Шиллер, Гофман и Кунц поручика не обидят

(Будни литературной столицы)

Быть литературной столицей — почетно и весело. Написать что-нибудь литературное всякий сумеет. Гораздо почетнее срастись с героями классических произведений кожей. Высший пилотаж — стать похожими на столичных персонажей — с Невского, скажем, проспекта.

Не так давно губернатор В. Потомский потряс благородное собрание губернского Орла решением взять к себе на работу даму, столь не любимую в орловской журналисткой среде, что журналисты, уже взятые губернатором В. Потомским к себе в … э-э-э… в друзья, настолько обиделись, что сами едва не потрясли все мыслимые и немыслимые основы. Медиасообщество, взятое губернатором к себе в … э-э-э… друзья, упрекало своего патрона в том, что его решение относительно означенной дамы непродуманно, вредно и в высшей степени оскорбительно для тех, кто чист и благороден. Тональность заявлений была настолько категорична, что не оставалось никаких сомнений — случись назначение дамы на должность — и… что-то будет! Что-то такое, что даст всем, в том числе и губернатору, понять — благородство, честь — это не игрушки! Однако назначение состоялось, дама, столь нелюбимая … э-э-э… дворянским собранием, уже трудится в губернском правлении, в его недрах. И что случилось? Ровным счетом ничего-с! И это правильно.

Громкие отставки, выход из-за стола в середине обеда, бросание перчаток в монитор — это всё моветон, господа! В городе, взвалившем на себя гордое звание номерной литературной столицы, вести себя следует прилично, в точном соответствии с высокими художественными традициями, беречь которые — первейшая обязанность культурных людей.

Помните «Невский проспект» бессмертного Гоголя? Поручик Пирогов.., его не вполне приличные ухаживания, сулящие, тем не менее, много удовольствий и, как знать, может быть, даже счастье!.. Суровый немец Шиллер — муж объекта порочных вожделений… «Не тот Шиллер, который написал «Вильгельма Телля» и «Историю Тридцатилетней войны», — поясняет Гоголь, чтобы не пугать любителей литературы, — но известный Шиллер, жестяных дел мастер… Возле Шиллера стоял Гофман, — не писатель Гофман, но довольно хороший сапожник.., большой приятель Шиллера». Ну а далее случилось и вовсе страшное, почти как в Орле: «Как вдруг дверь отворилась, и вошел Шиллер с Гофманом и столяром Кунцом…». Трое пьяных немчур взяли нашего поручика за руки, за ноги, да и спустили с лестницы. В общем, обошлись с ним в высшей степени неприлично, наплевали на честь! На честь поручика!

Вот как Гоголь описывает последствия этого безобразия: «Одна мысль об таком ужасном оскорблении приводила его (поручика Пирогова. — Ред.) в бешенство… Сибирь и плети он почитал самым малым наказанием для Шиллера. Он летел домой, чтобы, одевшись, оттуда идти прямо к генералу, описать буйство немецких ремесленников.

Но все это как-то странно кончилось: по дороге он зашел в кондитерскую, съел два слоеных пирожка, прочитал кое-что из «Северной пчелы» и вышел уже не в столь гневном положении. Притом довольно приятный прохладный вечер заставил его несколько пройтись по Невскому проспекту; к девяти часам он успокоился,.. отправился… к одному правителю контрольной коллегии… и так отличился в мазурке, что привел в восторг не только дам, но даже и кавалеров.

«Дивно устроен свет наш! — думал я», — то есть Николай Васильевич Гоголь.

Ничего дивного, в отличие от Николая Васильевича, я в этой истории не вижу, как и в ее орловском аналоге. И в Орле тоже можно найти хорошую выпечку, которая притупляет боль нравственных мучений. Даже побитый поручик может, если захочет, ужиться и с Шиллером, и с Гофманом и даже с Кунцом. Но не с тем Шиллером, понятное дело, который, написал «Вильгельма Телля» и «Историю Тридцатилетней войны», а с Шиллером — жестянщиком; и не с писателем Гофманом, ясный перец, а с Гофманом — неплохим сапожником. Ну а товарищ Кунц уже был представлен широкой публике.

Чем Орел, в конце концов, лучше Питера? Ничем. Но он и не хуже. Как минимум, события, случающиеся в нашем городке, удивительно напоминают классические литературные сюжеты со столичной (Невский проспект!) привязкой. Это радует и сулит продолжение.

С Днем Победы! Не забудьте заплатить

(Денежно-патриотическое)

Умеете совмещать сбор денег с поздравлениями? А «Интер РАО — Орловский энергосбыт» умеет. Получаете очередную мандрычку, по который вы за свет «Интер РАО — Орловскому энергосбыту» платите, а на лицевой стороне — ярко, в красках, с георгиевской ленточкой — «70 лет Великой Победе». И невдомек энергосбытчикам, что людям, зачастую отдающим свои последние деньги, неприятно смешивать одно — великое, с другим — весьма приземленным и даже низменным, пошло-денежным.

Главное, каким образом одно состыкуется с другим? Хотите поздравить — поздравляйте как-нибудь отдельной открыткой, если денег не жалко. Или все-таки жалко? Давно нет Чубайса в российской энергетике, ушел приватизатор всея Руси в другую структуру — ковать Родине нано-болт, но дело его, по всей видимости, живо. Чую, скоро и нано-болт будет. А пока — квитанции. Не забудьте поблагодарить отправителей за чуткость, такт и, особенно, патриотизм. Ближе к 9 мая он начинает проявляться в самых неожиданных местах.

Сергей Заруднев.