Приступая к земельным реформам, их организаторы преподносили это как восстановление справедливости, передачу земли в руки тех, кто на ней работает или работал. На деле же все оборачивается банальным и циничным отъемом самых лакомых кусков деревенской собственности.

М. Ф. Кошелева всю свою, как говорится, сознательную жизнь проработала в колхозе «Пробуждение» Орловского района. И когда в 1994 году начался раздел колхозной земли, ей тоже перепал надел площадью 5,6 гектара. Мария Федоровна, несмотря на то что была уже на пенсии, остро переживала за судьбу родного хозяйства. Особенно ее волновали слухи о том, что колхозные земли потихоньку уходят на сторону. 30 ноября 2001 года Мария Федоровна написала об этом в письме на имя руководства хозяйства, которое к тому времени реорганизовалось в ТОО, а впоследствии — в СПК. Кошелева предъявляла претензии за то, что ее ни разу не уведомили о каких-либо сделках с землей, проводимых в СПК «Пробуждение». Тогда как, по ее сведениям, за это время под застройку отдано целое пахотное орошаемое поле, расположенное между п. Редькино и ул. 2-й Пушкарной в Орле (Царев Брод).

Беспокоясь о том, что пахотная орошаемая земля так вся и уйдет в посторонние руки, Мария Федоровна попросила на основании свидетельства на право собственности выделить ее земельную долю, говоря профессиональным языком, «в натуре» и «закрепить на месте». Просительница даже указала, где хотела бы видеть свой участок. Поскольку живет она на Пушкарной в Орле, ей удобнее всего получить землю на поле, «где строящаяся объездная дорога соединяется с Карачевским шоссе». При этом Кошелева желала оставить свой участок и дальше в общем севообороте.

Но руководство СПК не стало утруждать себя объяснениями с ветераном хозяйства по поводу увода земли, ответив лишь на тот вопрос, на который посчитало нужным: «Земельные паи в натуре выделяются при выходе пайщика из кооператива на производственном участке № 2, поле № 3 (д. Гать), предназначенном для первоочередного выделения».

В ответе есть еще приписка, что в 1989 году решением Орловского райисполкома 24 га земли в районе п. Зареченского были выделены под застройку с последующей их заменой за счет земель пчелостанции.

Как известно, в 1989-м земля была государственной, бабушка Кошелева не имела ее в собственности, поэтому дела минувших дней ее не очень волновали, о чем она сообщила в очередном письме в СПК. Важнее то, что сейчас происходит с колхозными полями. Мария Федоровна просит не слать ей отписки, а «изучить на заседании правления хозяйства, что было изъято из севооборота сверх 24 гектаров, подсчитать и довести это до сведения пайщиков». И опять повторяет свою просьбу выделить ей земельный пай в натуре, но не на Гати, тем более что она не собирается изымать свой пай из севооборота.

Председатель СПК В. С. Петров опять игнорирует щекотливые вопросы. Его ответ на этот раз еще более лаконичен, хотя и витиеват (орфография и пунктуация документа сохранены): «Федеральным Законом сельскохозяйственного кооператива от 8.12.95 г. № 193 ФЗ предусмотрено возврат земельного пая только выходящему члену сельскохозяйственного коотератива, на условиях и в порядке предусмотренными Уставом кооператива. В данном случае, выделение земельного пая без выхода из севооборота, не представляется возможным».

Между тем странные дела с полями «Пробуждения» у п. Зареченского продолжались. А в 2004 году некий гражданин Воробьев купил здесь у неких неизвестных собственников аж десять земельных долей — 56 гектаров, которые потом были проданы ОАО «Орелстрой». Но кто эти собственники, как они получили свои паи именно на этом поле, если выделять их в соответствии с решением собрания пайщиков можно было только на Гати? Видимо, здоровье Марии Федоровны уже не позволяло бороться за свою землю, и задать этот вопрос председателю СПК она уже не смогла. Вскоре бабушка отошла в лучший мир, а неудобный вопрос стал задавать ее племянник и наследник — Н. В. Тарасов. Николай Васильевич уже не питал надежды на откровенность руководства кооператива и обратился с запросом в областную прокуратуру. Ответ пришел — из районной. Здесь, в отличие от СПК, действительно отнеслись к обращению гражданина с почтением, ответ получился развернутым. Если бы еще не таким наивным! Вот, например, один из его фрагментов: «Как следует из объяснения бывшего директора СПК «Пробуждение» Петрова В. С., о том, что ИП Воробьев В. В. оформил право собственности на земельный участок в районе п. Зареченский, ему стало известно в 2004—2005 гг. В газете «Орловские земельные ведомости» Воробьев опубликовал извещение о выделе земельного участка в счет земельных долей десяти участников долевой собственности с указанием его местоположения в районе п. Зареченский. Однако руководство СПК «Пробуждение» этого объявления не видело, в связи с чем возражений относительно местоположения выделяемого участка своевременно не представило. После того, как Воробьев оформил право собственности на выделенный массив площадью около 56 га, СПК «Пробуждение» в 2005—2006 гг. использовало его для сельскохозяйственных целей».

«Проверить законность сделки по приобретению Воробьевым участка в счет 10 земельных долей, выделенного в районе п. Зареченский, — пишет далее прокуратура, — не представилось возможным в связи со смертью Воробьева и отсутствием в ОАО «Орелстрой» документов, касающихся этой сделки, за исключением договора купли-продажи, заключенного с его наследниками 05.03.2007 г.»

Вот оно как, оказывается: не заметил руководитель СПК, как кто-то оттяпал из лучших земель хозяйства 56 гектаров. Поверить в такое трудно. Но дело-то ведь вовсе не в Воробьеве, даже если бы речь шла о том всемогущем «авторитете», сообщениями о деяниях которого в свое время интенсивно заполнялись криминальные сводки. Воробьев не был работником «Пробуждения», своих собственных долей здесь не имел, а купил десять долей у собственников. И Петров их не знает?

Представьте себе такую ситуацию. Какие-то десять человек, втайне от председателя кооператива проворачивают сногсшибательную операцию, в результате которой уводят из кооператива 56 гектаров самой ценной земли. И председатель кооператива об этом даже не догадывается. Такое невозможно даже теоретически, поскольку инвестиционная земельная компания, районный комитет по земельным ресурсам и землеустройству наверняка потребуют решение собрания СПК о том, предназначено ли это поле для выделения в натуре. Уж точно понадобится справка, если не куча их, за подписью председателя кооператива. Иначе любой гражданин застолбит себе земельный участок там, где только ему заблагорассудится. Но если даже каким-то невероятным образом Петров проворонил случившееся, неужели потом он не стал разбираться: кто посмел посягнуть на неприкосновенное поле, как такое произошло? Тут и детектива нанимать не надо. Информацию о собственниках земельных долей, тем более по горячим следам, легко можно было узнать в райкомземе. С 1998 г. все сделки по земле регистрируются в «Роснедвижимости». Так какие проблемы? Но это, видимо, никому не было нужно.

Дальше — еще интересней. Отказав Кошелевой, Петров сам занялся оформлением земельного участка именно у п. Зареченского, наплевав на то, что в первую очередь земля должна выделяться на Гати, как он твердо внушал Кошелевой. Оформление документов производилось за счет СПК. Правда, как рассказывают, с первого раза заполучить подписи дольщиков не удалось. Люди отказались давать доверенность Петрову. Но потом к акции были подключены главный агроном хозяйства Б. С. Никифоров и главный экономист Г. П. Рубина. Они и занимались сбором подписей. И возможно, именно в качестве «гонорара» за эти труды Б. С. Никифоров получил право выделить лично себе три доли площадью 15,8 га не на Гати, а на границе с Орлом у дороги Орел—Брянск.

Проверявшие жалобы по «Пробуждению» раз за разом отмечали, что фактов обмана собственников земельных долей либо их принуждения к продаже долей не установлено. Однако Николай Тарасов утверждает: когда собирали документы на оформление участков у п. Зареченского, людям говорили, где будут их участки. И в первую очередь поэтому Кошелева не захотела влезать в эту компанию и выделять свою долю. В СПК не было проведено собрания пайщиков по вопросу о наделении Петрова доверенностью, не публиковалось объявление в газете. Правда, прокуратура не усматривает в этом нарушения, ссылаясь на то, что по Федеральному закону № 101-ФЗ в действующей на тот момент редакции такие процедуры не прописаны. С этим можно было бы согласиться, если бы не один нюанс: участки выделялись не на тех полях, которые были определены общим собранием кооператива. Причем правила изменились, как видно, без ведома пайщиков.

По мнению Тарасова, Петров специально все делал для того, чтобы прибрать эту землю полностью к своим рукам. И надо сказать, эти подозрения не беспочвенны. Уж больно быстро доли, на которые в июле 2006 года были оформлены свидетельства, оказались в собственности «Пробуждения», превратившегося к тому времени из кооператива в сугубо частное предприятие — закрытое акционерное общество. Менее чем за месяц ЗАО уже владело 88 процентами всех выделенных здесь 325 долей из всех 533 в «Пробуждении».

Подозрения Тарасова подтверждает и Анатолий Иванович Лагутин, который как раз и вошел в число тех 325 дольщиков, чьи доли выделялись на поле под Зареченским.

— У меня забрали документы, для того чтобы оформить право собственности, — рассказывает Анатолий Иванович. — Никто их больше не возвращал. Просто поставили перед выбором: либо продаете долю нам, либо получите ее в натуре на Гати, будете сами обрабатывать да еще заплатите земельный налог и за оформление документов.

По словам А. И. Лагутина, он собирался оставить свой земельный надел внукам, вместе с ними его обрабатывать, но в данной ситуации вынужден был согласиться на продажу. Деньги получил в банке, а расписка о приеме от него документов так и осталась у него на руках.

Спрашивается, при чем же Гать в этом случае, если земля уже выделена в натуре у п. Зареченского? «Видимо, — считает Тарасов, — расчет был на то, что люди ничего не поймут или просто побоятся связываться с начальством и отступят».

Отступных дольщикам было предложено по 17 тысяч за все 5,6 гектара, то есть по три тысячи за гектар, или 33 копейки за орошаемый квадратный метр. И это в то время как кадастровая цена обычной сельхозземли в Орловском районе, и в частности у п. Зареченского, в соответствии с приложением № 1 к постановлению коллегии администрации области от 15.08.2003 г. составляла в среднем 6 рублей 24 копейки за кв. метр, или чуть больше 62 тысяч рублей за гектар. А, как известно, в пригороде областного центра рыночная цена во много раз превышает кадастровую. Стоимость же земель, переведенных в разряд «жилищное строительство», возрастает еще на несколько порядков. Достаточно посмотреть объявления о продаже участков под застройку: не гектар, а десять-пятнадцать соток — тянут за миллион рублей. Выходит, было что прятать от пайщиков.

Кстати, ст. 70 Земельного кодекса требует обязательного наличия в кадастровом пакете документов такой характеристики, как стоимость земельного участка. Иначе кадастровое дело считается несформированным и любые сделки с земельным участком недействительны. Так вот, если бы собственники долей увидели, какова действительная кадастровая цена их участка, то вряд ли поспешили бы продавать его в двадцать раз дешевле. Другое дело, если они документы на руки не получили или сумма в кадастровых документах была занижена. Но последнее, если это так, пахнет криминалом, поскольку наносит материальный ущерб муниципальной и государственной казне, собственникам. Как было дело на самом деле, почему во многих документах кадастровая цена составляла лишь 1,62 руб. (такая была только в Корсаковском районе), думается, правоохранительным органам не составит труда проверить.

Вот ведь в кадастровом плане земельного участка № 348, когда его собственником стало ОАО «Орелстрой», кадастровая цена удивительным образом взлетела до 57 тысяч рублей за гектар. Так может ли быть такая разница в оценке?

Н. Тарасов получил из прокуратуры разных уровней шесть ответов. Почти все они содержат одну и ту же информацию с некоторыми вариациями. И практически во всех ссылки на ведущего специалиста-эксперта Орловского районного отдела «Роснедвижимости» С. В. Новочихина, который не видит нарушений процедур, установленных для земель общей долевой собственности.

Мы ничуть не ставим под сомнение компетентность С. В. Новочихина, но смущает то, что именно он и оформлял документы на земельные участки, на кадастровых планах стоит его подпись. Не будет же человек сам у себя нарушения находить и сообщать о них прокурору.

А пока Тарасову пишут, что никаких нарушений законности нет, распродажа пахотной орошаемой земли «Пробуждения» продолжается. Только ОАО «Орелстрой» сосредоточило здесь в своих руках 110 гектаров. Еще примерно столько же ушло различным ООО, хозяева которых, надо думать, тоже — не простые смертные. По подсчетам Николая Васильевича, даже вместо тех 24 гектаров, выделенных еще в 1989 году, фактически на сторону было отдано 44 гектара. Но проверяющие от претензий Тарасова теперь, похоже, просто отмахиваются, сочиняя ответы по «накатанной колее». По мнению Тарасова, в соответствии со ст. 250 ГК, «Пробуждение» обязано извещать его о намерениях продать тот или иной земельный участок третьему лицу, поскольку преимущественное право выкупа — у него. Проверяющие отписывают: участки в собственности ЗАО «Пробуждение», и оно имеет право ими самолично распоряжаться. Но, извините, ведь Тарасов свою долю из состава ЗАО не выводил, значит, он — участник долевой собственности. Но его никто не хочет слышать.

Как не хотят слушать и о том, что речь в этой истории не просто о каких-нибудь обычных землях, сельскохозяйственного назначения, идущих под застройку, а о пахотных, орошаемых, в которые государством вложены миллионы (сегодня это уже, наверное, миллиарды) рублей. Очевидцы рассказывают, как новые хозяева срезают выступающие из земли гидранты, чтобы скрыть все признаки мелиорации. Выходит, государственные деньги закапываются в землю навсегда. И все по закону?

Иван САВЕЛЬЕВ.