Депутат Орловского областного Совета и директор отлично известной всем орловцам «Лесоторговой базы», решившийся «пободаться» с временной властью за пост губернатора Орловской области, далеко прошедший в этом опасном направлении и снятый с дистанции «ударом исподтишка» — решением партии, от которой он на выборы и пошел, — человек достаточно интересный для того, чтобы откровенно поговорить с ним о современном политическом и ином моменте. А после того, как в отношении героя было возбуждено еще и уголовное дело (какое совпадение!), интерес к персонажу удвоился. Мы встретились с Виталием Рыбаковым и поговорили. Откровенно — о том самом текущем политическом моменте, человеческом факторе, навсегда актуальном для Орловской области, и, разумеется, уголовном деле. Вашему вниманию — интервью.

— Всякий человек, живущий в Орловской области, понимает, что у любого местного предпринимателя, ведущего крупный бизнес, будь то жилищное строительство или, конкретно, база «Лесоторговая», при желании можно найти столько нарушений, что, если заниматься поиском постоянно и целена­правленно, бизнес остановится. Мы даже касаться не будем деталей вашего уголовного дела, пусть следствие работает. Поговорим о другом. Трудно назвать совпадением, что дело возбудили, когда Рыбаков, во­преки ожиданиям даже самых смелых людей, вдруг уперся и пошел бороться за губернаторский пост.

— Осмелился бороться.

— Выскажу собственное суждение. Я был убежден, что вы этого делать не станете. Соображение простое — крупный бизнес, чтобы чувствовать себя комфортно, должен дружить с властью, а не бодаться с ней. Почему вы пошли против правила?

— Я думал, что после первого нашествия в Орловскую область варягов…

— Вы Козлова с командой имеете в виду?

— Да. Я думал, что после нескольких лет разрухи люди с активной жизненной позицией, занятые в реальном секторе орловской экономики, поняли, что настало время поднимать область и развивать ее. Кто, как не местные, знают все проблемы Орловщины изнутри?

— Я буду перебивать, ладно? А что, у нас есть люди с активной жизненной позицией?

— Есть. Но они в этой ситуации, когда появилась возможность заявиться, исчезли с горизонта, как-то ушли в тень. И я подумал, что нужно действовать самостоятельно.

— У вас есть реальный план развития Орловщины?

— А в этом деле ничего особенного изобретать не нужно. Нужно всего-навсего правильно использовать бюджетные средства — рационально и эффективно, без всякого баловства, как в случаях с «Гаджетом», станцией обезжелезивания и прочим. Не требуется изобретать велосипед в сфере экономики, нужно лишь…

— Упрощаем: не воровать.

— Да. А завышение бюджетных расходов сегодня практически всюду.

— Безумству храбрых мы традиционно в «Красной строке» отдаем должное. Каким образом вы собирались решить эту неподъемную задачу? С опорой на какие силы вы надеялись победить? Во все времена, если говорить о совсем уж новейшей истории, так называемая орловская элита всегда ложилась под власть. Займемся экскурсом в недалекое прошлое. Вот Егор Семенович у руля. В оценках орловской «элиты» — солнце вселенной. Любой, кто пытается его критиковать, — враг государства и Отечества. Приходит Козлов, непонятно кто для той же «элиты», критикующий Строева, — и те, кто восхвалял Егора Семеновича, тут же ложатся под Козлова, забывают о своем вчерашнем кумире и вожде и начинают вылизывать нового губернатора. Исчезает Козлов, яко дым, без следа — проходят пять лет как один день, — появляется еще один неизвестный человек, и вся так называемая орловская «элита» (начиная с облсовета, администрации и заканчивая кучей общественных организаций, призванных изображать народ) вновь на задних лапках. Это все те же люди, которые пели осанну и Егору Семеновичу, и критиковавшему его Козлову. Я к чему… С чего вы взяли, что на мелких орловских олимпах есть люди с активной жизненной позицией? На что вы рассчитывали?

— Я рассчитывал только на себя.

— То есть никаких разочарований вы не испытываете?

— Нет.

— В одиночку бороться за губернаторство — задача нереальная.

— Я решил попробовать.

— Начнем с политических партий, чьей поддержкой вы пытались заручиться. Политических мыльных пузырей в стране столько…

— У меня были переговоры с шестью партиями.

— По какому принципу вы их отбирали?

— По статистике — были у них съемы кандидатов или не было. В этой партии съемов не было.

— Все когда-нибудь случается впервые.

— Технологи уверяли, что все будет в порядке. Я собрал все подписи. Как оказалось, меня мониторили. Как только я собрал все, что необходимо, в Москву, полагаю, отправились гонцы, после чего я оказался в роли разменной фигуры. Новый назначенец в областной администрации А. Рявкин, как написал «Коммерсантъ», в дружеских отношениях с Богдановым, руководителем той самой партии, от которой я выдвигался.

— После вашего отзыва вы разговаривали с представителями той самой партии, которая уверяла, что никогда не снимет вас с дистанции?

— Да.

— И что?

— Они пожали плечами и заявили, что на них оказали административное давление, во что я не верю. Никто там никого не давил. Есть такая классическая фраза — миром правит интерес. Это тот самый случай.

— Кинули вас, выражаясь уголовной терминологией, причем, банально. Подождали, пока человек наберет политический вес, достигнет пика предвыборной «капитализации», после чего совершили сделку, но уже без этого человека.

— Именно так и было.

— Как себя вели депутаты, у которых вы собирали подписи?

— По-дружески. Я собрал все, что необходимо. Удивило, что меня очень многие знают даже в самых отдаленных уголках Орловщины. Есть, кроме того, интересные социологические наблюдения, в соответствии с которыми способ опознавания «свой — чужой» работает. И этого феномена мои конкуренты очень боятся.

— В этой и подобных историях меня интересует человеческий фактор. В нашей редакции перебывало много народу из числа тех, кто сначала находился у власти и надувал щеки, изображая из себя страшного государ­ственника, не желающего иметь ничего общего с «оппозиционной прессой», куда старательно записывают «Красную строку», традиционно имеющую соб­ственное мнение, а затем, лишившись по тем или иным причинам своих постов, приходивших к нам жаловаться на несправедливость новых властей, поскольку приходить, как оказалось, больше было не к кому. Так вот о человеческом моменте… Через вашу «Лесоторговую базу» не один раз, наверное, прошла вся область, всех мало-мальски известных, влиятельных людей, или большинство из них, вы знаете лично. Не враждовали, даже помогали многим. Такие отношения предполагают какие-то…

— Обязательства?

— Нет. Речь о том, что нельзя сторониться или делать гадости человеку, которому ты вчера пожимал руку и преданно заглядывал в глаза, только потому, что сегодня изменились политические обстоятельства, «интерес», как уточнили вы. Как в этом смысле, возвращаясь к теме разочарований? Ведь против вас активно сработали ваши вчерашние знакомцы из специфичной орловской «элиты».

— Я дал себе слово, что мое поведение не изменится. Всем надо прощать. Это и по-христиански правильно. Надо простить и отпустить. Моей же душе от этого будет легче.

— То есть Богданову, начнем с не местных, нужно простить?

— Да.

— Команде конкурента — нужно простить?

— Простить.

— Тем, кто ворует из бюджета, — тоже простить?

— Нет.

— Так ведь легче будет.

— Нет, это другое. Я остаюсь депутатом и буду пристальнее смотреть за этими вопросами, направлять депутатские запросы, контролировать расход бюджетных средств. Потому что в правде нужно идти до конца.

— Так ведь эти вещи взаимосвязаны.

— Какие вещи?

— И политика, и финансы, и незаконные методы, применяемые в отношении соперников.

— Я считаю, что в этой цепочке первой идет экономика. Экономика финансирует политику. Политика без экономики — это ноль. Поэтому нужно укреплять экономику нашего региона и смотреть за расходованием бюджета. Думаю, я не должен позволять людям, которые приехали, тратить бюджетные деньги по завышенным сметам.

— Есть конкретные примеры?

— Есть.

— Не поделитесь?

— Поделюсь. Но не сейчас.

— Так как все-таки совмещать бизнес и политику? Бизнес и война не совместимы. Как-то все равно придется налаживать отношения.

— Думаю, что отношения сами наладятся, никто не хочет обострения отношений.

— А как же уголовное дело?

— Оно высосано из пальца. Полагаю, это такой показательный шаг-предупреждение, дабы неповадно было другим несанкционированно заниматься политикой. Мне инкриминируют то, что я якобы вошел в сговор с оценщиками, в результате чего меньше заплатил налога на землю. Поясняю: я — арендатор, оценщиков нанимает управление имуществом. Во сколько землю оценили, столько и плачу.

— Сколько существует «Лесоторговая»?

— 24 года.

— За это время уголовные дела против вас заводились?

— Нет, ни одного. Были проверки по заявлениям, но опять же — с 2007 года, как только я пошел в депутаты по одномандатному округу. То студентов «избил», то еще что-то. Но после выборов все это, как страшный сон, уходило. Все смеялись. После публикации в 2009 году о том, что я якобы увел муниципальную землю, была прокурорская проверка. Материалы заняли несколько томов. Никаких нарушений не обнаружили. Проблема со мной заключается в том, что я осмелился… захотел участвовать в честных демократических выборах на пост главы нашего региона. Для себя я сделал вывод, что осуществить подобное желание в Орловской области на сегодняшний день нереально.

— А здорово, согласитесь, быть губернатором Орловской области, принимая во внимание характер местной «элиты». Послушание, как в детском саду. Мечта, а не область!

— Я хочу сказать так называемой элите, что из-за того, что она так послушно и легко гнется, она же и пострадает.

— С чего вы взяли?

— Думаю, что после выборов заработает классическое правило «всегда избавляйся от свидетелей своего восхождения». Сейчас вся так называемая элита легла. После выборов на нее — как минимум — перестанут обращать внимания, как максимум — вытрут о нее ноги.

— Ну и что? Что в этом небывалого и нового?

— «Элита» не возражает? Ну, тогда это ее проблема. Иногда я себя спрашиваю: неужели бывает то, что случилось со мной после того, как я попытался бороться за губернаторский пост? Оказывается, бывает…

— Добро пожаловать в реальность. Привет никому передать не хотите? Так, без комментариев, просто несколько фамилий.

— Зачем?

— Может, почешется кто-нибудь.

— Нет, я не буду давать оценку, Бог им судья.

— Прощаете?

— Да.

— Карать будете только за нарушение бюджетного кодекса?

— Да.

— Подлость прощаете? Трусость, слабость…

— Прощаю. Они, наверное, по тем или иным причинам, более зависимы, чем я. Это, возможно, и сказалось на их поведении. Это люди — функция. Их просто используют. Они, если можно так сказать, используемые.

— Желания продать бизнес, уехать куда-нибудь — не появилось?

— С какой стати? Я в Орлов­ской области с 1980 года. Здесь я женился, трое детей. Я всех здесь знаю, меня все знают. Я чувствую себя комфортно.

— Каждый день будете видеть «людей-функцию».

— Я их простил. Я их простил и отпустил. Это им неловко, не мне, поймите.

— «Я их простил и отпустил» — хороший заголовок.

— Вы только напишите «отпустил», а не «опустил».

— Как скажете.

Вопросы задавал
Сергей Заруднев.