К вопросу о борьбе с фальсификаторами истории.

В конце 80-х — начале 90-х гг. прошлого века менялся политический, социально-экономический и духовный облик страны. Изменение её геополитических и нравственных ориентиров сопровождалось сломом советской государственности, процессами приватизации, криминальными разборками, возникновением межнациональных конфликтов и войн на постсоветском пространстве. Нарастал духовный кризис и, как следствие этого, политизация исторического прошлого, своего рода «смена вех». Историю превращали в «историческую политику».

Невольно вспоминаем В. О. Ключевского: «Политика должна быть не более и не менее как прикладной историей. Теперь она не более как отрицание истории и не менее как её искажение». Это признание историка, написанное в 1891 году, вновь обрело злободневность через столетие.

В те годы я занимался не только сугубо профессиональными делами, но и участвовал в реабилитации жертв репрессий. Закономерный процесс восстановления справедливости впоследствии отразился в подготовленном на основе архивных сведений пятитомнике «Реквием» — книге памяти жертв политических репрессий на Орловщине.

Сотни писем и обращений граждан для ознакомления с архив­ными делами могли бы составить ещё несколько томов трагических страниц нашей истории.

Многих посетителей я принимал лично и, смею заверить, в подавляющем большинстве это были патриоты, воспринимавшие личную трагедию как беду Родины.

Но вскоре появилась иная категория граждан. Мысленно я называл их «тенями прошлого», которые в отличие от персонажей романа А. Иванова и фильма «Тени исчезают в полдень», не исчезли, а, отбыв лагерные сроки за тяжкие преступления в годы Великой Отечественной войны, стали требовать немедленной реабилитации и материального возмещения за якобы допущенную в их отношении несправедливость.

Бывшие власовцы, полицаи, агенты фашистских спецслужб, участники антисоветских формирований не скрывали ненависти к советской власти и той Родине, которую они предали в тяжкую годину.

Когда одному из таких «жертв сталинизма» я напомнил о его преступной деятельности, исключающей реабилитацию, он возмутился и зло заметил: «Я думал, что всё уже забыто. Да и другое сегодня время. Видно, ошибся. Здесь по-прежнему сталинисты. Но о нас ещё будут писать».

Передо мной сидел власовец, изменивший воинской присяге, так и не осознавший иудина греха — участия вместе с оккупантами в карательных акциях против партизан.

О людях, предавших Родину под предлогом «борьбы со сталинским режимом», действительно стали писать с позиции т. н. «нового прочтения» истории. Появление публикаций такого рода — результат духовного кризиса, усугубившегося с развалом СССР.

Неизбежно возникла проблема борьбы с фальсификацией советского периода истории и, в первую очередь, событий периода Великой Отечественной.

В исторической науке и обществе шла непримиримая борьба двух тенденций в трактовке прошлого. С точки зрения развития исторического мышления это вроде бы закономерное явление. С одной стороны, оно отражает принципы научного подхода российской исторической школы к объективному исследованию событий, без догматизма и лакировки, а с другой — попытки прозападных либеральных историков отделить науку от истории. Но когда научный подход уступает место тенденциозному отбору фактов, вырванных из контекста исторического процесса, становится неизбежной фальсификация предмета исследования, превращение истории в политиканство, наносящее ущерб интересам государства. По сути это было возвращение к постулату историка ранней советской эпохи М. Н. Покровского: «История — это политика, опрокинутая в прошлое». Появилась и недопустимая в науке бессмысленная игра в т. н. «альтернативную» историю в угоду определенным политическим интересам.

Но у каждого уважающего себя народа есть святыни, свой символ веры, к которым нельзя прикасаться нечистыми руками. Для нас всегда была и остается священной память о предках, защищавших Отечество, о подвиге и жертвенности воинов на Куликовом поле, в Полтавской и Бородинской битвах, в Сталинграде и на Орловско-Курской дуге.

Очищенная от лжи и наветов историческая память объединяет народ, формирует национальное самосознание и главную силу государства — патриотизм. Память сохраняет и гордость за одержанные победы, и горечь поражений, и скорбь по павшим, и презрение к предателям, и ясное понимание, за что сражались и умирали наши соотечественники. В годовщину Бородинской битвы вспоминаются слова Дениса Давыдова из его «Дневников партизанских действий 1812 г.»: «Можно не награждать почестями истинных сынов России, ибо какая награда сравниться может с чувством совести их? Но щадить изменников столь же опасно, как истреблять карантины в чумное время».

Либеральный дискурс истории неизбежно приводит к русофобии, размывает патриотическое сознание, формирует взгляды, ведущие к появлению Иванов, не помнящих родства, страдающих комплексом неполноценности.

В последние двадцать с лишним лет в общественное сознание настойчиво внедрялись стереотипы, призванные дегероизировать и принизить роль Советского Союза во Второй мировой войне (начиная от изменника Резуна, автора пресловутого «Ледокола», и заканчивая доморощенными его единомышленниками). Нет смысла их перечислять. Они хорошо известны, постоянно муссируются и столь же убедительно опровергаются известными историками, писателями и публицистами (В. Кожиновым, И. Фрояновым, С. Кара-Мурзой, И. Пыхаловым, М. Лобановым, В. Бушиным и другими). Однако попытки «исправить» итоги и ход Второй мировой войны и «обнулить» вклад Красной Армии в победу над фашизмом не прекращаются. Появились новые стереотипы, «доказывающие», что в борьбе за мировое господство столкнулись два тоталитарных режима (фашистский и советский), а противостояла им якобы некая «третья сила». Этой «третьей силой» объявляются предатели, сотрудничавшие с оккупантами, или т. н. коллаборационисты.

«Идею» немедленно поддержали в Совете Европы: парламентская ассамблея выступила с резолюцией о признании равно ответственными за развязывание Второй мировой войны нацистской Германии и Советского Союза. Рождён, несмотря на протест Госдумы, опасный геополитический прецедент с далеко идущими последствиями.

И вот известный писатель Д. Гранин рассуждает о том, что Красной Армии следовало в 1944 г. остановиться на государственной границе, «чтобы дать народам Восточной Европы самим решать свою судьбу». Абсурдность этого посыла очевидна. Как говорится, без комментариев. Аналогичный тезис озвучил ректор Московского историко-архивного института (ныне Российский государственный гуманитарный университет) Юрий Афанасьев. В книге «Другая война» (М. 1996) он говорит о переосмыслении Второй мировой войны и «преодолении традиционных советских представлений о роли СССР в мире на протяжении всей его истории с 1917 г.». Великую Отечественную войну, по его мнению, «с началом похода в Европу в 1944 г. вряд ли можно именовать народной, освободительной». И вывод: «У нас остается мало действительных поводов для празднования Победы…». Бывшие власовцы наверняка аплодировали этому пассажу.

О реакции ветеранов нетрудно догадаться.

Фальсификаторы заявляют, что «защита власти и защита Родины — принципиально разные вещи». «Открытие» принадлежит зам. редактора либеральной газеты «Время новостей» С. Новогрудскому (02.10.2009 г.).

По его логике, идя в атаку, солдаты должны были размышлять, за советскую власть (государство) они воюют или за Родину. Этот шизофренический «изыск» — спасательный круг для изменников Отечества и их духовных покровителей, барахтающихся в нечистотах предательства. Вот, мол, каким мучительным и покаянным был выбор людей, вынужденных воевать вместе с гитлеровцами против большевизма. Да ведь понятия «власть» и «Родина» в лихую годину нераздельны: Родина одна — на все времена. А категорию предательства никто не отменял.

Истоки этой «находки» — во власовском «Пражском манифесте» т. н. «Комитета освобождения народов России», созданного нацистами в 1944 г.: «Мы взяли на себя ответственность за судьбу народов России… во имя освобождения Родины от большевизма». А кто взял? Разве не изменники?

Попытки объявить генерала Власова национальным героем обнаружились в книге протоиерея Г. Митрофанова «Трагедия России. Запретные темы XX века» (СПб, 2009), опусе бывшего мэра Москвы Г. Попова «Вызываю дух генерала Власова» (М., 2009) и у других спецов по историческому спиритизму. Власов и прочие «борцы со сталинизмом» предстают как трагические фигуры, якобы выражавшие чаяние народа и вынужденные сотрудничать с оккупантами. Налицо попытка духовной, исторической и юридической реабилитации коллаборационизма и самого понятия измены Родине. Заговорили даже о праве человека на свободу выбора: с кем быть и за что бороться. После чтения нацистского плана «Ост» и материалов Нюрнбергского процесса очередной «вброс» фальсификаторов нельзя расценить иначе как бред. И, тем не менее, ободрённые примерами одиозных либералов-историков, в атаку пошли их выученики мелкого калибра.

В «Парламентской газете» 22 июня 2006 года появилась статья некоего С. Веревкина «Локотская альтернатива». Автор взахлёб восторгается созданной оккупантами т. н. «Русской освободительной народной армией» (РОНА) и «Локотским административным округом» на Брянщине.

Профашистские образования и их враждебная деятельность именуются «альтернативой сталинскому режиму», якобы дававшей «четкий ответ в 1941—1945 гг. что делать? с кем идти? как идти?».

Перед нами циничное отрицание освободительного и патриотического характера всенародного сопротивления немецко-фашистским захватчикам. Логика «альтернативного выбора» неизбежно приводит к моральному оправданию предательства.

В 2008 году вышла аналогичная по духу и содержанию книга мценского историка И. Ермолова «Локотская республика». Фашистские палачи Воскобойник, Каминский и их окружение предстают в роли идейных борцов за народное благополучие, противостоящих советской власти в лице партизан и чекистов. Со ссылкой на мемуары власовца оклеветан руководитель партизанского движения орловский чекист Д. В. Емлютин, Герой Советского Союза, именем которого назвали улицу в городе Орле, а в Брянске недавно был открыт ему памятник.

Предательская деятельность фашистских пособников объявлена «элементом гражданской войны», а присутствие оккупантов — лишь историческим фоном, на котором велась эта война.

Порой создается впечатление, что читаешь статьи Октана и Самарина из фашистской газеты «Речь», издававшейся оккупантами в Орле.

Обратившись к архивным документам, выясняем, что «открытие» автора полностью соответствует установкам немецких спецслужб. Так, в указании 203-го отделения абвера при штабе 1-й танковой группы армий «Юг» от 26.11.1943 г. «О необходимости превращения «восточного похода» в гражданскую войну» говорится: «Существует возможность за непродолжительное время усилить беспорядки и усталость от войны, объединить и активизировать сохранившиеся с прежних времен силы сопротивления против Сталина и развязать в конце концов гражданскую войну, которая означала бы решающий поворот «восточного похода».

Об этом же говорится в указании 202-го отделения абвера при штабе той же армии: «Управление абвера-2 требует переноса борьбы в глубокий тыл русских» (Сборник документов «Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне», том 4, кн. 2, стр. 741, 746). Таким образом, автор выдает желаемое за реальность. Надежды гитлеровцев не оправдались, а сама идея была заимствована певцами коллаборационизма. Они идут на сознательное искажение истории, очерняя партизан, подпольщиков и сотрудников государственной безопасности, боровшихся с оккупантами. Упорно именуют профашистское творение «Локотской республикой» (термин введен А. Солженицыным в «Архипелаге ГУЛАГ») и даже «русским государством», что не более как миф, рожденный воспаленным воображением.

«Альтернативный» выбор, о котором так рьяно пекутся веревкины, ермоловы и их покровители, — не что иное, как апология власовщины и попытка ревизии Великой Отечественной войны. Именно то, что называется «исторической политикой».

В восьмитомном сборнике уникальных архивных документов, изданных Академией ФСБ РФ в 1995—2010 гг., пытливый историк получит исчерпывающую информацию о коллаборационизме и его разновидностях. В комментарии к тексту говорится: «Для российской истории является очень печальным факт, что в зарождении таких мифов виноваты люди, внутренне убежденные в фальсификации исторических фактов, но при достижении своих политических целей не брезгующие никакими методами» (том 2, кн. 1, стр. 109).

Право на нравственный выбор было у советского разведчика Николая Челюскина и орловского немца Павла Кунце, отцы которых были репрессированы органами НКВД. Но они погибли в гестаповских застенках как настоящие патриоты, как и многие другие участники патриотического подполья в Орле. Тысячи жителей Орловщины сражались в рядах Красной Армии, партизанских отрядах, разведывательно-диверсионных группах и не искали «альтернативных» лазеек в полицаи, каратели и агенты немецких спецслужб. А те, кто оказывался там вследствие фашистской пропаганды, националистических взглядов, личной и исторической мести, проявленной слабости, трусости и рокового стечения обстоятельств, кровью смывали позор, уходя к партизанам. Примеров этого более чем достаточно. Остававшихся служить оккупантам неизбежно ожидало возмездие по суровым законам военного времени и действовавшему законодательству. Выбор всегда был, если сохранялась совесть и чувство долга перед Родиной. Как и в наши дни…

Тема нравственного выбора человека в переломное время близка мне в силу избранной профессии контрразведчика. Непосредственное участие в розыске и аресте последнего карателя на Орловщине в конце 1970-х годов позволило объективно изучить психологию предательства, в которой не оказалось и намека на идейную основу. Сверстники некоего К. ушли добровольцами на фронт, а он пошел служить оккупантом из низменных побуждений. В составе карательного батальона СС совершил тяжкие преступления. Десятки лет скрывался от возмездия, постоянно ожидая ареста. Сослуживцы не подозревали, что под личиной скромного бухгалтера Орловского отделения художественного фонда скрывался преступник, на черной совести которого загубленные жизни советских граждан.

Прошедшие в Орле в 50—70-е годы судебные процессы над начальником «русского гестапо» Букиным и карателями из ГФП-580 (тайной полевой полиции) показали не «идейных борцов с большевизмом», а морально разложившихся субъектов, «отродье человечества».

Осуждая оправдания духовных корней измены, Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил: «Некоторые утверждают, что выбор тех людей, которые стали сотрудничать с немцами, пошли во власовскую армию, вполне правомерен, поскольку это был их выбор, они свободны. Человек свободен определять, с кем он. Вот и выбрали эти люди не защиту Родины, а борьбу со своей Родиной вместе с оккупантами». Люди, воспитанные в традиции, говорят: «Да как же так можно! Да ведь они же предатели!». А им отвечают: «А что такое предатели? Это свободный выбор человека. Сегодня у нас плюрализм мнений, самодостаточный человек и определяет, что такое добро, а что такое зло». Так постепенно размываются границы между добром и злом. Главная духовная трагедия переживаемого нами исторического момента — утрачивается понятие нормы, нравственной нормы человеческого бытия, утрачивается понятие греха».

«Схемам фальсификаторов должно противодействовать принципиально иное видение истории, при котором все их «логичные» построения, вызывают в обществе брезгливое отторжение, — подтверждает эту мысль патриарха историк И. С. Шишкин, зам. директора Института стран СНГ. — Обязательным условием обретения такого видения истории является нравственное оздоровление общества».

В одном из фундаментальных и не бесспорных исследований коллаборационизма («Иностранные формирования третьего рейха». М., 2011) неожиданно читаем: «Многие бывшие власовцы и члены других добровольных формирований, выйдя из лагерей по амнистии 1955 года, пополнили ряды зарождавшегося диссидентского движения» (с. 765).

Прямо скажем, нежелательное для многих либеральных диссидентов духовное родство со вчерашними коллаборационистами. Но оно, увы, закономерно: и те, и другие видели в Западе единственную силу для разрушения Советского Союза — исторической России. Сегодня мы наблюдаем попытки теоретически обосновать право на измену словоблудием о «праве на выбор». Исторический круг замкнулся.

В 2001 году Военная Коллегия Верховного Суда РФ отказалась реабилитировать Власова и его сообщников. Решение справедливо с исторической и правовой точек зрения и обжалованию не подлежит. Как бы ни бились в истерике «духовные власовцы».

Попытки переписывания истории по заемным рецептам — не что иное как смердяковщина и ретрансляция нацистских идей с целью дальнейшего разрушения исторической России. Смердяков мечтал о том, чтобы «умная нация», т. е. французы, в 1812 году «победила глупую», т. е. русских, спасших Отечество от «цивилизованного» варварства. Похоже, эти же мысли обуревают певцов власовщины.

Ф. М. Достоевский пророчески определил русофобскую природу нынешних ультра-либералов: «Русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на саму Россию… Такого не может быть либерала нигде, который бы само Отечество свое ненавидел».

Опасный процесс демонтажа отечественной истории вызвал к жизни указ о создании в 2009 году Комиссии по борьбе с фальсификацией истории в ущерб интересам России. Член комиссии, историк Н. Нарочницкая указала на идейные истоки фальсификации: «Впервые попытку переосмыслить суть Второй мировой войны и косвенно оправдать гитлеризм предпринял в 1970-х годах немецкий историк Эрнст Нольте. Именно он предложил уравнять «тоталитарные режимы», поставив на одну чашу весов нацизм и сталинизм. Это очень нужно было Западу, которому давно хотелось избавиться от вины за нацизм, комплекса исторической неполноценности и развенчать славу Советского Союза, уничтожившего зло фашизма».

Вот из этого мутного источника и пьют фальсификаторы Великой Отечественной войны. Касаясь беспрецедентной в истории атаки на Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина, историк заметила: «Поймите, смешно думать, что в каких-то западных странах Сталина продолжают ненавидеть за политические репрессии. На самом деле ему не могут простить Ялтинской и Потсдамской конференций, которые превратили Советский Союз в равновеликий всему совокупному Западу». Не могут простить и правопреемнице СССР — нынешней России в ее новом социально-политическом формате. Пересмотреть окончательно итоги Второй мировой войны, подвергнуть ревизии послевоенные границы и дать Западу «законное» право на геополитические притязания уже к Российской Федерации — таков смысл антироссийской кампании на историческом фронте как части организационного оружия Запада.

Сегодня речь идет не о спорах и версиях истории, а о бескомпромиссной борьбе за историческую правду. О том, по какую сторону фронта находится исследователь и за чьи интересы он сражается. Не случайно Нарочницкая признала, что «многие зарубежные гранты, выделяемые всевозможным правозащитным организациям, функционирующим в нашей стране, на самом деле далеки от декларируемых целей… Увы, российские историки несвободны в деле своих исследований и находятся в большой зависимости от того, кто им «заказывает музыку». Когда гранты, поступающие с Запада, целенаправленно идут на то, чтобы изложить правду, которая нужна конкретному заказчику, очень трудно руководствоваться профессиональными интересами и этическими соображениями».

Образчиком такого рода исследований, на наш взгляд, является книга Леонида Власова «Маннергейм» из серии «ЖЗЛ» (М, 2005). Союзник Гитлера, активно участвовавший в двух войнах против СССР, избежавший суда в качестве военного преступника, преподнесен в комплиментарном духе, с явным желанием оправдать его как национального героя Финляндии. В своих «Мемуарах» тот не скрывал ненависти, обвиняя СССР в развязывании Второй мировой войны. Более чем странной является фраза издательства «Молодая гвардия» в аннотации: «Парадоксально, но, воюя с Советским Союзом, врагом России он не был». Знакомый мотив: «боролся с большевизмом, а не с Россией», как будто Советский Союз не был именно продолжением исторической России. Неудивительно, что, создавая благостный образ Маннергейма, автор игнорировал труд известного финского историка X. Сеппеля о преступлениях финской военщины и ответственности Маннергейма за трагедию блокадного Ленинграда («Финляндия в роли оккупанта». Хельсинки, 1988). Л. Власов же именует его не иначе как «великим человеком XX столетия». Так создаются мифы.

Вот где возникает проблема нравственного выбора! Это честное признание кризиса в гуманитарной и духовной сферах общества и большой зависимости от зарубежных «заказчиков музыки». Они хорошо известны — это информационно-психологические центры Запада под крышей спецслужб, ведущих подрывную работу против России. Так же, как они делали в отношении России царского и советского периодов. Только научными опровержениями и разоблачениями неовласовских историков, стригущих купоны с зарубежных грантов, не обойтись, если серьезно говорить о защите национально-государственных интересов и патриотическом воспитании.

Необходимы государственно-правовые меры по развитию фундаментальной отечественной историографии в целях сохранения русской исторической школы — без агентов влияния и пятой колонны. К сожалению, Комиссия по противодействию фальсификации истории прекратила работу именно в год истории России. Но ведь борьба далеко не завершена и фальсификаторы не сложили оружия.

Представляется целесообразным создание аналогичных общественных комиссий на региональном уровне с привлечением авторитетных историков, краеведов, архивистов, представителей общественности, стоящих на защите исторической памяти.

Стране необходимо иметь единство патриотического мировоззрения, устойчивую идеологию национальной безопасности. Нет смысла скрывать суровую и жестокую правду войны и негативные явления советского периода. Но недопустимо также обелять власовщину в разных ее ипостасях, подвергая сомнению великий подвиг народа. Недопустимо очернение истории под прикрытием фразеологии о «правах человека» и при игнорировании законов и морально-психологической атмосферы ушедшей эпохи. Недопустимо конструировать историю с позиций XXI века, ибо оценки прошлого должны соотноситься с реалиями прошлого. Это крайне важно и в связи с приближающейся 70-й годовщиной Победы.

Назрела пора создания единого учебника истории России, чтобы исключить проникновение в общественное сознание власовской идеологемы об «альтернативном» выборе в интересах другого государства.

В ноябре 2009 года в Москве состоялся международный круглый стол на тему «Коллаборационизм и предательство во Второй мировой войне. Власов и власовщина». Он был организован Российским институтом стратегических исследований при поддержке Фонда содействия актуальным историческим исследованиям «Историческая память». Российские и зарубежные историки, общественные деятели, представители Русской Православной церкви расставили все акценты при рассмотрении этой темы. Опубликованные в 2012 году материалы нанесли серьезный удар по фальсификаторам истории Великой Отечественной войны.

К сожалению, тираж оказался крайне малым (750 экз.) и удовлетворил лишь академические научные круги. Переиздание сборника увеличенным тиражом для широкой научной среды и общественности крайне важно.

Новые возможности активного противодействия фальсификации истории открываются с воссозданием «Русского исторического общества» (РИО). Целью его деятельности объявлено «содействие развитию национального исторического просвещения». От исторического мусора фальсификаторов пора избавляться. Антисоветизм и русофобия несовместимы с патриотическим воспитанием потомков великой Победы.

Хотел бы закончить статью словами участника упомянутого «круглого стола» архимандрита Тихона (Шевкунова), настоятеля Сретенского монастыря: «Пока дети в России, угадывая имя героя войны, будут называть генерала Карбышева, а не генерала Власова, у нашей страны есть будущее. Если мы наконец не сделаем все, чтобы дети в нашей стране узнали и полюбили великие имена и подвиги своих предков, то люди нового поколения вынуждены будут выбрать для себя в герои тех, кого им навяжут, а не тех, о ком мы не нашли ни возможности, ни времени рассказать».

Лев Николаевич Гумилев, основатель теории этногенеза и пассионарности, подлинный русский патриот, 100-летие со дня рождения которого мы недавно отметили, оставил бессмертный афоризм: «Кто владеет прошлым, тот владеет настоящим, кто владеет настоящим — владеет будущим». В этом и состоит главный смысл борьбы на историческом фронте против фальсификации отечественной истории.

Юрий Балакин, историк, полковник в отставке, Почетный сотрудник госбезопасности.