Современному молодому читателю имя З. Бжезинского, очевидно, мало о чём говорит. Людям же советской эпохи он хорошо известен: это ведущий идеолог американского империализма, махровый и, пожалуй, самый злобный антисоветчик.

Несмотря на преклонный возраст (ему идёт восемьдесят седьмой год), он по-прежнему на посту. И хотя «империи зла» больше не существует, «коммунистическая угроза» по-прежнему волнует и тревожит его. В 2013 г. в московском издательстве АСТ вышла в свет в русском переводе его книга «Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис». За её написание он взялся не от хорошей жизни. «Оплот» демократии и цивилизации переживает отнюдь не лучшие времена. После распада СССР у правящей элиты США возникла эйфория, что теперь ничто не может поколебать их мировое господство, что наступающий ХХI век будет американским. Например, в своей инаугурационной речи Буш-младший сказал: «Наша страна избрана Господом и назначена историей образцом для подражания остальному миру». Но действительность, увы, как ветер — туман, рассеяла эту эйфорию. Неожиданно для всех Китай, как пишет Бжезинский, совершил «реактивный взлёт «на вершину мирового Олимпа». Разразился мировой финансово-экономический кризис, эпицентром которого стала страна, «избранная Господом и назначенная историей для подражания всему остальному миру».

«Реактивный взлёт» Китая означает, что он начал забирать в свои руки бразды правления «мировым сообществом» и, можно сказать, удалил с капиталистического Олимпа «оплот».

Но Восток преподнёс «избранной Господом» стране неожиданный и неприятный сюрприз не только в лице Китая. На глазах становится мировой державой Индия. Стремительно наращивает мускулы Иран.

Между тем хронически занедужил и европейский капитал. «Сегодня, — пишет Бжезинский, — мало кто видит Евросоюз серьёзным политическим игроком в ближайшем будущем, и господ­ствующее положение Америки на мировой арене тоже под вопросом». И он с сожалением констатирует факт «смещения тяжести мировой власти и экономического динамизма с атлантического региона на тихоокеанский, с Запада на Восток». Западу, признаёт Бжезинский, уже не определять порядки в «цивилизованном мире»: «Времена, когда участ­ники закрытого западного клуба — во главе с Великобританией, Францией и США — собирались, чтобы поделить власть на Венском конгрессе, на Версальской или Бреттон-Вудской конференциях, прошли безвозвратно».

Но, понимая, что былое не вернуть, он вместе с тем не может примириться с изменением статус-кво. «Когда государство держит в руках вожжи истории, — говорит Бжезинский, — ему легче отстаивать свои интересы». Поскольку он имеет в виду капиталистические государства, то этот «постулат» верен. Но право держать в руках эти «вожжи» не предоставляется и не может предоставляться всеобщим голосованием «цивилизованных» государств, так как все государ­ства стремятся завладеть ими. Это право может быть добыто ожесточённой борьбой между претендентами на его обладание, т. е. оно может быть обеспечено только силой. Но почему обладателю «вожжей» легче отстаивать свои интересы? Только потому, что он имеет возможность грабить и эксплуатировать другие государства, т. е. обеспечивать своё благополучие за счёт благополучия других. Именно за счёт мирового разбоя и грабежа и стали «оплотом» до этого державшие в руках «вожжи» США. Поэтому и не может Бжезинский примириться с тем, что они теперь уже в других руках. А так как он не может с этим примириться, то ему кажется, что не всё ещё потеряно, что есть ещё возможность снова ухватиться за «вожжи истории». И он излагает свой «стратегический взгляд» по поводу этой животрепещущей для него, как идеолога и защитника американского капитала, проблемы. Всё будет поправимо, говорит Бжезинский, «если на полную мощь задействовать шесть сильных сторон — общую экономическую мощь, инновационный потенциал, демографический динамизм, стремительную мобилизацию, географическую базу и привлекательность демократии». Ревностный защитник «оплота» явно желаемое выдаёт за действительное: все эти «шесть сильных сторон» Америки — уже прошлое. Нам здесь место не позволяет подробно всё это рассматривать, поэтому остановимся на некоторых «сторонах». Говоря об «общей экономической мощи», Бжезин­ский отмечает, что «американская экономика по-прежнему с большим отрывом опережает остальные страны». Это весьма странно: в таком случае, почему он только что сказал, что «господствующее положение Америки на мировой арене тоже под вопросом»? На самом деле никаких оснований для столь оптимистичного утверждения у апологета «оплота» нет. Например, первенство в автомобилестроении сейчас принадлежит Китаю. Он ежегодно выпускает автомобилей больше, чем США и Япония вместе взятые. Демонстрирует своё превосходство Поднебесная и в других отраслях мировой экономики. Так здесь производство идущего в основном на собственные нужды цемента превышает показатели США в 80 раз. Сегодня Китай — лидер по числу по­строенных небоскрёбов. Здесь выпускается 50% продаваемых в мире фотоаппаратов, 30% кондиционеров, 25% стиральных машин и примерно 20% холодильников. Китай — первый экспортёр текстильных изделий, одежды, обуви, часов, велосипедов, швейных машин и другой трудоёмкой продукции.

Китай лидирует в мире по добыче угля, железных, марганцевых, свинцово-цинковых, сурьмяных и вольфрамовых руд, а также древесины.

Положительное сальдо Китая во внешней торговле в 2012 г. составило 231,1 млрд. долларов. А у США только в торговле с Китаем дефицит составил 315 млрд. долларов. Где же тут опережение американской экономики, да ещё с большим отрывом?!

Или возьмём «географическую базу». Она выступает, по мнению Бжезинского, «несомненным преимуществом Америки» перед некоторыми ведущими державами вот почему: «Два главных океана планеты, между которыми расположена Америка, служат дополнительным защитным барьером, а океанские побережья — воротами морской торговли и, при необходимости, плацдармом для переброски войск и боевой техники на заморские территории». Иными словами, «географическая база» США позволяла им безнаказанно заниматься мировым разбоем и грабежом, так как оставались недосягаемыми для ответных ударов. Говорим — позволяли, потому что теперь этой недосягаемости нет. Теперь «оплот» не гарантирован от возмездия, ибо и другие страны имеют межконтинентальные баллистические ракеты, и другие страны, в том числе и Китай, обзаводятся авианосным флотом.

Указав на «шесть сильных сторон» Америки, Бжезинский припугивает «мировое сообщество»: если, дескать, США окончательно утратят роль «мирового регулировщика», то разразится вселенский хаос. Это и впрямь серьёзная угроза человечеству: без такого, как США, радетеля о мире и демократии на планете, о благе и счастье народов — ему несдобровать. Также он ставит на вид Китаю, что ему, мол, пока ещё рановато брать на себя функции «мирового регулировщика»: «…Действительность такова, что Китай пока ещё не готов — и ещё несколько десятилетий не будет готов — в полной мере взять на себя мировую роль Америки».

Затем этот «борец» за мировое благоденствие высказывает «стратегические» соображения насчёт того, как надлежит «оплоту» действовать на мировой арене, чтобы сохранить за собой прерогативу «мирового регулировщика». Они сводятся к тому, чтобы в состав Европы включить Россию и Турцию, так как без этого, говорит Бжезинский, она «по сей день остаётся незавершённой». Речь идёт не о том, чтобы сделать эти страны полноправными членами европейского сообщества, а о том, чтобы превратить их в сырьевые придатки Запада, как это, например, сейчас проделывается с Украиной. Бжезинский прямо об этом не говорит, но только это и следует из его «стратегических» рассуждений. Например, он считает, что Россию ни в коем случае нельзя принимать в НАТО и в ЕС, так как это погубит стоящий на страже мира и порядка «альянс» и развалит Евросоюз. «Вступление в НАТО России с её нынешней авторитарной и крайне коррумпированной политической обстановкой, — пишет он, — а также сепаратными планами силовых ведомств, попросту уничтожит НАТО как сплочённый альянс демократических государств. Примерно то же самое произойдёт, если Россия станет частью Евросоюза…». Турция, правда, состоит в НАТО, но и она нужна Западу не в качестве равноправного субъекта, а, как и Россия, в качестве вотчины, которой можно распоряжаться по своему усмотрению. Вообще же Турция, сообщает идеолог «оплота», находится ближе к цивилизации, чем Россия. Всё, что происходит в Турции, утверждает он, «свидетель­ствует о жизнеспособности турецкой демократии. В этом отношении Турция определённо опережает Россию». Бжезинский уверен, что России не быть великой державой. Он замечает по поводу мнения «евразианистов», «завороженных гигантскими географическими размерами России» и потому полагающих, «что ей уготована не менее великая роль, чем Америке, что оно ошибочно: «…Они упускают из виду, что эти трансъевразийские просторы большей частью безлюдны и плохо освоены, поэтому подобная стратегия иллюзорна».

Мы сказали, что, несмотря на исчезновение «империи зла», Бжезинского по-прежнему волнует и тревожит «коммунистическая угроза». По его мнению, её «очаги» до сих пор сохраняются в России. «Бальзамированное тело Ленина, — возмущается он, — по-прежнему покоится в Мавзолее на Красной площади в Москве, а прах Сталина заключен в Кремлёвской стене. Налицо двусмысленность, выраженная также в отсутствии чёткого осуждения ленинского и сталинского режимов в официальных учебниках истории. Нежелание властей раз и навсегда разобраться с неприглядным совет­ским прошлым, выражающееся в том числе в уклончивости самого Путина в этом вопросе, и его ностальгия по советскому величию, тормозят демократизацию России, одновременно омрачая её отношения с ближайшими западными соседями». Здесь этот противник «тоталитаризма» вступает в противоречие с самим собой. Такими противоречиями переполнена вся его книга, обо всех них, за недостатком места, мы не будет говорить, да в этом и нет надобности: читатель, полагаем, сам без труда их увидит. Мы поэтому скажем лишь о противоречии, связанном с «коммунистической угрозой». Бжезин­ский гибель социализма и развал СССР объясняет, в частности, «политической несостоятельностью, идеологическими и экономическими просчётами марксизма». Всё это он говорит наобум лазаря, поскольку о марксизме не имеет никакого представления. Но дело не в этом, а в том, что если марксизм показал несостоятельность, то как можно опасаться «коммунистической угрозы», как можно раздражаться и возмущаться тем, что «тело Ленина по-прежнему… в Мавзолее», а «прах Сталина заключен в Кремлёвской стене»? Всё это может раздражать и возмущать лишь тех, кто считает «коммунистическую угрозу» реальной и кто поэтому опасается, что «тело Ленина… в Мавзолее» и «прах Сталина… в Кремлёвской стене» будут вызывать у людей ассоциации с коммунистической идеологией и усиливать тягу к ней. Бжезин­ский, таким образом, сам же и отрицает своё утверждение о несостоятельности марксизма.

С «включением» России и Турции в состав Европы будет реализован «геополитический императив Америки на ближайшие несколько десятилетий»: «Сплочённый расширенный Запад, простирающийся от Северной Америки через Европу до Евразии, захватывающий Россию и Турцию, подберётся в географическом плане к самым границам Японии… и Южной Кореи». Этот «сплочённый расширенный Запад» должен поставить на колени совершивший «реактивный взлёт» Китай. А если это не удаст­ся сделать чисто экономическим путём, то США пустят в ход в споре за мировое господство с грозным восточным конкурентом свой основной козырь — колоссальную военную мощь, которой они по-прежнему обладают. «Обе страны, — пишет Бжезин­ский, — ждёт серьёзная проверка на прочность, и ставки для обеих будут огромны».

«Стратегический взгляд», как видим, есть не что иное, как стратегия разбоя. Ничего нового, собственно, мы от идеолога «оплота» не услышали: укреплять свою мощь империалистические державы могут только с помощью грабежа и разбоя, спор между ними за мировое господ­ство всегда приводит к мировым войнам.

О книге с величайшей похвалой отозвались экс-президент США и сенатор (ныне госсекретарь США) Д. Керри. И это понятно: Бжезинский выразил желание и стремление американ­ских толстосумов сохранить своё место под солнцем, и поэтому его «Стратегический взгляд» для правящей элиты США — один из немногих источников, в котором она может черпать кое-какие моральные и духовные силы для борьбы за восстановление права быть «мировым регулировщиком». А для Керри книга, может быть, ещё является и руководством к действию. Но вот что, кажется, не может не вызвать недоумение. В книге устами издательства даётся такая оценка автору то ли кого-то из российских учёных мужей, то ли политиков (авторство не указано): «Збигнев Бжезинский — выдающийся политолог, социолог, историк. Идеолог внешней политики США, в 1977—1981 годах занимал должность советника американского президента по национальной безопасности. Сегодня он — один из самых авторитетных специалистов в области мировой политики». Это, на первый взгляд, кажется совершенно не объяснимым: как можно, имея российское гражданство, превозносить до небес человека, который открыто говорит, что место России — на задворках цивилизации и прочит ей роль колонии Запада! Ведь это всё равно, как если бы человека, который собирается вас убить, вы, зная о его умысле, называли бы замечательной личностью.

В связи с этим вот что хочется сказать. Приближается 100-летие со дня начала Первой мировой войны, и это даёт повод «демо­кратическим» поборникам «исторической правды» швырнуть очередной ком грязи в большевиков: они, дескать, заняли изменническую позицию, выступая за поражение своего правительства, что якобы явилось одной из причин фиаско России в войне. Большевики, действительно, выступали за поражение царского правительства. А ещё они выдвинули лозунг превращения грабительской, преступной, каковой та война являлась, в войну гражданскую. Это значило свержение принявшего участие в этой войне правительства, свержение власти помещиков и капиталистов и установление власти людей труда. Тут вот какая штука: большевики ведь выступали за поражение правительства, но не страны, не народа. А правительство и народ — это совсем не одно и то же. Поэтому, выступая за поражение своего правительства, большевики не намеревались тем самым предавать народ, способ­ствовать его закабалению кайзеровской Германией. «Демократические» обличители большевиков на эту «мелочь» не обратили внимание, и потому не обратили, что до судьбы народа им нет никакого дела. А большевики верой и правдой служили народу. И когда они взяли власть в свои руки, то сделали всё возможное для надёжной защиты своего Отечества от иноземных захватчиков. Именно большевики превратили нашу страну в могучую мировую державу. А дореволюционная Россия проиграла и Крымскую войну, и войну с Японием. Или это не так?

Для «демократических» же якобы патриотов отечество там, где хранятся их, награбленные у народа, вклады. Поэтому нет ничего удивительного или необычного в том, что они возвеличивают людей, презирающих Россию, расценивающих её как неизбежную добычу «цивилизованного» Запада.

Иван Комаров.