В истории с «памятником архитектуры» по Гостиной, 1 в Орле появился новый поворот. Хозяин земельного участка и объекта на нем обратился в суд с заявлением о признании незаконным постановления Орловского облсовета от 27 февраля 2001 года, согласно которому здание по Гостиной в реестр охраняемых памятников и было вписано. Это решение — обращение в суд — «представитель собственника по доверенности» Б. Москалына прокомментировал так: «Вы знаете, мы просто устали бороться с тенью. Пусть теперь это делает закон». Интерес этому повороту придает то обстоятельство, что три аналогичных орловских иска (истцами были другие лица) суд уже удовлетворил. Все решения касались зданий, которые получили статус охраняемых объектов именно по упомянутому выше постановлению облсовета, признанного судом незаконным.

Итак. Б. М. Москалына:

— С чего начать-то… Давайте начнем с того, что охранное обязательство на здание по Гостиной, 1 нам выдали в 2011 году, через два года после того, как здание было нами приобретено. Согласитесь, это странно, но мы не вникали в подобные странности, поскольку решили пойти по другому пути — компромиссному, предложенному областным управлением культуры.

Суть этого компромисса в том, что мы закрываем глаза на отсутствие каких-либо документов, подтверждающих статус дома по Гостиной, 1 как памятника, и беремся за воссоздание объекта по проекту, хранящемуся в Государ­ственном архиве Орловской области, — то есть строим дом в таком виде, в каком его для купца Селиверстова в 19 веке и планировали построить, поскольку каких-то других документов на этот счет попросту не существует.

Сделали проект. Приходим в областное управление культуры на согласование. Там говорят: «Сначала проведите историко-культурную экспертизу». Ладно, дело это для нас новое, послушно отсылаем материалы, какие есть, в Москву. Оттуда эксперты через три месяца присылают их обратно, сообщая, что для экспертизы представленных материалов недостаточно. Но других-то по­просту нет. Работа остановилась. Тогда я сам начал задавать во­просы управлению культуры. «Где границы охраняемого участка? — Сами разработайте в рамках проекта. — А кто я такой, чтобы определять границы памятника?». Ответа нет. Компромисс явно не складывался.

Начали изучать законы. Сказано, что если границы памятника и зоны его охраны отсутствуют, для их определения за основу берется двойная высота объекта и не менее 5 метров от видимой части здания, фасада.

По нашей инициативе собирается общественный совет. Предлагаем, как в случае с домом Лизы Калитиной, предметом охраны считать фундамент здания, поскольку не родился еще волшебник, способный сохранить то, что стоит на Гостиной, 1. После обсуждения управление культуры безо всяких объяснений предписывает считать предметом охраны центральную часть всех фасадов.

— А в каком стиле тогда восстанавливать здание? — спрашиваю.

— У вас есть проект, — отвечают.

— Так он же не соответствует тому, что мне предписано!

— Пусть ваш проектировщик разработает новый.

— Как? Проектировщик спрашивает, к какому архитектурному стилю относится здание. Как он будет выполнять задание? Не бывает же памятника архитектуры неустановленного стиля! Может, — спрашиваю, — это классицизм?

— Не морочьте нам голову! — отвечают.

Начинаю сам докапываться до сути. Письменно интересуюсь у областного управления культуры, состоит ли здание по Гостиной, 1 в государственном реестре. Ответа нет. Интересуюсь повторно. Отвечают: статья 64 гласит, что объект включается в реестр автоматически.

— А номер?

— Номер не присвоен.

— Состоит в реестре и без номера?

Открываю закон. Читаю ст. 64. Интересный подпункт — перечень документов, необходимых для включения вновь выявленного памятника в государственный реестр. Основной из них — историко-культурная экспертиза, определяющая ценность памятника. Постановление облсовета от 27 февраля 2001 года никакой историко-культурной экспертизой не предварялось. Паспорта здания по Гостиной, 1 попросту нет.

Ситуация: у нас в частной соб­ственности находится «памятник», статусность которого не подтверждена никакими документами. Однако даже подойти к нему проблематично — памятник! Пусть докажут, что это памятник, и скажут, как его охранять. Не докажут — пусть снимут с охраны. Нужно же что-то делать, а не глупо пялиться на руины.

Мы сами пригласили архитектора из Центрального Совета ВООПиКа. Он внимательно осмотрел то, что стоит на Гостиной, 1… Я спросил, какой это стиль. Он ответил, что как архитектор никакого стиля не усматривает. Однако выводы будет делать комиссия. Комиссия собралась. Вот выписка из протокола заседания Архитектурной секции ЦС ВООПиК.

«г. Москва, 10.10.2013 г. Председатель: Кадышев. Г. И. — член президиума ЦС ВООПиК, заслуженный архитектор России…

…Здание имеет, как минимум, несколько строительных периодов. Две фланкирующие пристройки по Гостиной улице представляют собой сооружения послевоенной архитектуры. Левая пристройка явно выбивается из общего стилевого ритма всего здания, что явно показывает характер оконных проемов, отсут­ствие какого-либо декора, а также характер кирпичной кладки на цементном растворе. Правую пристройку можно отнести к стилевому решению послевоенной сталинской архитектуры. Очевидно, что эти постройки были возведены из вторично использованного кирпича разного времени и качества и их нельзя рассматривать как единое архитектурное сооружение, что также видно по разным высотным отметкам окон, карнизов и кровли.

Центральная часть здания также вызывает сомнения по сущест­вующей датировке XIX века и ее архитектурной ценности, что явно просматривается на примере ритма оконных проемов второго этажа…»

«Красная строка»: — Вы интересовались историей постановления облсовета от 27 февраля 2001 года?

Б. Москалына: — Конечно! Это было не охранное, а чисто коммерческое мероприятие с целью получить побольше федеральных денег и попытаться заткнуть ими дырки в областном бюджете. Пальцем ткнули и за неделю составили реестр из более чем 60 наименований! Какие-то суммы пришли только по двум объектам, после чего эту историю с реестром все благополучно забыли. Но «памятники»-то остались! В том числе и жутковатого вида пятиэтажная «хрущевка» на центральном рынке, неподалеку от дома на Гостиной, 1. Ее включили в реестр, по всей видимости, чтобы далеко не ходить.

«Красная строка»: — А дом на Черкасской, с чего начался весь шум, вы почему снесли? Из-за его аварийности?

Б. Москалына: — Не только. Было три момента. Во-первых, это частная собственность, которая нам была не нужна. Но, прежде чем здание снести, мы выяснили, не стоит ли оно на охране. То, что это не памятник, подтверждено документом за подписью начальника областного управления культуры А. Егоровой. Я сделал запрос, она ответила. Но нас все равно обвинили в том, что мы разрушили памятник. Я уже в прокуратуре следователю доказал — Гостиная, 1 и Черкасская, 1 — это два разных здания с двумя разными техническими паспортами. Черкасская, 1 — не памятник, Гостиная, 1 — по постановлению облсовета — пока еще да, памятник.

Второй момент. Дом на Черкасской, 1 действительно был аварийным, на этот счет есть заключение лицензированной организации. Использовать сооружение было нельзя. Мало того, в начале июля прошли проливные дожди, кровля рухнула, а стена дома дала крен на 15 градусов в сторону Черкасской. Я забил тревогу, пошел в городскую администрацию. Надо что-то делать. Там ответили, что это не их проблема. Пишу письмо в область, в связи с аварийной ситуацией предлагаю разборку здания. Ответа нет. Пишу еще раз. Областное управление культуры отвечает — объект к памятникам не относится, делайте, что хотите.

Сносим. Подымается шум — памятник рушат!

Третий момент. Здание по Черкасской, 1 вплотную примыкает к зданию по Гостиной, 1. Если б стена аварийного дома рухнула, она потянула бы за собой и «памятник», который по закону я как собственник, обязан охранять! То есть ситуация сложилась просто анекдотическая. Любое действие или бездействие все равно делает тебя виноватым. Чтобы разорвать замкнутый круг, по которому нас старательно водят, мы обратились в суд.

Представьте только: со времени выхода постановления облсовета, согласно которому дом по Гостиной, 1 в числе шести десятков других зданий безосновательно был поставлен на охрану, прошло почти 13 лет, и за это время не появилось ни одного документа, подтверждающего «охранный статус». Я весь архив перерыл. Нет ничего! Мне даже официальную справку выдали — какие-либо официальные документы на этот счет отсутствуют. Кроме, разумеется, самого постановления. Ни историко-культурной экспертизы, ни паспортизации… Ничего!

Функциональные обязанности сотрудников областного управления культуры, ответственных за «наш» вопрос, — выявление новых памятников, их охрана, замена категорий охраны, постановка на учет и исключение из реестра. Выявили памятник? Отлично! Теперь докажите, что он действительно соответствует этому статусу. Нет? Так исключите его из реестра. Но ведь не делается ничего.

Законная процедура постановки вновь выявленного объекта на охрану прописана в деталях. Прежде, чем принять постановление, необходимы историко-культурная экспертиза и паспортизация. Затем облсовет, рассмотрев материалы, принимает (или не принимает) постановление. Если принимает, то обращается в Министерство культуры, прикладывая к постановлению оговоренный законом пакет документов. Министерство культуры рассматривает полученное и делает заключение, являются ли памятниками представленные объекты. Если да, являются, то Министерство ходатайствует перед правительством Российской Федерации о включении их в государственный реестр.

Это единственная законная процедура. Если она не соблюдена, объекты, названные в постановлении облсовета памятниками, таковым — по закону (а как иначе?) — не являются. Их следует лишать охранного статуса, что сегодня — через суды — и происходит.

Мы не хотели идти по этому пути, поскольку изначально согласились на компромисс, предложенный областным управлением культуры — воссоздать дом купца Селиверстова по эскизному проекту, имеющемуся в госархиве Орловской области — при отсутствии каких либо других документов, подтверждающих статусность дома по Гостиной, 1… Мы пошли управлению навстречу, согласились на дорогостоящие мероприятия по воссозданию дома 19 века (расценки на восстановительно-реставрационные работы в полтора — два раза выше, чем на обычные строительно-монтажные), потому что сами жители города и видим, что это было бы красиво. Осуществленный проект гармонично замкнул бы историческую зону Торговых рядов. Мы ни у кого не просили денег, тратили свои, хотели сделать городу подарок к 450-летию. И что в результате? Впустую потраченные средства, время, измотанные нервы и обвинения в покушении на памятник культуры.

Знаете, что самое интересное в этой истории? На факты внимания вообще не обращают. Нет никаких документов, подтверждающих, что развалины, стоящие по адресу Гостиная 1, имеют отношение к 19 веку, однако утверждения, что дом построен именно тогда, слышишь постоянно. На чем они основываются? Ведь известно, что в 1943-м здание было взорвано вместе с Красным мостом. И то, что стоит сейчас, было слеплено из осколков и новых материалов уже после войны. Это прекрасно знают старожилы и краеведы. Но добиться мы ничего не можем, нас просто не слышат.

Мы устали от этой бредовой ситуации и просто пошли в суд. Но даже если решение будет в нашу пользу и весной мы начнем что-то делать, построить, что было замыслено, к 2016 году, к празднику — уже не успеем.

У М. Вдовина был. Спрашиваю:

— Вы видели техническое состояние здания по Гостиной, 1?

— Ну, что я могу сказать… Если это памятник, будем охранять.

— А если не памятник?

— Тогда снесем.

Отлично! Подождем решения суда. Спрашиваю, как у него получилось с домом Лизы Калитиной — взять под охрану только фундамент? У нас в аналогичной ситуации, например, не получилось.

Ушел от ответа. Посмотрел я на «общественный совет» при М. Вдовине и стало мне за нашу власть больно. Там — тишь и благодать. У нас в такой же ситуации — «покушение на охраняемый объект»!

Старые знакомые встречают, спрашивают про «памятник» на Гостиной, 1: «Когда снесешь эту развалюху, Борис Михайлович?». Начинаешь рассказывать — за голову берутся.

Такой вот рассказ застройщика.

Записал Сергей ЗАРУДНЕВ.