На первый взгляд, этот вопрос должен заботить только тех россиян, которые собираются в отпуск за рубеж. Но это далеко не так.

Удешевление рубля – это дешевеющие зарплаты и пенсии, которые частично придётся потратить на импортные, а значит, дорожающие товары. Причем, это не только продовольствие, которое можно заменить отечественным, в том числе произведенным в своём саду и огороде.

Сложнее с непродовольст-венными товарами (одежда, обувь, лекарства, ремонтные материалы и др.), отечественные ресурсы которых,
стараниями наших либеральных руководителей, сведены к минимуму.

Дешевый рубль – это удешевление зерна, которое наши аграрники вынуждены продавать перекупщикам-экспортёрам.
Дешевеющий рубль – это реальное удешевление налогов, которые рублями выплачивают в бюджеты всех уровней олигархи, экспортирующие за доллары произведенные в России удобрения, металл, золото и алмазы, нефть и т. д. А еще и растущая нагрузка на обслуживание внешнего долга, поскольку приходится собирать в рублях всё больше и больше средств, чтобы оплачивать в долларах свои долги.

Естественно, возникает вопрос, какова в каждый конкретный момент реальная цена рубля в отношении к зарубежным валютам, в частности, к доллару. По этому вопросу в средствах массовой информации апологеты нынешнего курса социально-экономической политики стараются не высказываться. Однако в открытых официальных источниках соответствующие данные имеются.

Например, поинтересуемся в интернете, как устанавливается тот самый паритет покупательной способности рубля (ППС), с помощью которого и наш Госкомстат, и статистические службы МВФ, и ЦРУ оценивают место России в мировой экономической табели о рангах. Оказывается, что с учетом цен на основные виды потребительских товаров в 2012 году 1 доллар соответствовал платёжеспособности примерно 18,5 рубля, тогда как его официальный обменный курс превышал 32 рубля.

Разница, 13,5 рубля на каждом долларе – это те блага, которые приобретали в 2012 году экспортёры российских товаров только благодаря тому, что оплачивали труд, сырьё и налоги — дешевыми рублями, получая экспортную выручку в полноценных долларах. И такие же 13,5 рубля дополнительной премии получали зарубежные инвесторы – за каждый доллар, потраченный россиянами на обслуживание внешнего долга.

Заметим, столь значительное обесценение рубля произошло задолго до киевского Майдана и западных санкций. Так что падение курса рубля на фоне последних внешнеполитических событий явно не может объяснить весь размах сложившегося за годы антисоветских реформ разрыва
между реальной и номинальной ценой рубля.

Спору нет, внешнеполитический фактор минувших 10–12 месяцев дал о себе знать, и сегодня разрыв между реальной ценой рубля и его официальным курсом, видимо, увеличился еще на одну треть.
Но значительный вклад в этот прирост внесли как раз наши
внутренние социально-экономические события, что частично признают даже некоторые руководящие либералы.
Так, из уст ряда лидеров экономического блока правитель-ства появились ссылки на неблагоприятные показатели хозяй-ственной деятельности последних двух лет в ведущих отраслях промышленности и транспорта. Они правильно оценивают ситуацию, но, к сожалению,
не торопятся сделать должные организационно значимые выводы, с учётом своей персональной ответственности за ухудшение положения в экономике.

А теперь обратимся к тем главным причинам, которые с «лихих 90-х» устойчиво поддерживают яркий свет звёзд завышенного курса американского доллара. Чтобы на этот вопрос ответить, подумаем,
в чьих интересах такие звёзды зажигают.
Очевидно, не в пользу семей трудящегося люда, живущего на рублёвые зарплаты, пенсии и пособия. И не в интересах малого бизнеса,
доходы которого не позволяют мечтать о накоплении долларов.
Так что свыше 80% россиян наивно чувствуют себя свободными от проблем, связанных с динамикой курса иностранной валюты. Что же касается
среднего бизнеса, то он кое-что на колебаниях курса может заработать. Правда, лишь до тех пор, пока не наступают сроки платежей по зарубежным инвестициям. А вот примерно для 3% наших граждан удешевление рубля является золотым дождём благополучия.

Во-первых, это семьи экспортёров, обогащающиеся как за счет своего монопольного положения в сфере производства и реализации российского сырья, так и за счет разницы между реальным и обменным курсом рубля.

Им действительно нужно иметь за рубежом значительные средства. Частично для решения таких производственных задач, как обслуживание внешнего долга и диверсификация бизнеса, но больше – для создания «аэродромов» на случай ухудшения политической ситуации в России.

Нужно иметь за рубежом немалые средства и на удовлетворение многообразных элитарных, в том числе паразитических, потребностей.

Во-вторых, низкий курс рубля привлекает зарубежных инвесторов, которые с одной стороны, хорошо подсчитали, что в России им удастся приумножить свои капиталы быстрее, чем у себя на родине, а с другой – сомневаются, что здесь им целесообразно надолго задерживаться.

В-третьих, активными ловцами иностранной валюты являются наши крупные мошенники и коррупционеры, которые и без специальных расчетов отлично понимают – «лихие» доходы нужно быстрее спрятать за рубежом. Причем, независимо от текущего курса рубля.

Именно суммарными усилиями этих трёх групп субъектов рыночных отношений обеспечивается тот уровень погони за долларом и евро, который реализуется в обесценивании рубля. При этом защитой интересов первых двух из этих групп особенно озабочена наша правовая система, поскольку практически ничего не предпринимает, чтобы остановить ежегодный
невозврат в Россию почти 200 млрд. долл. избытка экспорта над импортом.

Само собой разумеется, что поскольку этот избыток экспорта на наш валютный рынок не поступает, то в итоге объём предложения на данном рынке оказывается искусственно сниженным. Уже поэтому цена доллара становится неестественно вздутой. А поскольку одновременно никак не сдерживается свободный отток российского капитала за рубеж,это увеличивает и спрос на приобретение валюты, что тем более снижает обменный курс рубля. Так, в частности, обеспечивается верность либеральному знамени – больше свободы в экономическом самоуправстве «стратегических частных собственников».

Но реалии таковы, что в новых внешнеполитических условиях дальнейшее обрушение покупательной способности рубля несёт угрозу внутриполитической ситуации в России. В том числе ввиду нарастающей угрозы дальнейшего инфляционного обесценения – как доходов основной массы населения, так и доходной части бюджета.

В этой связи в узких кругах руководящих нашей экономикой либералов горячо обсуждается несколько вариантов. Один из них – сокращение реального финансирования государственных инвестиционных и социальных программ; второй – валютные интервенции; третий – неспешное использование печатного станка.

Чтобы негативные для населения последствия первого варианта были менее очевидны, его сторонники склонны ограничить информацию о соответствующих статьях бюджета – сообщением о номинальных показателях объёмов финансирования, без учета индекса инфляции. Ущербность второго варианта несложно скрыть путём умолчания,
что поддержка курса рубля предполагается за счет уменьшения такого важнейшего элемента национального богатства, как золото-валютные резервы. А что касается печатного станка, его производительность вообще
не обязательно оглашать.

Альтернативные идеи не приветствуются, поскольку, в конечном счете, они предполагают не ослабление, не стабилизацию, а укрепление курса рубля. Основной аргумент – только дешевый рубль может стимулировать
экспорт товаров и капитала.

Но давайте подумаем. Всегда ли рост экспорта товаров и капитала отвечает интересам развития народного хозяйства России? Что случится, если для олигархов, наживающихся на экспорте, будет установлена квота вывоза за рубеж – не 85%, а только 50% удобрений; не более 40% металлов, до 10 млн. тонн зерна и т. д.?

Последствия очевидны – больше этих товаров поступит на внутренний рынок, цены для российских потребителей заметно снизятся, а это станет мощным стимулом развития отечественного машиностроения, строитель-ства, земледелия и животновод-ства, пищевой промышленности. Дальше по цепочке – рост занятости и доходов бюджета, улучшение демографической ситуации, снижение преступности, укрепление политической консолидации общества.

А что плохого в ограничении вывоза капитала, если это ограничение коснётся стран, практикующих антироссийские политические и экономические санкции? Разве опыт последних десятилетий не достаточен, чтобы осознать – те сотни миллиардов долларов, которые размещены
в западных ценных бумагах под 1,5% годовых, могли бы освободить нашу экономику от значительной части займов, погашаемых втридорога? А что приобрела Россия от того, что абрамовичи, лисины и дерипаски скупали зарубежные предприятия, недвижимость и др., вместо того, чтобы использовать эти средства на нужды отечественной экономики и социальной сферы?

Известно, что олигархи, как и некоторые другие активные группы населения, не имеют национальности. Потенциал их самоуправства и негативного влияния на развитие общества может быть ограничен только мощью истинно демократического государства. Вот почему так важно, чтобы и у нас были сделаны логично вытекающие выводы из того состояния, до которого выросшие в олигархов «стратегические частные собственники» довели Украину.

И. Загайтов,
доктор экономических наук,
Н. Турищев,
кандидат экономических наук.