В последнее время Алексей Иванович Иванов часто вспоминает родного деда, Алексея Кузьмича. И не только потому, что сам находится в преклонном возрасте и былое, события с участием близких людей видятся столь отчетливо, как будто происходили только вчера. Дело еще и в другом. Ивановых во всех поколениях отличали трудолюбие и семейная преданность. Благодаря этим качествам, родовая ветвь преодолевала век за веком, сохраняя физическую крепость и нравственную чистоту. Дед Алексей жил в селе неподалеку от Мценска, изо дня в день сам трудился, и все члены семьи без дела не сидели. Советская власть поначалу показалась ему справедливой. Но потом, когда в селе начались коллективизация и раскулачивание зажиточных крестьян, мнение поменял. Люди задолго до рассвета вставали, поздно ложились, жилы на собственных руках рвали, а их — в ссылку. Где же здесь справедливость? По узлу скарба на душу позволяли взять с собой, оставшееся же добро разбиралось местными активистами советской власти, завистливыми говорунами и пьяницами. В первую волну раскулаченных не попал Алексей Кузьмич, вторая прошла мимо, а вот третья накрыла, видно, учуяли его неприязнь к себе комбедчики. Все его хозяйство, не таясь, подчистую разворовали, тащили со двора, не стыдясь глаз малолетней детворы: шестерых сыновей и трех дочерей. Долго ли обида жила в душах Ивановых? Да некогда ее было холить ни расческой, ни гребешком, надо было жить дальше, точнее, выживать в лихолетье. В 1937 году деда, как бывшего кулака, и его старшего сына арестовали и сослали за Уральские горы. Казалось, все, конец семье Ивановых. Ан нет, справились с трудностями, одного ребенка потеряли, зато все остальные выросли годными к любой работе. В общем, все бы ничего, да только война нагрянула вскоре. Не в правилах Ивановых отлынивать от сражения, когда земля родная стонет под каблуком оккупанта, все мужчины взяли оружие в руки. Воевали, как работали, не жалея себя, не прячась за спины товарищей. В результате двое домой возвратились инвалидами, а двое вовсе остались лежать в братских могилах. Алексей Кузьмич тоже погиб, рядовым штрафного батальона.

Отцу Алексея Ивановича повезло, он возвратился домой, к жене с малолетними детишками, пережившими оккупацию и неволю немецкого концлагеря. Участники боев были ветеранами особенными. Они вели себя скромно, о заслугах ни слова от них не услышишь, да и вообще не любили войну вспоминать. Не вспоминал ее на людях и Иван Алексеевич. Спокойно и с достоинством трудился строителем, личное хозяйство сумел добротным сделать, троих детей в люди вывел. Вот и старший сын, Алексей, начав с заводской рабочей профессии, по семейной традиции, шел по жизни честным, прямым путем. Много лет работал во властных структурах разного уровня, его везде ценили и уважали, поэтому даже после выхода на пенсию позволили трудиться до тех пор, пока сил хватало и здоровье не подводило. Когда пришлось перейти полностью в категорию пенсионеров, душа была спокойна: нищенствовать не придется, заработанное совместно с женой плюс подаренное отцом (у того была хорошая пенсия, большая пасека, разнообразная живность на хозяйственном дворе), плюс наследство родителей жены (дом в Беларуси продали) — все это позволяло надеяться на безбедную старость. Да вот только загад не бывает богат.

Повадился в гости захаживать к Ивановым молодой человек, всегда предельно вежливый и одновременно слишком суетливый. Хоть и давний знакомый, да не нравился он Алексею Ивановичу. Однако отношение свое он не выказывал, считал это неудобным. А тут еще жена серьезно заболела, из дому перестала выходить, для нее любое общение в радость. А гость, назовем его Сергеем Петровичем, Марию Ивановну занимал различными историями, о собственном бизнесе и трудностях современной жизни много рассказывал. Ну и самое главное — обещал в лечении заболевания поспособствовать, у него-де в Курске двоюродный брат врачом работает, хорошим специалистом слывет. В общем, «запудрил мозги» старикам. Когда однажды Сергей обратился за помощью, денег попросил на покупку квартиры и развитие бизнеса, Ивановы не удивились, они и не скрывали, что накопления «про черный день» у них имеются, и накопления довольно приличные. Сергею нужно было 60 тысяч долларов, жена Алексея Ивановича сказала: «Дадим». Ну, дадим так дадим. 1 февраля 2004 года деньги из рук в руки передали с условием возврата до 8 ноября того же года. Договор займа, естественно, не составлялся, полагались на честность и порядочность молодого человека. К оговоренному сроку деньги возвращены не были. Однако от долга Сергей не отказывался и даже подтвердил его распиской. Под обязательствами о возврате и условиями возврата долга сам расписался, жена его расписалась и печатью собственной фирмы подписи скрепили. Пусть не договор, но это уже лучше, чем словесная договоренность, с такой распиской и в суд обратиться можно. Старики переживали. Да еще как переживали! Все произошедшее ускорило течение болезни жены Алексея Ивановича, и она вскоре умерла. Сергей часть долга в сумме 18 тысяч долларов возвратил. И даже нотариально заверенный график погашения оставшейся суммы предоставил. 4 марта 2006 года 20 тысяч рублей возвратил, 6 декабря 2006 года — еще 5 тысяч рублей и на этом все. Возвращенные деньги как вода утекли сквозь пальцы, потому что много скорбных событий произошло в семье Ивановых. Беда, как известно, не ходит одна.

А на Сергея никакие просьбы, уговоры уже не действовали. Он продал или переписал на других людей бизнес и собственность. Алексей Иванович понял, что с него уже по-хорошему ничего не истребуешь. Что оставалось делать? Обращаться в суд. Алексей Иванович судился сначала с Сергеем, потом с Сергеем и его женой. Суд обратил взыскание оставшейся суммы долга молодой четы перед стариком на общее имущество, поскольку они оба расписались под долговыми обязательствами и средства были израсходованы на семейные нужды.

Алексей Иванович обращался к большим областным начальникам с просьбой о помощи в возврате денег. Сергей к тому времени устроился работать в крупную фирму, находящуюся в близкой связи с местной властью. Все тщетно. Старика порой выслушивали, его письменные обращения к губернатору принимали, но ситуация не менялась.

Гол как сокол — говорят о человеке, с которого нечего взять в счет долга. Таким предстает перед судебными органами и общественностью Сергей Петрович. Более того, Алексей Иванович оказался не единственным, говоря юридическим языком, взыскателем с Сергея, а пятнадцатым! Как вы думаете, когда он дождется возврата долга? Да никогда. На это и был, вероятно, расчет. И здесь, в выстраивании такой схемы ухода от ответственности, явно не обошлось без юридически хорошо подкованных товарищей Сергея.

Алексею Ивановичу уже за 70. У старика больное сердце, надо срочно делать операцию в Москве. Она, по первым прикидкам, обойдется в 400 тысяч рублей. А таких денег нет, они в руках у молодого прохвоста — экспроприатора новой волны. Сколько их сегодня на просторах матушки России — тысячи, миллионы?

Власть, провозгласившая возврат к капитализму, способствующая формированию капиталистических отношений во всех сферах жизни, привела к тому, что сегодня беспринципный и наглый человек легко и безнаказанно может присвоить себе все, что он хочет: деньги, собственность и даже душу другого человека.

Дед, вспоминает Алексей Иванович, на своих обидчиков зла не держал, потому что по натуре был незлопамятным. Да и знал, что на чужом горе личное счастье не построишь. Жизнь обязательно накажет тех, кто пренебрегает этой вечной истиной.

Сергей ЕГОРОВ.