Немецкий фонд «Память, ответственность и будущее» прекратил летом прошлого года свои выплаты бывшим узникам фашизма. Но не свернул свою деятельность, а переориентировался на финансирование проектов, связанных с оказанием помощи тем, кто не был узником в прямом смысле слова, но так или иначе пострадал от фашистов и войны, ими развязанной. Фонд объявил конкурс, в котором приняло участие и орловское отделение всероссийского общества «Знание». Орловский проект называется «Дети войны — будущим поколениям». И, как уже ясно из названия, касается он тех, у кого с войной связаны детские впечатления и переживания и кто, по большому счету, незаслуженно забыт в собственной стране, не имеет должного внимания и заботы со стороны государства. О сущности проекта, о смысле и значении сотрудничества с немецкой стороной мы беседуем с Т. М. Кононыгиной, руководителем орловского отделения общества «Знание».

— Какова основная идея вашего проекта?

— Сбор воспоминаний конкретных людей, переживших в детстве оккупацию на территории Орловщины. На мой взгляд, это может стать одной из форм возрождения диалога поколений, то есть взаимопонимания между старыми и молодыми.

— А зачем это нужно немцам?

— Они хотят оказать гуманитарную помощь тем, кто пострадал от их фашизма. Они хотят сохранить память о прошлом. С их стороны, по моему мнению, это и акт покаяния, национального покаяния перед народами, пострадавшими от немецкого фашизма. У немцев, мне кажется, есть ясное понимание, что не только узники, но и дети войны — тоже жертвы, тоже пострадавшие, потому что перенесенные унижения, страх, лишения — все это не прошло бесследно для многих из них. Это психологическая травма, которая сказалась на их жизни в дальнейшем. Ведь среди людей военного поколения немало таких, кто так и не нашел свое счастье: кто-то вырос без родителей, кто-то подорвал здоровье и так далее. И немцы хотят продемонстрировать понимание этих проблем. Они готовы финансировать организации, которые будут работать с такими людьми, так сказать, по месту жительства. Как работать? Это и должен определить объявленный конкурс. Мы со своей стороны предложили работу с воспоминаниями. И в этом наши интересы совпали: немцы сами давно и последовательно занимаются сбором личных воспоминаний людей, переживших войну, в том числе и воспоминаний наших людей. В Германии придают большое значение изучению истории через призму личностного впечатления участников исторических событий.

— Но, казалось бы, о войне уже сказано все. Даны все оценки, все точки над «i» расставлены. Зачем немцам собирать воспоминания жертв своего нацизма? Вряд ли это что-то добавит к уже сделанным выводам. Нет ли здесь скрытой цели: например, через взаимное общение с русскими, через вот такое доверительное общение, сбор воспоминаний и контакты просто со временем стереть в памяти поколений мысль об ответственности немцев за ужасы Второй мировой войны? Мол, вы помните, как мы вас обижали и убивали, а мы вот помним, как ваши потом наших притесняли, ну что нам после этого делить! И кто прав, кто виноват в той войне, уже и не разберешь во множестве этих собранных личностных воспоминаний. Вот и переосмыслили историю.

— Нет. Они же заинтересованы в свидетельствах против себя, своего фашизма. И объясняют это своими нынешними опасениями по поводу возрождающегося неофашизма в молодежной среде. Личностные воспоминания жертв той войны, по мнению наших партнеров, важны как раз для большего эмоционального воздействия на немецкую молодежь. Одно дело — в учебнике прочитать, сколько людей уничтожил фашизм, а другое — дело прочитать воспоминания конкретной тети Маруси, которая на себе испытала прелести немецкого порядка в оккупированном русском селе. Современные немцы хотят на конкретных примерах показать своей молодежи, что делает война с человеком, его семьей, какие беды приносит людям не вообще, а в частности. Примечательно, что работой в архивах, сбором воспоминаний в Германии занимаются студенты и пенсионеры, объединенные различными общественными негосударственными организациями. Я, например, лично знакома с одним отставным пастором, то есть священником, который собирает сведения о двух русских женщинах, бывших узницах концлагеря, расположенного на территории Германии. Он занимается этим по собственной инициативе, просто потому, что сам был когда-то узником, и потому, что его интересует судьба двух русских военнопленных.

— Для него это что-то вроде хобби?

— Понимаете, в Германии несколько иная общественная мораль: там пенсионера, пожилого человека оценивают не по прежним заслугам, а по тому, что он делает здесь и сейчас, в настоящий период своей жизни. По статистике, 83 процента пожилых немцев занимаются общественной деятельностью. Сидеть сложа руки у них не принято. Причем общественной деятельностью немецкие пенсионеры занимаются бесплатно. Мой знакомый отставной пастор, например, ведет компьютерные курсы в образовательном центре при церкви, занимается с малышами в местном детском саду, а по вечерам опекает своих подшефных трудных подростков — ходит по местам их «тусовок» на улицах Гамбурга. В берлинском метро, например, к вам может подойти пожилой человек с повязкой на рукаве и помочь вам сориентироваться. У них это обычная практика: пенсионер предлагает местным властям свои услуги, пишет во власть так называемый проект, где излагает свои предложения, и власть пользуется его услугами, компенсируя лишь некоторые затраты пожилого человека, связанные с этой деятельностью, например, возмещает ему затраты на проезд в транспорте. Я сама долго не могла понять, что заставляет немецких пенсионеров проявлять такую активность. Однажды задала вопрос. Так немцы меня не сразу поняли. А когда поняли, ответили примерно так: «До войны мы, бюргеры, пили пиво, ели сосиски и были очень счастливы этим. Когда пришел Гитлер, мы подумали: это не наше дело, это проблема политиков, а наше дело — есть сосиски и пить пиво. А потом произошла катастрофа. И теперь мы понимаем, что очень многое зависит от нас самих».

— Но в наших условиях не приходится рассчитывать на подобную гражданскую активность. На кого будете опираться вы в ходе реализации вашего проекта и как планируете построить работу? Как все это будет выглядеть практически и что должно получиться в результате?

— Надеемся привлечь в качестве партнеров представителей областной и городской власти, службу социальной защиты населения, студентов, музейных работников, активных пожилых людей из числа тех, кто обучается в нашем университете третьего возраста. Конечно же, мы очень рассчитываем найти поддержку на местах, то есть в орловских селах или райцентрах. Я говорю не столько о поддержке со стороны властей, сколько об активной общественности. Арендуем автобус и будем ездить по деревням. Небольшой концерт, небольшой медосмотр — для тех, кто будет в этом нуждаться. Просмотр видеофильмов о жизни пенсионеров в Германии. И по ходу всего этого — живое общение. Это тоже целая наука, которой мы будем обучать наших людей. Кстати, недавно за средства фонда мы имели возможность ознакомиться с практикой подобных дел в самой Германии. И это была полезная учеба. Результатом нашего проекта должны стать книга частных воспоминаний о войне и сформированная общественная служба взаимопомощи, которая после нашего отъезда будет на местах поддерживать контакты с пожилыми людьми. Наиболее интересные из этих пенсионеров станут участниками фестиваля, который мы проведем через три года, когда настанет время подводить итоги. Одна из основных задач — вовлечь во все это молодежь, чтобы начался тот самый диалог поколений, ради которого, собственно, все наши усилия.

— А что даст все это нашим старикам, замученным нищетой и бесправием? Просто еще одну опеку, только на немецкие деньги?

— Надеюсь, кого-то это заставит задуматься: почему они, дети победителей, живут хуже детей побежденных? Это тоже немаловажно. Как и немецкие старики, наши тоже, наверное, должны осознать, что их дело не только тихо доживать свой век, но и по мере сил влиять на окружающую действительность, на власть, в конце концов. Ну и, конечно, внимание с нашей стороны, со стороны немцев, которые тоже будут ездить с нами, поможет этим, как вы говорите, замученным нищетой пожилым людям хоть немного порадоваться. Знаете, еще классик писал, что человеку очень нравится, «когда о нем любопытствуют». Немного тепла и внимания — это тоже важно.

Андрей Грядунов.