Каждый участник партизанского движения — отдельная страница в истории войны. Каждая строчка из этой страницы памятна.

Представьте: скачет конная разведгруппа. Командир случайно опускает глаза и видит под ногами лошадей… мины.

— По минному полю мы скакали минуты три. Я в ужасе молчал. Что толку говорить? Поздно уже. Чудо, что не подорвались. Бог, видимо, берёг нас, — вспоминает Владимир Иванович, даже сегодня непроизвольно переводя дух.

И тут же рассказывает другой случай. Выходит он, партизан-разведчик, переодетый в немецкую форму, на железнодорожную насыпь, а в десятке метров от него — немецкий патруль! Два солдата стоят, смотрят на невесть откуда появившегося «офицера».

— Я замер. И тоже на них смотрю, не знаю, что делать. Всё, думаю, провал. А немцы поглазели-поглазели, повернулись и пошли своей дорогой…

Негероические эпизоды? А память не делит прошлое по рубрикам. Просто вспомнилось ветерану, как был на волосок от гибели.

На фронт он ушёл добровольцем в первые дни войны из г. Ворошиловграда. Их Ворошиловградский коммунистический батальон был сформирован за две недели и в начале августа прибыл под Гомель в расположение 55-й стрелковой дивизии. Владимира сразу определили в разведку. В первую же ночь, вручив им по буханке хлеба и головке сыра, приказали переправиться через речку и разведать обстановку.

— Мы из воды вылезли, чуть пригляделись, а невдалеке танк немецкий. Позже он начал из пулемета бить по нашим на той стороне. Мы не выдержали, да по немцу — из своего оружия! Потом связали две гранаты противотанковые и… Не знаю, подбили мы его или нет, потому что сразу в реку и — к своим. Вернулись в расположение, а там уже никого. Скорее всего, приказали дивизии отступить.

Разведчики пошли догонять. А тут приказ: всем вернуться к ближайшей деревне, окопаться и задержать, насколько это возможно, немцев. Вернулись. Через некоторое время новый приказ: сниматься и отступать.

Трое суток шли ночами. Только вроде бы выбрались, присели отдохнуть на поляне и вдруг — немецкий бомбардировщик. Владимир Иванович только и помнит, как его швырнуло вверх, а потом бросило на землю. Очнулся в машине, когда его, контуженного, везли в медсанбат. Ночь там пробыл, а на следующий день снова бомбёжка. Погиб почти весь персонал медсанбата.

— Говорю сам себе: «Здесь меня точно убьют. Надо уходить». И одна только мысль: где моя 55-я дивизия? Когда, петляя, шли по лесу, встретили какого-то майора. Я спросил про 55-ю, он ответил: не ищи, нет больше твоей дивизии. Потом посмотрел на меня повнимательнее и посоветовал идти в ближайший госпиталь долечиваться. Он был недалеко. Пошел. Смотрю: на лужайке суета, куча машин — привозят раненых и обратно едут на фронт. Сел я в одну из таких машин. Так и попал в 132-ю дивизию под командованием генерал-майора Сергея Семёновича Бирюзова.

Немцы наступали. 132-я с боями отходила.

Владимир Иванович вспоминает один эпизод. Фронтовая полоса, рядом немцы. Но сколько их? Какие у них планы? И противник тоже не знает, что у него под боком. Ни одна из сторон ни на какие действия не решается.

— Необходимо было любым путём добыть сведения. Командир говорит: «Ребята, нужен «язык». Как хотите, так и добывайте». Идём вшестером. Ночь. Вдруг бугор какой-то, чуть не наступили на него. А это два немца укрылись и спят. Мы их скрутили и в часть приволокли. «Языки» наши сначала молчали, пришлось «пощекотать» их немного… Разговорились.

Кольцо вокруг 132-й сжималось. В октябре 1941-го под Курском, в деревеньке Калиновка Хомутовского района, немцы окружили остатки дивизии. Сдаваться никто не собирался. В перестрелке Владимир Иванович увидел, как падает, сражённый автоматной очередью, комдив Бирюзов. Бросился к нему, хотел взвалить на себя, но не получилось, слишком крупным был человеком комдив. Сцепил руки раненого у себя на плечах и поволок, как мог. Тут ребята подбежали, положили генерала на плащ-палатку и — в лес. Ночью переправили комдива на другой берег.

Те, кому удалось вырваться из окружения в Калиновке, рассеялись по лесу.

— Мы вчетвером собрались, стали думать, что делать. Отсиживаться, когда враг землю твою топчет? Решили организовать партизанский отряд. Набралось человек пятнадцать, потом еще добавились окруженцы, деревенские жители. Но из Хомутовского леса нужно было уходить. Решили двигаться в сторону Брянска. Шли трое суток открыто, на фашистов нам было плевать.

Партизан, как говорит Владимир Иванович, особый человек. Он бьется за родную землю, которую враг уже счел завоеванной. Таких «особых людей» в Брянских лесах было около 66 тысяч. Только в отряде Степняка насчитывалось до тысячи человек. Партизанскую войну они вели с ноября 1941-го по сентябрь 1943 года в четырёх областях — Черниговской, Сумской, Курской и Орловской (Брянской области до 1944 года не существовало, её территория входила в состав Орловской области. — Прим. авт.).

Документ того времени, боевая характеристика на командира отряда им. Рокоссовского бригады им. Ворошилова № 1, старшего лейтенанта Степняка: «…С первых дней боевой деятельности отряда т. Степняка много сделал в части вооружения личного состава оружием, которое оставлено на поле боёв частями Красной Армии, и трофейным… С февраля участвовал во всех боевых операциях, проводимых отрядом: в с. Жихово 4.3.1942 г., в с. Пигаревка 26.4.1942 г., в с. Жихово 10.5.1942 г., в с. Бирино, в с. Валуйцы-Селицы… В боях, как правило, держит себя спокойно, грамотный и волевой командир. Благодаря умелому руководству, его подразделение имело всегда успех… На личном счету его подразделения числится свыше 750 уничтоженных немецко-мадьярских солдат; взяты трофеи: ст. пулемётов и обычных пулемётов — 8 и много другого имущества».

В той же характеристике сказано, что, став с июля 1942 года командиром отрядной разведки, Владимир Иванович перестроил её работу, добился больших результатов в создании агентурной сети, силами своих разведчиков организовал выходы на железнодорожные магистрали Брянск — Гомель, Брянск — Льгов, участвовал в боях, сопутствующих взрыву железнодорожного моста через р. Нерусса, за с. Глинное 1 мая 1943 года; в начале сентября, возглавив отряд имени Рокоссовского, он провёл ряд диверсионных и боевых операций в районе с. Романовка.

В характеристике почему-то нет упоминания об одной из самых больших операций отряда Степняка, носившей условное название «Голубой мост». Этот мост через Десну вблизи станции Выгоничи был важным стратегическим объектом: по нему эшелонами доставлялось на фронт вооружение, а на запад шли составы с награбленным имуществом, продовольствием и рабсилой.

— Мы три дня вели наблюдение за мостом: сколько по нему составов проходит, с какой периодичностью, с каким грузом. Мост охраняли 400 немцев с пушками, пулемётами, овчарками… Подступиться почти невозможно. Стали думать, как выполнить задачу и не потерять людей. Стоял март, лед на реке еще не сошел. Вот мы и решили по льду подобраться ночью к «быкам» и заложить взрывчатку. Всё было продумано, даже лошадь одели в белое. Сработали быстро, мост взлетел на воздух.

В октябре 1943-го, после очень тяжёлых летних боёв, Гитлер лично приказал полностью уничтожить партизан в Брянских лесах, называя нас «бандитами». Немцы бросили неимоверные силы, чтобы выполнить приказ фюрера. Очень много наших тогда полегло, я такого количества мёртвых никогда не видел. Мы уже стали прощаться друг с другом, решив последний патрон оставить для себя. Но повезло и на этот раз. А многие погибли, я убеждён, из-за предательства… Проводник, который вызвался обеспечить переправу людей, вызвал у меня подозрение, интуиция подсказывала, что ему нельзя доверять: слишком лощёный и гладкий для такого времени. Я предложил своим ребятам — нас было тринадцать — идти в обход, искать переправу в другом месте. Большинство же вовсю переправлялось через реку и попало под прицельный огонь.

Вспоминаются ветерану черные и светлые эпизоды, победы и ошибки. Он, например, очень сожалел тогда, в августе 1941-го, как сожалеет и сейчас, что их коммунистический батальон, состоявший из одних добровольцев, раздробили на части. Гордится, что весной 1942-го, когда после неудачных боёв в отряде начались разброд и шатание, удалось укрепить дух товарищей и настроить их на победу.

Владимиру Ивановичу книгу бы написать о своём партизанском прошлом. Помнит он всё до мелочей: даты, названия населенных пунктов, рек и станций, имена боевых товарищей.

А книгу — в 1961 году — написал спасённый Степняком и другими бойцами комдив Сергей Семёнович Бирюзов. Владимир Иванович бережно хранит её.

В. И. Степняк награждён орденами Красного Знамени и Отечественной войны I и II степени, медалью «Партизану Великой Отечественной войны I степени», рядом юбилейных медалей. Но есть у него любимая солдатская награда — медаль «За отвагу», которую он получил в 1942 году.

Великая Отечественная война круто изменила жизнь целого поколения. Вполне вероятно, что Владимир Иванович мог стать дипломатом: перед самой войной, в 1941-м он поступил в Ворошиловградский университет марксизма-ленинизма на факультет международных отношений. А доучивался, 30 лет спустя, в Воронежском гос-университете — на юридическом факультете. Потому что в октябре 1943 года по приказу главнокомандующего его откомандировали в распоряжение Орловского обкома компартии, а оттуда — на работу в органы прокуратуры.

До 1963 года он работал в прокуратуре на разных руководящих должностях, в том числе прокурором Краснозоренского района, начальником отдела по надзору за органами милиции, прокурором Железнодорожного района г. Орла. А потом по решению обкома партии был переведён в органы партийно-государственного контроля Советского района г. Орла. Через десять лет снова вернулся на службу в органы прокуратуры и до 1988 года работал помощником, затем заместителем прокурора Заводского района.

В 1985 году Владимир Иванович участвовал в параде на Красной площади в ознаменование 40-летия Победы.

За плечами почти век жизни. Но стариком его назвать язык не поворачивается. Высокий, держится с достоинством, а выправка — далеко не у каждого военного такая. Жизнь гнёт слабых, а он никогда слабым не был. Рассказывает, как два года назад друг к нему в гости приезжал — Пётр Башмаков, политруком был в батальоне. Ему 93 года, вся грудь в медалях, бодрый, стихи читает. Владимир Иванович улыбается: есть куда расти…