Недавно в областном Управлении МВД чествовали семейные династии. Те, кто вырос в советское время, конечно же, помнят — такое явление было во многих профессиях. Потому что и самих профессий было немало, и все они на протяжении десятилетий, когда успевали подрастать дети и внуки, оставались нужными государству, обществу, людям.

Теперь — не то… Должностей много, а вот с профессиями туго. Процветающую ныне многоликую коммерческую деятельность как-то язык не поворачивается назвать профессией. Потому что, как ни крути, нет в ней творческого, созидательного начала, лишь купля-продажа того, что создано чужими руками. Сегодня — есть, завтра — нет. Послезавтра — и вовсе разорился.

Конечно, и в таком деле могут участвовать родственники. Но династией такое соучастие не называют. Семейный бизнес — да и только. Опять же потому, что не профессиональные навыки (к тому же весьма примитивные) являются тут предметом преем­ственности, а доходы.

В органах внутренних дел всех времен и стран профессионализм всегда был основой системы. Если иметь в виду, ради чего в идеале работает сыщик, на какой результат, то эту профессию вполне можно считать созидательной. Ну, а что в ней есть творческое начало — это бесспорно.

Впрочем, сыщик — это термин немного как бы «киношный». В действительности поиском и разоблачением преступников занимаются профессионалы разных профессий. И одна из них — это эксперты-криминалисты. Есть в системе орловского УВД и такие династии. Иван Александрович Карпухин — представитель одной из них.

Сегодня может показаться фантастическим, «книжным», но ведь было такое в жизни страны и народа, когда пример старшего товарища или родственника, работающего за станком, в кабине трактора или на стройке, не говоря уже о героических профессиях, вдохновлял молодых осваивать ту же специальность. И не романтика это вовсе, а здоровое человеческое стремление заниматься созидательным трудом, когда умение, мастерство формируют и становятся основой чувства собственного достоинства и самоуважения.

Таким примером для Ивана был брат Николай. Он закончил с отличием один из лучших вузов страны, готовящий криминалистов — Волгоградскую высшую школу милиции. Николай Александрович Карпухин работал в областном управлении внутренних дел. Он погиб в расцвете сил в дорожно-транспортном происшествии, возвращаясь из Ливен, из служебной командировки. Иван в это время уже готовился к вступительным экзаменам в Орловскую школу милиции. Николай навсегда остался для него примером спокойной уверенности человека, знающего свое дело. Если бы не он, может быть, Иван Александрович так и остался бы работать монтажником-высотником в Сургуте, куда уехал строить электростанцию после срочной службы в армии. Или водителем автобуса в орловском ПАТП-1. Но примечательно то, что, решив связать свою жизнь с милицией, Иван относился к предстоящей службе так же, как он привык относиться ко всякому другому делу — если уж взялся за гуж, не говори, что не дюж.

— Нас было 16 человек — выпускников Орловской школы милиции 1983 года. Двоих потом уволили из органов по разным причинам. Но все остальные честно служили до пенсии, — вспоминает сегодня Иван Александрович.

После пяти лет службы в Холмогорах Карпухин вернулся в Орел. Собственно, с этого момента и началась его работа в качестве эксперта-криминалиста, которой он отдал 10 лет своей жизни, плюс еще пять — преподавателем в учебном центре УВД.

На долю И. А. Карпухина выпал один из самых криминогенных районов области — пригородный Орловский. И особый временной период — «лихие девяностые». Свои впечатления от тех лет Иван Александрович характеризует двумя словами: кражи и трупы. И того, и другого хватало.

Эксперту-криминалисту происшествия запоминаются через объектив фотоаппарата, в координатах пространства и времени, в деталях обстановки, в предметах, найденных на месте происшествия. Например, двойное убийство в Тайном: Ивану Александровичу запомнились тела двух несчастных девушек — убийцы не пожалели кирпичей, чтобы срыть следы своего злодеяния на дне водоема… А под деревней Бакланово Карпухин участвовал в эксгумации останков парня и девушки, убитых из-за двух тысяч рублей. О мотивах этого преступления он узнал позже, от следователя. А в том лесу память Ивана Александровича зафиксировала глубину захоронения тел — 40 сантиметров: убийцам явно не хватило выдержки… Бывало, вспоминает Карпухин, и самому приходилось плавать за трупами. А зимние впечатления эксперта-криминалиста — это следы на рыхлом снегу. Хороший слепок с таких отпечатков можно получить, только если развести гипс очень холодной водой.

— В нашем деле важно — правильно и точно описать место преступления, привязать найденные предметы к месту, где произошло преступление, — так, чтобы потом по описанию и фотографиям можно было представить обстановку в точности, даже спустя время, — говорит Иван Александрович. — За сутки, если на два-три места происшествия выезжаешь, — все, как выжатый лимон потом!

Всякое настоящее ремесло требует усидчивости. Это аксиома. Профессия криминалиста в этом смысле — это ремесло крайне дотошных, педантичных людей. Иван Александрович утверждает, что начинающему эксперту нужно как минимум пять лет, чтобы обрести необходимый опыт, набить руку и «пристрелять» глаз. И как бы подводя итог всем этим признакам профессии, Карпухин говорит:

— В коллективе экспертов-криминалистов очень дружные отношения, потому что, если хитрить-мудрить начнешь, обязательно где-нибудь, когда-нибудь проколешься, что-то упустишь. В нашем деле без взаимопомощи никак нельзя. В мое время более опытные сотрудники всегда опекали начинающих. И это не с нас повелось.

Собственно, таковы и есть «три кита» любой настоящей профессии — усидчивость, опыт, наставничество. Все по настоящему ценное никогда не возникает вдруг, наскоком и волею одного. А создается постепенно, шаг за шагом, ступенька за ступенькой, потому что каждый шаг и каждая ступенька свое значение имеют. И на этом пути возрастает сам человек — и профессионально, а главное — нравственно, поскольку учится терпению, товариществу и созиданию.

— Деньги не удержат, — говорит Карпухин о главных стимулах своей профессии.

— А вообще я удивляюсь — что в нашей профессии делают девушки? — продолжает Иван Александрович. — Пришел в учебный центр преподавать — полтора десятка девчат на занятиях. Когда я учился, было всего пять.

И сомнения Карпухина понятны: труд эксперта-криминалиста — не из тех, что называется «чистеньким». Тяжелая мужская работа. Да, есть в ней и лабораторные исследования в белых халатах. Но все равно выезд на место преступления остается основной частью ремесла. Это в буквальном смысле — кровь и грязь. По плечу ли молоденьким девушкам? К тому же — будущим женам и матерям, хранительницам семейного очага?

Вот и задается Иван Александрович тревожными вопросами: так что происходит — выхолащивание профессии? Или у молодых мужчин теперь иные представления о своей роли и месте в этой жизни, и суровые будни оперативной службы им уже не по силам? Но ведь осталась же она и по-прежнему нужна — мужская работа! Так почему же девушки занимают мужские места в строю?

У Ивана Александровича Карпухина нет исчерпывающих ответов на эти вопросы. Да и не ему их искать. Он уже 12 лет как на пенсии и вспоминает минувшие дни с чувством выполненного долга. Его брат Леонид — тоже на заслуженном отдыхе — полковник милиции. Служил в Москве. Брат Владимир никогда не носил милицейской формы, но зато его сын, племянник Ивана Александровича — начальник экспертного отдела в Химках, подполковник полиции. Дети погибшего брата Николая — тоже служат: сын — эксперт-криминалист в Ливнах, а дочь — в Орле, она тоже криминалист. Итого в династии Карпухиных уже пятеро представителей только этой профессии.

…А в ливенской деревушке, где еще работает школа, живет престарелая мать братьев Карпухиных. У нее семь внуков и восемь правнуков.

— Когда моя дочь замуж выйдет — еще будут, — улыбается Иван Александрович.

Что ж, ради этого тоже стоит жить.

Андрей Грядунов.