Неужели непонятно, как нелепо, смешно и оскорбительно для русского уха словосочетание «бренд «литературная столица» — применительно к Орлу? Это же русский город. В нем говорят по-русски. Тут родился Тургенев, работал Бунин, здесь памятник Лескову. Вы же собираетесь гордиться классическим русским литературным наследием, чего же вы говорите на каком-то птичьем языке?

«Бренд…». И ведь не понимают пошлости ситуации — смешения того, что рядом друг с другом даже ставить неприлично. Бренд — это для галантерейных магазинов и родственных галантерейным магазинам структур. За «бренд» Бунин бы вас тростью по башке огрел. Покойный из себя выходил, когда коверкали и похабили русский язык.

Отчего это происходит, этот всепроникающий «Филипп Киркоров продакшн»? Только ли от отсутствия самости, самобытности, от назойливого обезьянничанья новых идолов, в лучшие времена годившихся бы только на роль статистов в массовке? Ну, а у местных откуда это? Телевизор много смотрят?

Не только. Ожившие персонажи Салтыкова-Щедрина пытаются любыми способами прикрыть свою никчемность и пустоту. Создать они ничего не в силах, не умеют. Но роль государственных деятелей локального розлива пришлась им по вкусу — сытно и необременительно. Одна закавыка — необходимо время от времени как-то заявлять о себе, напоминать о своем существовании, чтобы стая других столь же премудрых пескарей, мечтающих стать орлами-меценатами, не подперла снизу и не лишила хлебной должности. Отсюда — и идеи…

На родине Киплинга, разбиравшегося в джунглях, термин «бренд» до сих пор в ходу. Воспользуемся цитатой из английского классического наследия, чтобы описать происходящее ныне в Орле и Орловской области, уж очень точны характеристики.

«Всё, что говорил Балу о Бандар-логе, — правда, — подумал Маугли. — У них нет ни закона, ни охотничьего призыва, ни вожаков, нет ничего, кроме глупых слов и маленьких, щиплющих, воровских рук…. Он невольно засмеялся, когда сразу двадцать обезьян принялось рассказывать ему, до чего они мудры, сильны… «Мы велики. Мы свободны. Мы изумительны. Мы самое изумительное племя во всех джунглях, — кричали они».

Что вы можете добавить к тому, что было сделано давно и без вас, общественники-законодатели? К зеркалу подойдите, столичные жители. Каждый сумеет правильно, через «о» «корова» написать?

Столицей — второй, третьей, пятой, -дцатой — путем самопровозглашения не станешь. Всякий мало-мальски образованный человек в России и без вас знает, чьи имена — из великих — связаны даже не столько с Орлом, сколько с Орловщиной (дворянские гнезда не любили скученности). Что добавит к этому знанию идиотский «бренд»?

Нельзя быть пустыми и смешными до такой степени. Будто уличные торговцы в спешке занимают выгодные места, чтобы другие расторопные офени выгодного покупателя не перебили.

«Нет, мы будем литературной столицей!». Давайте будем! Только по сути, если возможно, а не по названию. Тогда не потребуется помощь в виде указателя.

— Эй, мужик, где здесь литературная столица? — А тут и есть. Видишь, написано?

Орел стал теперь литературно богаче, одухотвореннее? Да вы опошлили даже то, что заслуживало уважения.

Лесков писал о мелких водах, вспоивших литераторов и поставивших их на пользу Родины. Слабо назваться «мамой русской словесности»? Или этот «бренд» какой-то чиновник в «патентном бюро» уже зарегистрировал?

По количеству нелепостей, которые творит орловская власть, наш город может претендовать на потерянное болгарским Габрово (времена там трудные) звание столицы смеха.

Еще совсем недавно — но многие эту юморину наверняка позабыли — наш чудный город пытался создать собственный гимн. Простите за длинную цитату, но уместно повторить материал четырехлетней давности, опубликованный в «КС» 23 сентября 2011 года — атмосфера надувания щек имитаторами деятельности до удивления совпадает с антуражем нынешней культурной инициативы.

«В городе О круглые сутки льются светло песни и шутки… — Какая жаль! — говаривал мой сын в годы почти младенческие, едва научившись говорить, во времена своих детских разочарований.

«Какая жаль!» — повторим мы вслед за ним, узнав, что после года творческих поисков и напряженной, упорной работы соискатели звания «создатель гимна муниципального образования «Город Орел» так и остались ни с чем. А мы — вместе с ними. Гимн у Орла так и не появился. Какая жаль!

Ведь гимн — это именно то, чего нам так, до судорог телесных, не хватало. Всё есть в городе, многое — даже в избытке. Не было только торжественной песни в нашу славу. Творческим личностям, профессиональным союзам и разным креативным коллективам мэрия отпустила на муки творчества целый год! Симфонию можно родить — было бы кому! Но создать гимн Орла в депрессивный период, в депрессивном, вымирающем регионе — дело посложнее, чем симфоническая музыка!

По условиям конкурса в одном произведении нужно было вместить патриотику, героику, исторические реминисценции и гордость за настоящее. Последнее особо восхищало.

Некоторые дотошные, исполнительные и педантичные конкурсанты придерживались всех пунктов требований, не отходя от них ни на йоту, стремясь в великих страданиях вместить в гимн всё, что в Орле есть, когда-то было и даже то, чем у нас отродясь не пахло, после чего конкурсные произведения, которые предполагалось исполнять хором и соло, выходили особенно комичными, а у некоторых — самых старательных, но не обремененных чувством меры, — наоборот, почти трагическими «ревостишиями», тоже почему-то вызывающими смех, легкое такое, совершенно не торжественное настроение, приличествующее гимну города.

Попытки совместить героическое, славное, спорное, но все равно интересное прошлое с нынешним унылым настоящим — провальная затея, которая ни во что дельное вылиться не могла изначально. Палочкой-выручалочкой для гимна могла послужить его мелодия, если бы, конечно, местные претенденты на создание главной торжественной песни «муниципального образования» смогли родить что-нибудь гениальное. Как минимум — нечто самобытное и запоминающееся. Увы! Даже финалисты наталкивали на мысль, что «где-то мы это уже слышали».

Музыка не спасла. Тогда должны спасти тексты! Все прозвучало: «первый салют», царь Иоанн Грозный — «Грозный царь», «гордая птица» и многое столь же привычное другое. Для самых нетерпеливых и начинающих, мечтающих вписать свое имя в историю областного центра с «гордым именем Орел» или просто, без затей слупить призовые 100 тысяч, в положении о конкурсе специально разъяснялось, какого рода стихи требовались.

Вот цитата из положения: «Критериями оценки текста стихов к гимну города Орла являются: высокохудожественный поэтический уровень…». Тем, кто чесал репу, натолкнувшись на слова «высокохудожественный» и «поэтический», давалось дополнительное разъяснение, после которого гимн мог бы написать даже ученик начальной школы. В тексте наиглавнейшей песни города должно обнаруживаться «соответствие признакам поэтического произведения», то бишь «рифма, размер, ритм, благозвучность». Про жанровые особенности — «торжественный и идейно-патриотический характер» гимна — мы уже упоминали. Гимн без торжественности — это не гимн, а застольные страдания.

Увы! Тексты, представленные на конкурс, тоже не вдохновили. Патриотизм такого рода принято называть дежурным. Как-то не верилось, слушая представленное, что авторы верят в то, о чем поют.

Время… Подвело наше никудышнее, не подходящее для пафосных произведений время. Время ныне меркантильное и совсем не героическое. Какие уж тут гимны… Если отражать современность, то следовало петь примерно так:

А заводов больше нет — не беда! Посмотри: зато кругом — красота! Хуже быть гораздо могло, Но спасает «Родное село»!

Рифма есть, над благозвучием можно поработать, социальный оптимизм присутствует. Гимн почти готов. Сочинить его может практически каждый. Надо лишь понять: зачем он, гимн этот, Орлу сегодня нужен? У меня складывается впечатление, что никто из конкурсантов до конца этого так и не понял. Сто тысяч за победу — неплохой стимул, однако хорошие гимны, господа, так не пишутся. Даже приличный гимн подъезда с такой мотивировкой не сочинишь. Только соседей посмешить.

А тексты есть. Да, они не полностью соответствуют высокому положению конкурса, но разве поэзию можно разложить по пунктам? Одно из моих любимых, давнее (относительно, конечно) — короткое, замечательное произведение орловского поэта Алексея Перелыгина. Внемлите! «В городе О». Чем не гимн?

В городе О Вдоволь рожают И ничего Не дорожает.
В речке ершей Многие тыщи. Нет алкашей, Падших и нищих.
В хоре сердечном И в партии сольной Жизнью беспечной Люди довольны.
Льются светло Песни и шутки В городе О Круглые сутки.

Коротко? А кто сказал, что главная городская песнь должны быть обязательно многословна? И конкурсная комиссия может ошибаться. У стихотворения — потенциального гимна — есть одно неоспоримое достоинство: это произведение не стареет и изумительно точно отражает эпоху. Написанное при Егоре Семеновиче, оно актуально и поныне».

Поразительно, но текст и сегодня не устарел. Перечитайте стихотворение А. Перелыгина. Один — в один — краткий пересказ годовых отчетов губернатора Орловской области В. В. Потомского и председателя облсовета Л. С. Музалевского, единодушно, в хоре сердечном, одобренных депутатами.

«Бренда» для полного счастья нам только и не хватает.

Сергей Заруднев.