрать некачественного щебня, под Орлом достаточно, специальные карьеры не нужны. А инструментальных средств контроля качества нерудных материалов у орловских заказчиков нет. В идеале проверять следует каждую машину — параметров у щебня много: показатель размягчаемости, кислотности. Например, когда «Гаджет» укладывал щебень из рудных отвалов наших соседей — железногорцев, лужи в этом месте Орла стали красными. Такие следы оставляет щебень с недоокислившимся железом. А теперь представьте, как этот коктейль будет взаимодействовать с асфальтом.

Контроль за качеством дорожного ремонта — применительно к орловским условиям — осуществляется, по большому счету, только на бумаге. Особый казус, о котором рассказал В. Курман, следует упомянуть особо. Удивительно, но в смету дорожно-ремонтных работ технадзор не закладывается вовсе. Выходит, что он даже не предусмотрен.

А теперь о проектировании. Каждый год в Орле ремонтируют раскрошившийся асфальт вокруг люков — сотни адресов. Отчего происходит эта беда? От того, что горловины люков, сделанные из красного кирпича, предусмотрены в Орле проектом. В Москве и Санкт-Петербурге, например, делать это строжайше запрещено. Там, да и не только там, чтобы периметр металлического люка не превращался в яму, поменяли кирпич на бетонное кольцо и специальную дорожную плиту с откосами. Все это есть, это делается, только не в Орле. Интересно, что отлить простейшие бетонные конструкции в Орле тоже не представляет никакого труда, никаких инженерных сверхусилий. Почему не отливаются? Ответ напоминает анекдот про разгильдяя-папашу, который на все вопросы своего малолетнего, но очень любопытного сына, желавшего узнать, как устроен мир, с неизменностью отвечал одно: «А хрен его знает, сынок!».

Здесь вообще нет никаких проблем: запроектировать, отлить, заменить бетоном крошащиеся вместе с асфальтом кирпичи — и дороги хоть в одном сегменте станут надежнее и безопаснее. Почему не делается? «А хрен его знает, сынок!».

В условиях слабой материальной базы и поступков, не поддающихся рациональному объяснению, возрастает значение личности в административном управлении. Если система не работает, кто-то должен приложить усилия, чтобы заржавевшее колесо со крипом, медленно, тяжело, но начало двигаться. Поэтому атака, предпринятая админи­страцией (в лице советника главы) на бригаду спецавтобазы с компрессором, зарывающей муниципальные деньги в землю, — внушает оптимизм.

Лично я не вижу никаких проблем в том, чтобы спрашивать за качество работ со всех, кому выпала обязанность ремонтировать городские дороги. Есть деньги, есть заказчик, есть исполнитель. Контроль в этой короткой цепочке предполагается. Почему он не работает, а если работает, то недостаточно эффективно? Давайте посмотрим.

За дороги в городе отвечает зам. городского главы А. Бойко. Он курирует управление городского хозяйства, руководимое ­­­С. Давыдовым. Но их меры воздействия, по существу, не могут выйти за рамки совещаний. Далее — заказчики. До недавнего времени управление коммунального хозяйства (основной заказчик дорожных работ) возглавлял Э. Коробов, которого с этой должности сняли и перевели в спецавтобазу, а на освободившееся место поставили заместителя начальника спецавтобазы В. Достовалова. Движение, как видим, происходит внутри, кадры одни и те же. Возможно, прямой связи и нет, но дороги тоже не меняются, какими были, такими и остаются. За низкое качество ремонта никто не наказан.

И все же компрессор бежал с ул. Пионерской. Это отрадно. Однако эта малость не превращает бесконечный ямочный ремонт в дорожное строитель­ство. Чтобы заработала система, одной атаки мало. Дороги нужно строить, лечить их уже бесполезно.

Сергей ЗАРУДНЕВ.