После трех лет перерыва в областной администрации собралось подобие градостроительного совета. Почему подобие? Потому что участники не совсем уверены, что это было. Во всяком случае, председатель Союза архитекторов Орловской области Г. Павленко покинул мероприятие после его окончания в некотором недоумении.

Мы собрались в нашей редакции — названный Г. В. Павленко, бывший зам. главы администрации по вопросам строительства, архитектуры и перспективного развития г. Орла Ю. А. Леонов, а также ваш покорный слуга, чтобы обсудить терзавшее Георгия Валентиновича чувство.

Некоторое оживление, царившее в редакции, объяснялось исключительно радостью, вызванной тем, что архитекторов после трехлетней паузы в цитадели областного разума (имеется в виду, конечно же, «Серый дом») все-таки собрали для решения практических вопросов.

Последний раз профессионалы, входившие в совет, обсуждали насущные проблемы во времена далекие, почти былинные, когда городской эстетикой заправлял невероятный Вермишян. На том, последнем по времени полноценном градостроительном совете Ваагн Ваники поразил общественность, когда с ходу отмел идею строительства «Банного моста», но по той причине, что на этом месте «главный архитектор области», еще не привыкший к суровому среднерусскому климату, запланировал (по крайней мере, он так сказал) сложную конструкцию, позволяющую орловцам заниматься водным лыжами с помощью разнообразных механизмов, долженствующих стать там, где отцы города несколько десятилетий назад хотели видеть мост.

На этом градостроительные советы и почили. Некий совещательный орган, возникший позже при Ваагне Ваники, формировался, не хочу никого обидеть, скорее по принципу лояльности к личности главного архитектора, нежели по какому-то другому критерию.

Но В. Вермишян покинул гостеприимную орловскую землю, пришли другие люди, настали другие времена. И вот в пятницу, в первый день зимы 2017-го, архитекторы собрались вновь.

Как бы градостроительному совету (оборот «как бы», его уместность, надеюсь, станут понятны по мере того, как мы будем продвигаться дальше) предшествовала встреча архитектурного сообщества с врио губернатора А. Е. Клычковым, где собравшиеся ратовали за вещи простые, проверенные и потому разумные.
Как-то: вернуть в город (и на места) отнятые при В. Потомском распорядительные полномочия в градостроительной сфере; создать полноценный градостроительный совет без уничижительного оборота «как бы» — то есть такого органа, постоянными членами которого, помимо архитекторов, были бы мэр, его замы и другие важные лица, входящие в суть проблем без посредников… Другие вопросы, в том числе и кадрового характера (в частности, избрание, наконец, адекватных главных архитекторов области и города) — опустим. Опустим в силу того, что нет смысла пересказывать содержание встречи, состоявшейся без малого месяц назад. Времени для принятия решений прошло достаточно, поэтому перейдем к анонсированному выше «свежему» событию — сбору в областной администрации как бы градостроительного совета. По этому поводу состоялся в нашей редакции с участием уже названных людей следующий разговор…

С. Заруднев:

— Так кого собрали, Георгий Валентинович?

Г. Павленко:

— Вел собрание В. Миронов — исполняющий обязанности начальника областного управления архитектуры, градостроительства и землеустройства, была его заместитель Н. Анненкова, присутствовал начальник областного управления по охране объектов культурного наследия Семиделихин. А из приглашенных…

— То есть других членов градостроительного совета…

— А я не уверен, что мы члены градостроительного совета, никто нас так не объявлял и не представлял; среди приглашенных были, в частности, Ермолов, Павленко, Фомин, Горлов, Наумов, Патеев…

— Архитекторы.

— Да. Ещё — Ливцов, Шаренкова.

— Не архитекторы.

— Нет. Состав градостроительного совета предполагает костяк из профессиональных архитекторов плюс общественность и специалисты по конкретному вопросу — дизайнеры, например, или, если обсуждается памятник, — историки. В повестке значилось восемь вопросов. Это очень много, если не просто говорить, а говорить предметно.

(Следует в скобках сказать, что семь из восьми вопросов члены как бы градостроительного совета отмели как неподготовленные, причем представители областного управления архитектуры и градостроительства не возражали, что удивительно, поскольку во всем мире, и до недавнего времени так было и в Орловской области, рассматривать принято подготовленные вопросы. Первый пункт, обсудив, участники предложили доработать. Но и там был интересный момент, который способствовал оживлению нашей беседы. — С. Заруднев).

— Рассматривали проекты двух многоэтажных домов в Рижском переулке по соседству с городским Центром культуры, что на Комсомольской. Семиделихин сразу жестко заявил, что дома находятся в двухсотметровой зоне памятника — самолета у воинской части. Семиделихина спросили: «А это что, памятник?». — «Да, памятник». Многоэтажки строятся с расселением, то есть люди, живущие в ветхих, по сути, квартирах, получат новое жилье — дело, по моему мнению, хорошее. Говорю: «Сделайте на этот памятник паспорт, и двухсотметровая зона уменьшится до двадцати метров».

— Самолет, стало быть, без паспорта.

— А у них ни на что, по-моему, нет паспорта.

— А почему охранная зона вокруг самолета с паспортом уменьшается в 10 раз?

Ю. А. Леонов:

— Поясню по аналогии с законом о санитарно-эпидемиологическом благополучии. Там тоже есть охранные зоны. Они могут быть и в 50, и в 150 метров. А могут — в зависимости от того, как объект воздействует на окружающую территорию — уменьшиться и до нуля.

— То есть если Семиделихин или какие-то другие специалис­ты после кропотливых исследований установят, что две многоэтажки, стоящие достаточно далеко от самолета-памятника, дурно не воздействуют на его сохранность и эстетику, зону можно и уменьшить. Так почему такого паспорта до сих пор нет? И, кстати, какой же это памятник — самолет? Такой или похожий стоит у каждой летной воинской части как указатель. В орловском, мне кажется, ценна только история — к истребителю горожане, действительно, привыкли.

Г. В. Павленко:

— Памятником у нас является и кинотеатр «Октябрь» — сарай сараем, совершенно не интерес­ное, не примечательное ничем здание. По поводу двух многоэтажек мы высказали несколько замечаний. Справедливости ради следует сказать, что этот вопрос был самым подготовленным.

— А какой был самым неподготовленным?

— Все остальные. Например, такой вброс — проект благоустройства сквера на ул. Карачевской неподалеку от трамвайного депо. Дело хорошее, но вопрос выносится непроработанным до степени непонимания простейших вещей. Мы спрашиваем, а где красные линии? Кому участок принадлежит? В каких границах можно этим благоустройством заниматься? Молчание. Законных оснований для рассмотрения проекта нет. Понимаете, инициативных людей много, но в управлении архитектуры должны сидеть люди, способные отсеивать сырые темы, а не выносить их на обсуждение, которое не может состояться по определению, поскольку обсуждать нечего.

— Вы высказали эту претензию представителям областной администрации?

— Да.

— И что?

— Ничего.

— Вопрос сняли?

— Да. Установка двух бюстов — Санько и Образцова, водрузивших, как известно, при освобождении Орла красное знамя на здании, что на нынешней площади Мира. Смотрим картинку — скульптуры в не подходящей для бульвара Победы стилистике предлагается установить там же, на бульваре Победы, напротив входа в поликлинику… Мы всегда говорим одно и то же, нудно, наверное. Памятники, бюсты — дело нужное, но почему в таком виде и здесь?

— А в каком виде и где?

— А вот для того, чтобы определить, в каком виде на бульваре Победы должны появляться памятники и бюсты, нужно прежде сделать концептуальный план самого бульвара Победы и поэтапно этот план выполнять, а не тыкать памятники и бюсты, как придется, и смотреть, что из этого выйдет.
Мы говорим академичные вещи, но их нужно говорить. Другое дело — хотят ли нас слушать? Показательный пример — «реконструкция» ул. Ленина. Ведь нормальных проектов было много. Пешеходная улица (я даже не говорю об эстетике, хотя и об этом нужно говорить) должна быть спокойной, с минимальным количеством ступенек…

— Давайте в связи с этим воздадим должное влиянию архитектурных решений на ритм городской жизни и даже городскую историю. После «гениального» проекта Вермишяна, искаженного, по словам Ваагна Ваники, неумелыми и бессовестными исполнителями, ступенек на ул. Ленина появилось столько, что «Бессмертный полк» впервые был вынужден изменить привычный маршрут движения и идти в обход. В противном случае, люди, в толпе спотыкаясь о ступеньки, ломали бы себе ноги. Вклад Ваагна Ваники в орловскую историю, хотя бы уже по этой причине, безусловен. А пандусы? Почему мы обходим вниманием эти шедевры? Некоторые из них никуда не ведут или упираются все в те же ступеньки и, располагаясь нелогично, напоминают причудливые мазки, которые рука мастера разбрасывает по полотну в надежде добиться одному ему, мастеру, понятного эффекта. Разве это не прекрасно?

— Абсолютно. Представляю, не дай бог, в этой ситуации инвалида-колясочника. Или, например, женщина идет с коляской. Если по пандусам — это тупиковый путь, вернешься, откуда шел. Ощущение — как в театре абсурда.

— Мы отвлеклись. Давайте вернемся к бюстам.

— Есть площадь, где стоит дом, на который Санько и Образцов водрузили флаг. Почему скульптуры на этой площади и не поставить? Бюсты в это пространство можно очень хорошо вписать, здесь есть о чем говорить. А бульвар Победы — это отдельная и очень сложная тема, и начинать там нужно не с установки скульптур.

— Следующий вопрос, снятый с рассмотрения.

— Эскиз орловского Детского парка. Оказывается, некоторое время назад был объявлен конкурс, и некая фирма за миллион с лишним рублей взялась и за исследование, и за разработку концепции, и за проект парка. Это, конечно, нечто! Картинки из интернета, на которых есть все. Нет одного — идеи. Винегрет из зоопарка и аттракционов до этого понятия не дотягивает. Беда в том, что в органах городской и областной власти практически нет профессиональных архитекторов, поэтому власть не способна даже внятно сформулировать, чего она хочет. Результат — какой заказ, такое и исполнение.

— Знаете, что бы я сделал в Детском парке в обязательном порядке? Нормальную снежную горку. Вы когда-
нибудь видели, как малышня и подростки там катаются? Об этом можно снять фильм ужасов. Это даже не экстремальное развлечение, это просто страшно. Санки, ледянки, ватрушки летят в билетный киоск, бетонный забор, деревья, фонарные столбы, остатки какой-то арматуры, торчащей из-под снега, проступающие каменные бордюры. В лучшем случае все «препятствия» огораживают автомобильными покрышками. А участие городской власти ограничивается объявлениями, вывешиваемыми тут же, о том, что катание с горок запрещено. Все! Город умывает руки. Это не просто профанация работы, это какой-то манифест безответственности. Хоть бы о детях сумели позаботиться…

— Если говорить о хорошем, классном парке, а он в удивительном месте, в самом центре Орла, то нынешний парк не соответствует своему статусу. Прошло лет 30—40 с тех пор, как он возник. Конечно, его нужно реконструировать. Но что делать с названным проектом, который никому не нужен? Наверное, его будут списывать. Видимо, объявят новый конкурс, а это дополнительные расходы, новые сроки, все вновь отодвигается куда-то вдаль.

— Георгий Валентинович, давайте сделаем разбивку. Вас не смущает любопытное совпадение, что вашему как бы градостроительному совету позволили собраться после того, как были «освоены» юбилейные деньги? Денег больше нет, теперь, уважаемые, можете смело высказывать свое профессиональное мнение, оно никому не мешает.

— Ну, да, такая логика присутствует. Когда деньги активно осваивались, наше мнение казалось неинтересным, оно власти, видимо, мешало. Но власть поменялась. Хотя, да, и грустно, и смешно одновременно — столько времени ждали, когда у города появится возможность заняться масштабным благоустройством. Средства появились, хлоп — и их уже нет… Но и рядовые вопросы, как видим, по-прежнему готовятся абы как.

Ю. А. Леонов:

— Складывается ощущение, что чиновники попросту не знают законов. Они должны открыть Градостроительный кодекс и посмотреть, как готовятся проект­ные задания, вообще ведется проектирование. Как делается проект планировки территории? Туда входят схема зонирования, схема межевания, рисуется проект конкретных участков. По тому же Детскому парку должно существовать проектное задание, определяющее объем работ. И только после завершения всех этапов можно говорить о достоинствах и недостатках проекта. Вопросы нужно готовить профессионально, а не заниматься вбросом коммерческих идей по принципу: прокатит — не прокатит. Сделали вброс, вынесли на градостроительный совет, прикрылись Георгием Валентиновичем Павленко и другими архитекторами…

Г. В. Павленко:

— Не получилось прикрыться.

Ю. А. Леонов:

— В данном случае не получилось, а Вермишяну его советом прикрываться получалось. И понеслась… Чиновники уже забыли, что такое градостроительный план, параметры разрешенного использования участка, что такое ППТ. Они не знают, что проект планировки территории разрабатывается на основе генплана, и только затем выдается градостроительный план с заданием на проектирование конкретного участка. Только после этого можно начинать проектировать.

С. Заруднев:

— Юрий Анатольевич, вы произнесли огромное количество скучных слов, которые губят инициативу на корню и огорчают предприимчивых людей, соль земли русской.

Ю. А. Леонов:

— Так все это работало, но эту схему уничтожили. Градостроительный совет, существовавший в Орле многие годы, критиковал и конкретизировал каждый поданный проект, но все они разрабатывались на основе градостроительной документации, а не как сегодня — «просто так». И то — была куча замечаний. А сегодня даже говорить не о чем — вопросы просто снимаются с рассмотрения. Это катастрофа.

С. Заруднев:

— Георгий Валентинович, о чем говорили в кулуарах как бы совета?

Г. В. Павленко:

— О том, о чем говорили и на самом совете — что нельзя время тратить на неподготовленные вопросы. Что его нужно тратить на проектирование. А на проектирование Детского парка, например, и деньги убиты, и время, а дело не сделано. И так практически по всем вопросам. К сожалению, пока у нас в градостроительной сфере ничего не поменялось.

Записал Сергей Заруднев.