«24 марта 1999 года без санкции Совета Безопасности Организации Объединённых Наций началась агрессия НАТО против суверенного государства — Союзной Республики Югославия. Военная операция под названием «Союзная сила» длилась 78 дней.

По данным журналиста Игоря Гойковича, опубликованным в 2019 году в журнале «Международная жизнь», в результате бомбёжек было уничтожено или сильно повреждено 25 тысяч жилых домов, 470 километров автодорог, 595 километров железных дорог.

Было сброшено 22 тысячи тонн бомб, в том числе 37 тысяч кассетных бомб. По сербским данным, потери среди солдат и полицейских составили суммарно 1008 человек, жертвы среди мирных жителей оцениваются в 1200–2500 человек».

24 марта 2024 года в Орловском военно-историческом музее его бывший заведующий С. В. Широков собрал тех, кто оказался свидетелем последствий натовской агрессии и в составе международных сил пытался спасти то, что осталось от бывшей Югославии.

Собственно, то были уже запоздалые действия. И, как мне показалось, участники встречи это понимали. Россия не вступилась за сербов сразу, не начала специальной военной операции против агрессоров, она только послала специалистов в состав миротворческого контингента, пытаясь хоть как-то повлиять на дальнейшую судьбу Косово и всей Сербии.

И в этом смысле очень характерным был рассказ эксперта-криминалиста С. А. Тишкова, который вспоминал, как в составе международной группы он выезжал к месту убийства мирных сербов. Местные жители тогда забаррикадировали въезд в местечко и не хотели пропустить машину. Потому что в составе группы, кроме русского специалиста, были и британец, и албанка. Последняя, будучи переводчицей, даже не вышла из машины. Переговоры пришлось вести русскому, и это были не простые переговоры.

Специалист по взрывному делу В. А. Диденко в начале 2000-х годов занимался в Косово и Сербии тем, что очищал сербскую землю от натовских «посевов». На большом мониторе Диденко представил собравшимся большую коллекцию снимков, нигде ранее не опубликованных, на которых были запечатлены чудовищные разрушения.

Вот улицы города под названием Ниш. Он подвергся натовской бомбардировке в числе первых в выходной базарный день, когда горожане массово вышли на рыночную площадь. На фотографиях трупы женщин, кровь на асфальте, сгоревшие автомашины, мертвые домашние животные.
Кадрам с огромными воронками на автобанах, со взорванными мостами не было конца. Если бы не характерный вид современных железобетонных конструкций, можно было бы подумать, что это кадры времен Великой Отечественной.

Но вот до такого не додумались даже гитлеровцы. Виктор Андреевич рассказал о кассетных боеприпасах, которые натовские самолеты сбрасывали на сербские города: если и не взорвется сразу, то останется в земле как пехотная мина — чуть тронешь, и осколки разлетятся в радиусе 300 метров, да еще воспламенит все вокруг. А вот еще одно дьявольское изобретение «западной цивилизации» — кассетные бомбы, начиненные катушками тонкой проволоки. После взрыва она раскучивается и падает паутиной на электрические провода. Короткое замыкание получается такой силы, что сгорают мощнейшие электрические подстанции.

По роковому совпадению именно в день 25-й годовщины натовской агрессии против Югославии в России поминали жертв теракта в московском «Крокусе». И участники встречи невольно заговорили о «проклятом» национальном вопросе и об опасных нелепостях нынешней российской миграционной политики. И, вспоминая Югославию и то, что с ней произошло, невольно видишь исторические параллели.

Ведь что по существу происходило в этой балканской стране за последние 150 лет? Стремление сербского православного большинства занять положение государствообразующего народа. Но сербам это сделать так и не удалось. То, что в России начало происходить лишь в 20 веке, а именно — формирование государств в государстве, в Югославии уже давно случилось.

Многовековое турецкое иго и католическое влияние европейских стран сформировали мусульманский и католические суб­этносы, которые в точном соответствии с теорией русского ученого Н. Я. Данилевского «начали тяготеть к мононациональной государственности». В период правления коммуниста И. Тито противоречия удалось на время приглушить.

Но после смерти авторитетного вождя, опять все пошло вразнос. «Многонациональность» и «многоконфессиональность» при отсутствии государствообразующего народа в конце концов взорвали страну. Последняя отчаянная попытка С. Милошевича силой пресечь сепаратизм привели к распаду страны и натовским бомбардировкам.

Распад Советского Союза произошел по сходным причинам. Очень выразительно об этом недавно сказал известный военный эксперт К. Сивков — СССР распался не потому, что экономически не выдержал гонку вооружений, а из-за национального эгоизма местных царьков, правящих в союзных республиках и захотевших все полноты власти.

Взращивание этих «царьков» происходило долго, с переменным успехом, как и постепенное умаление значения русского народа как государствообразующего.

В 1991 году нам явился итог этих процессов. Советского Союза не стало. Но еще есть Россия. Но посмотрите, что приходит. В парламенте республики Коми некоторые парламентарии всерьез возмущаются, что обсуждение вопросов идет на русском, а не на языке Коми… Об этом недавно рассказывал телеканал Царьград.

Еще раньше о якобы дискриминации местного языка и неоправданном, с их точки зрения, преобладании языка русского в местных школах кричали некоторые башкирские политические деятели.
А кто из национальных лидеров сегодня признает государствообразующую роль русского народа? Я слышал это только от Рамзана Кадырова во время обсуждения поправок к Конституции.

На подарочной упаковке чая, расфасованного в городе русских оружейников Ижевске, написано, что Удмуртия — это родина Чайковского и… (внимание!) место проживания Тол-Бабая. Вот так просто, через запятую. Чайковский и Тол-Бабай…

Впрочем, существование могущественных диаспор, объединяющих в РФ мигрантов из азиатских республик бывшего СССР, уже затмевает все претензии на исключительность наших собственных национальных меньшинств. Об опасности этих процессов давно говорит и пишет патриотическая общественность, а недавно высказался Патриарх Кирилл.

Никто не требует дискриминации «других народов России». Этого никогда не было и не будет. Но сохранится ли сама Россия, если создавший ее русский этнос превратится в разрозненные русскоговорящие социальные группы, проживающие на территории Башкортостана, Республики Коми, Татарстана, Ямало-ненецкого автономного округа и т. д.?

А ведь сам факт существования таких пока еще только административных территорий с законодательно выделенной титульной нацией подчеркивает, что русские тут лишь квартиранты. Пока еще узаконенные… А иначе зачем все эти административные деления по национальному признаку? Не лучше ли просто — область, губерния, край, если все мы живем на общей земле и делить нам нечего?

Как бы нам под разговоры о конфессиональном и национальном равенстве и братстве не наступить на те же грабли, что и Югославия, когда необходимость признания роли государствообразующего народа станет всем нам очевидна, но уже будет поздно что-либо доказывать ближним и дальним соседям. Авторитет формируется годами и даже столетиями и априори предполагает наличие силы не столько внешней, сколько внутренней.

В этом смысле не лишне было бы вспомнить слова Патриарха сербского Павла, сказанные в связи с событиями в Косово: «Если албанская женщина рожает семь детей, а сербская делает семь абортов, то эта земля нужнее албанцам, чем сербам». Как бы однажды такие слова не услышать от нашего Патриарха про нас…

Но это лишь один их вопросов к государствообразующему народу. Есть и другие. Не хочется повторять слово «вера» — уж очень затаскали его за последнее время. Но когда над гробом покойного в русской церкви православный священник в качестве короткой напутственной проповеди говорит собравшимся, что все народы бывшего СССР вернулись в свои храмы — все, кроме русского, от этого трудно отмахнуться. Потому что вера — это не отвлечённая идея, не очередная «умная теория». А нечто вечное, непреходящее и объединяющее — именно потому что не от ума человеческого.

«Жить стоит ради того, за что не страшно умереть». За что готовы умереть мы, нынешние русские? За детей и близких? Этого мало для государствообразующего народа.

На поиск ответов на все вопросы осталось очень мало времени. И Куликово поле может уже и не случится. Разве что будет наше Косово поле…

Андрей Грядунов.