Созданный в сентябре 2007 года Следственный комитет при прокуратуре Российской Федерации сразу же заявил о себе расследованием громких дел. Не только в Москве.

И у нас, в Орловской области, Следственное управление данного комитета начало «раскручивать» уголовные дела такого уровня, о котором раньше никто и не смел заикаться.

О том, кто трудится в Следственном управлении и как построена его работа, какие уголовные дела расследуются и каковы их перспективы, сегодня «Красной строке» дает интервью руководитель Следственного управления СК при прокуратуре РФ по Орловской области Сергей Тихонович Сазин, старший советник юстиции.

— Сергей Тихонович, прежде всего хотелось бы узнать, кто вы и откуда.

— В органах прокуратуры я работаю с 1985 года, сразу после окончания Воронежского государственного университета, то есть уже 23 года. Практически всё это время занимаюсь следствием. Начал с исполняющего обязанности следователя (была раньше такая должность), потом был следователем, помощником прокурора, заместителем прокурора. Последнее место работы — город Лиски Воронежской области, должность — межрайонный прокурор. Район этот по территории самый большой в Воронежской области, население — 110 тысяч человек. Отработав там шесть лет, я получил предложение перейти на более высокую должность в Орловскую область. В марте прошлого года был назначен здесь заместителем областного прокурора. А в сентябре, когда в Москве был создан Следственный комитет, на должность начальника областного Следственного управления была предложена среди прочих моя кандидатура. Она и была утверждена.

— Что за люди пришли работать под ваше начало, каким образом происходил отбор?

— Во-первых, нужно сказать, что согласно Указу Президента № 1004 от 1 августа 2007 года, в Следственное управление передана вся имеющаяся штатная численность следователей прокуратуры Орловской области и прокуроров-криминалистов. В порядке такого перевода принято на службу 59 сотрудников. Из других правоохранительных органов принято всего семь человек, остальные пришли по окончании высших учебных заведений. Штатная численность управления в целом — 95 человек, в том числе 74 оперативные единицы. К слову, это самый небольшой штат в Центральном федеральном округе. Но по показателям первого квартала 2008 года мы находимся на 10-м месте в России и на первом месте в ЦФО. Так что количество — это не главное.

Во-вторых, в составе управления находятся шесть межрайонных следственных отделов — Орловский, Ливенский, Мценский, Кромской, Урицкий и Верховский. Здесь и сосредоточены основные силы нашей структуры.

Далее. Подавляющее большинство моих сотрудников — это молодые люди (до 30 лет), однако они уже имеют хороший опыт работы в органах прокуратуры.

С 7 сентября 2007 года из Следственного управления уволились по собственному желанию семь сотрудников. Однако у нас существует резерв кадров для выдвижения на должности следователей межрайонных отделов. В настоящее время резерв составляет 67 человек.

— Проходя по управлению, я заметил в кабинетах симпатичные девичьи лица. Они пользуются у вас особым вниманием?

— Женский пол у нас немногочисленный — всего десять человек. Специфика следственной работы такова, что ее, с ненормированным рабочим днем, психологическими нагрузками и прочими сопутствующими факторами, не всегда выдерживают даже мужчины. Конечно, девушек мы стараемся беречь: у них — кабинетная, аналитическая работа. Но поблажек никому не делаем. Объем работы большой, к тому же круглосуточный. И тут каждый для себя выбирает, где ему работать. Я уже сказал, что к нам просится очень много желающих — практически из всех правоохранительных структур, а также выпускники вузов.

— И вы всех записываете в резерв?

— Нет. Вот на днях приходил парень из одной правоохранительной структуры, но у него оказался неснятый выговор. Я ему сказал, что, как только выговор с него снимут, он может прийти снова, а до того момента разговора не будет. За ним пришел другой — тоже попросился на работу. Я направил его для собеседования к своим заместителям и старшим помощникам. Все они потом сказали, что кандидатура очень нам подходит. И мы поставили его в резерв.

— Вероятно, молодежь стремится к расследованию серьезных дел, тем более что в Орловской области в этом смысле поле еще не пахано. Впрочем, извиняюсь: Следственному управлению за последние месяцы удалось, если судить по сообщениям вашей пресс-службы, провести некоторую «вспашку».

— Есть некий негласный норматив для каждого следователя — два дела в месяц, переданных в суд. Мы этот норматив выдерживаем. Есть еще и качественный показатель: чем меньше дел приостановлено, а тем более — прекращено, тем лучше работает следствие. Нельзя допустить развала дела в суде и вынесения оправдательного приговора. Ни одного такого случая в нашей практике еще не было. За весь период работы в суд передано 483 уголовных дела. Конечно, мы не приписываем все заслуги в раскрытии особо тяжких преступлений исключительно себе, хотя, например, по области за последнее время раскрыто 96 процентов убийств. Все право-охранительные органы здесь сказали свое слово и проявили профессионализм.

— Хотелось бы в связи с этим уточнить значение предлога «при». В свое время КГБ числился при Совете министров, но представлял собой некую тайную организацию, имеющую свое влияние в государстве и подчинявшуюся только одному человеку. Ваше Следственное управление, в свою очередь, находится при прокуратуре области. Каковы нынешние взаимоотношения с областным прокурором да и с другими правоохранительными органами?

— Начнем с того, что все мы остаемся прокурорскими работниками. Кроме того, я давно знаю нынешнего прокурора Орловской области, вместе с ним учился. Но самое главное — все наши действия и взаимодействие с другими правоохранительными органами определены законодательством. И здесь личные отношения не имеют значения. Есть право у руководителя Следственного управления и есть право у прокурора. Мы имеем право на возбуждение и расследование уголовного дела, прокурор же имеет право на требования, представления. Но это нам не мешает работать конструктивно. В то же время есть понятия: «координационное совещание», «межведомственное совещание», «оперативное совещание». Есть многие вопросы — коррупция, экстремизм, отмывание денег, — которые рассматриваются на межведомственных совещаниях. Руководителем здесь является прокурор. И каждому участнику совещания расписываются те действия, которые он может и должен провести в соответствии с должностными обязанностями. Всё это заносится в протокол. А затем спрашивается со всех. Это заставляет, точнее — позволяет, нам всем работать в одной упряжке.

В то же время при работе по нераскрытым убийствам, а их в области сейчас насчитывается шесть, я лично или мои заместители проводим по четвергам оперативные совещания, и уже ко мне приезжает представитель областной прокуратуры, курирующий это направление. И мы все здесь думаем над раскрытием убийства. То есть нет у нас разделения на «мое» и «чужое».

Я вам больше скажу: после внесения некоторых изменений в законодательство, которые отстранили прокурора от необходимости выезда на место убийства, мы вышли с инициативой — оставить тем не менее прокурору эту обязанность. Областной прокурор С. Д. Воробьев нас поддержал. А через несколько месяцев пришло разъяснение из Москвы: мы оказались правы — в том, что взаимодействие, в отличие от «самостоятельности», приносит больший эффект. Мы не пытаемся делить полномочия, главное — результат.

— А по каким результатам и критериям оценивается именно ваша работа?

— Вся наша работа, повторяю, строится на суд. Как бы ни «нашумело» в прессе уголовное дело, но, пока оно не пройдет через суд, это будет один «шум». Чтобы дело попало в суд, его должен утвердить прокурор, и поддерживать обвинение должен тоже прокурор. Если это дело «развалится» в суде да еще будет вынесен оправдательный приговор, то в первую очередь спросят с прокурора, затем — с руководителя Следственного управления, далее — со следователя.

— Давайте мы все-таки перей-дем к конкретным делам, которые вы стараетесь довести до суда.

— Давайте. Но сразу предупреждаю: у каждого из названных далее лиц имеется презумпция невиновности, поэтому мы будем говорить не о преступниках, а об обвиняемых и свидетелях. Кроме того, я, как руководитель Следственного управления, должен сохранять тайну следствия.

— Хорошо, мы это учтем, но все же хотелось бы услышать какие-то новые подробности к тем публикациям, которые проходят в нашей газете.

— Кстати, хотел бы сказать комплимент вашей газете. У вас, как я заметил, хорошие информаторы. Они даже иногда опережают события. В любом случае, я изучаю публикации по коррупционным делам очень внимательно, подчеркиваю некоторые места и даю задание своим сотрудникам суммировать фактуру. Потом мы сверим, кто оказался прав.

Но начнем с Покровского района. Там, как было сообщено нашей пресс-службой, заместитель главы районной администрации В. Ф. Масловский получил взятку в сумме 3 млн. рублей — за предоставление в аренду земельного участка площадью 68 гектаров. Я слышал, что народ сначала не поверил и подумал, что несчастному чиновнику взятку подкинули. Но в Орловской области три миллиона для «подкидывания» — это слишком большая сумма. В данном случае хорошо сработала оперативная служба милиции, на место преступления выезжали два моих заместителя, и они доложили мне, что имеются все основания для возбуждения уголовного дела. Сейчас оно уже подходит к стадии завершения и передачи в суд.

— Хотелось бы услышать про город Орел…

— По городу Орлу у нас сейчас два актуальных дела — это по «Орелоблэнерго» и по управлению Федеральной регистрационной службы. По «Орел-облэнерго» серьезность дела заслуживала отдельных оперативных совещаний, которые проходили у меня в кабинете. Здесь присутствовали представители ФСБ и УВД. Конечно, поражает размах сложившейся негативной ситуации. По «Орел-облэнерго» дело возбуждено первоначально в отношении судебного пристава Степиной, но чем дальше мы продвигаемся, тем больше выявляем действующих лиц и их действий. В ходе следствия арестован начальник МОСП по особым исполнительным производствам УФССП России по Орловской области Островский В. А., можем уже вести речь о Сошникове, бывшем первом заместителе губернатора, который сейчас объявлен в федеральный розыск. О других лицах я пока сказать не могу, но все их действия будут оценены по закону. В этом можете не сомневаться. Так что судебного пристава Степину в качестве стрелочника, как вы пишете, мы выставлять не собираемся. И не будем покрывать тех, кто хотел прибрать к частным рукам государственное имущество. Данное дело находится на контроле в Генеральной прокуратуре, Следственном комитете, ФСБ и МВД, поэтому судебные перспективы его очень реальны.

Дело по Регуправлению получило тоже довольно интересное развитие событий. По экс-руководителю Тарасову явно просматривается состав преступления: заплатил 17 млн. рублей кому-то якобы за аренду помещений, которые не использовались по назначению. И, как мы сейчас видим, это не единственное его действие в нарушение закона. Наши следователи, а также УВД и ФСБ работают в этом направлении.

— Как мы знаем, против этого так называемого экс-руководителя возбуждено уголовное дело и в Калужской области. Кто был инициатором, кто перенял эстафету?

— Дела были возбуждены параллельно, но Тарасова мы взяли под арест у себя в области. Он сейчас сидит в СИЗО №1 г. Орла. Скорее всего, и калужское дело будет рассматриваться вместе с орловским. Калужские коллеги доработают свои эпизоды и передадут нам — для полноты судебной картины.

— Сергей Тихонович, обо всех этих уголовных делах наша газета уже написала. Может быть, и опережая события, оперируя недоказанными в суде фактами. Но ведь ваше Следственное управление, как я понимаю, не только этими двумя делами занимается. Тем более что вы находитесь на первом месте в ЦФО по качеству работы. Какие же удары вы нанесли орловской преступности в целом?

— Вероятно, придется вернуться к событиям лета 2007 года, когда при умышленном поджоге мастерской на ул. Октябрьской погибли четыре человека. От поджога мастерской «Витапрофа» мы начали раскручивать цепочку и вышли еще на одно убийство — гражданина Канатникова. Потом выявили ряд вымогателей. И сейчас выявилось целое преступное сообщество в составе 15 человек, совершившее 30 эпизодов грабежей, разбоев и вымогательств, а также два убийства. Сроки окончания следствия определены, скоро дело будет передано в суд.

— В связи с темой преступных сообществ напрашивается вопрос о судьбе некоего крупного коммерческого предпринимателя, которого арестовали после взрыва гранаты на ул. Октябрьской. Говорят, что его давно хотели арестовать под такой «шумок», чтобы отобрать налаженный бизнес?

— Здесь всё для нас гораздо проще. И, наверное, я вас разочарую. У прокуратуры есть категория подследственных дел. Со взрывом гранаты мы начали разбираться, но впоследствии было принято решение, что данным предпринимателем, у которого были найдены при обыске наркотики и патроны, будет заниматься УВД. Наркотики и патроны — это не наша подследственность.

— В этой связи я хотел бы уточнить, какой круг уголовных дел вы берете к расследованию безоговорочно, а какие вам предлагают «сверху».

— Мы занимаемся особо тяжкими преступлениями, куда входят: убийство; умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть; изнасилование и др. Это определено уголовно-процессуальным законом. Вместе с тем мы призваны расследовать незаконные действия должностных лиц, то есть чиновников, а также сотрудников правоохранительных органов. Кроме того, значимость дела может оценить прокурор и, соответственно, передать его нам на расследование. Например, по преступлениям, совершенным не только чиновниками, но и другими ответственными лицами. Но не только. Недавно мы расследовали и направили в суд одно из первых в отечественной юридической практике уголовное дело об организации незаконной миграции и использовании рабского труда незаконных мигрантов со стороны организованной преступной группы. Казалось бы, здесь чиновники и милиционеры ни при чем. Но в том и заключается наша задача, чтобы защищать права и свободы человека и гражданина, которые определены Конституцией.

— Я слышал, что вы пресекли канал незаконной миграции и в Малоархангельском районе.

— Да, по фактам незаконной выдачи российских паспортов (и соответственно — установления российского гражданства) сначала было выявлено 13 случаев в Малоархангельском районе, а затем еще 13. Это дело готово для передачи в суд.

Но и это еще не всё. Мы в содействии с прокуратурой, которая поддерживает обвинение в суде, по своей инициативе взяли на себя обязанность проверить все лжесвидетельства граждан в судах за последние два-три года. Смысл здесь в чем? Приходит человек в суд и начинает юлить: отказывается от своих первоначальных показаний, ссылается на «забывчивость», изменяет показания. По своим прокурорским делам мы уже набрали три десятка таких эпизодов и намерены их расследовать. Во-первых, это будет большое профилактическое воздействие для населения. Во-вторых, можем выйти на скрытые уголовные дела.

— Опять же напрашивается вопрос: по какому критерию вы эти дела под себя подбираете? То ли прокуратура вам дает указание, то ли вы исходите из своих интересов.

— Для возбуждения уголовного дела должен быть какой-нибудь повод. Если случилось убийство — мы выезжаем безоговорочно. Но есть дела, которые не видны при поверхностном рассмотрении. Кто, например, знал про «Орел-облэнерго»? Только те, кто им занимался втихаря. Но как только мы получили информацию от заинтересованной стороны, тут же начали заниматься. Вообще, откуда может поступить информация? От прокурора, который проводил плановую проверку, например, по федеральным целевым программам. Либо в процессе следствия арестованные нам расскажут такое, что мы еще одно дело возбудим, а то и не одно. Не важно, откуда поступила информация, ее может сообщить и простой гражданин. Главное — чтобы она соответствовала нашим задачам и полномочиям в борьбе с преступностью.

— Разрешите в связи с этим пожелать вам успехов в дальнейшей работе. Будем надеяться, что ваши первые шаги — это серьезная заявка на восстановление законности и правопорядка в Орловской области, о чем мы все пока только мечтаем.

Взял интервью Александр Сухнев.