Братья Бишоффы, Хеннинг и Вильхельм, приехали в Россию, в Орел, чтобы побывать на месте захоронения своего отца Фридриха Бишоффа — бывшего учителя латыни, мобилизованного Вермахтом в 1939 году и погибшего близ деревни Панская Свердловского района Орловской области в июле 1943 г. — в первые дни контрнаступления Красной армии на Курской дуге. Братья приехали вместе с Петером Ветцелем, руководителем немецкой общественной организации «Дом поколений» из Мерзебурга и специалистом той же общественной организации Сюзанной Герике.

Возглавляемый Петером Ветцелем «Дом поколений» является давним партнером Орловской организации общества «Знание» России. «Красная строка» уже писала об их совместном проекте «Воспоминания во имя будущего (российско-немецкий диалог)», в рамках которого еще в прошлом году начат и продолжается сбор воспоминаний наших земляков, переживших оккупацию в годы войны. Немецкий фонд «Память, ответственность и будущее», тот самый, что до 2006 года выплачивал марки бывшим узникам, теперь оплачивает вот такие проекты, чтобы, как декларируется немецкой стороной, еще раз продемонстрировать чувство ответственности немцев за то, что случилось, когда Германия была фашистским государством. (Орловскую организацию общества «Знание» России поддержало финансово в этом проекте еще и правительство Орловской области).

Гости из Германии своими глазами видели, как в Орле празднуют нашу Победу. Немцы участвовали в семинаре, посвященном работе с воспоминаниями и диалогу поколений. А перед отъездом встретились с орловскими журналистами. И получился интересный разговор, в ходе которого проявились некоторые особенности того процесса, который принято называть примирением некогда враждовавших наций.

Вот, например, любопытная деталь. Как призналась Сюзанна Герике, в ее семье в недавнем прошлом никогда не говорили о той войне. Но теперь в «Доме поколений» Мерзебурга организовывают специальные встречи молодежи, в том числе — и с ветеранами гитлеровской армии. И бывшие солдаты вермахта рассказывают, какие они были молодые и как им пришлось, подчиняясь мобилизации, идти завоевывать чужие территории. И хотя, как выразилась Сюзанна, неверные, то есть неофашистские, трактовки сейчас не допускаются, честно говоря, не совсем понятно, какую оценочную окраску имеют воспоминания бывших солдат вермахта. Неужели они посыпают голову пеплом? Психологически это очень трудно — глубоко покаяться и признать свою неправоту. Из немецкого окопа русские навсегда запоминаются лишь как враги. А окопная правда, она известна — это ежедневная борьба за существование. И тут, если не вспоминать, ради чего ты воевал, можно «запудрить» любые мозги. Так под каким же углом современные германские школьники видят события тех огненных лет?

Отчасти это можно представить со слов братьев Бишоффов, которые зачитывали и пересказывали отрывки из военных писем своего отца. Фридрих Бишофф регулярно писал жене вплоть до гибели. И в его письмах, например, есть строки о том, что если, будучи в составе оккупационной армии в Польше и Франции, он, Фридрих Бишофф, ничуть не сомневался в правоте германской агрессии, то в 1943 году под Орлом бывший учитель стал задумываться: а «не обманули ли всех нас?» Но при этом, как свидетельствуют его сыновья, унтер-офицер Бишофф не стал ни пацифистом, ни антифашистом. Он воевал храбро, а значит, немало убил наших солдат, защитников своего Отечества. Невольно задумаешься: а если бы не произошел тот исторический решающий перелом в ходе войны, усомнился ли бы в чем-то бывший мирный учитель латыни, ставший унтер-офицером вермахта? Кстати, подобный вопрос может родиться и в голове современного немецкого школьника. И очень трудно, думаю, будет ответить на него честно бывшему солдату вермахта.

Частные воспоминания о войне, конечно, всегда человечнее исторических оценок. Но не кроется ли здесь одна опасность? Не рискуем ли мы утопить представления об исторической справедливости в пучине «общечеловеческих» мнений, в которых война предстает лишь как трагедия? Если акцентировать внимание только на этом, то со временем очень даже может оказаться размытым в исторической памяти поколений понимание того, кто же все-таки был виновником этой трагедии, кто — жертвой, а кто — истинным героем?

Конечно, в своих письмах жене один из завоевателей России Фридрих Бишофф выглядит весьма человечным человеком. Вот он рисует словесно картины Орла. Он описывает «большое количество церквей» и маленькие домики, где «ютятся жители». При этом унтер-офицер подчеркивает, что город сильно разрушен. В руинах — те самые церкви и большинство крупных зданий в центре. Но кто разрушает старинный русский город и его храмы? Конечно же, советская авиация, очередной налет которой минувшей ночью отразила доблестная немецкая зенитная батарея.

Трудно сказать, как подобные рассказы могут восприниматься немецкими школьниками, а вот студентам нашего ОГУ, которым Бишоффы передали письма своего отца для изучения, они вряд ли будут полезны без соответствующих комментариев. Итак, уже внутренняя пропаганда старается вовсю, пытаясь представить гитлеровское нашествие чуть ли не спасением (как вариант — наказанием) России, допустившей к власти большевиков и Сталина. Вот и детей наших Бишофф описывает чуть ли не как счастливцев — сильных, краснощеких, которым никакой мороз не страшен. Но можно ли по этим воспоминаниям унтер-офицера вражеской армии судить об истинном положении детей в оккупированном городе? В моей семье, например, сохранились воспоминания о полуголодном существовании и детей, и взрослых в годы оккупации Орла. А в орловской «Книге памяти», например, описываются и такие подробности: расквартировываясь по домам в отсутствие хозяев, немцы, бывало, выбрасывали на мороз малолетних детей, так что родители, вернувшись домой, находили их мертвыми. И об этом обязательно нужно вспоминать, слушая или читая письма Фридриха Бишоффа. И с этой точки зрения представляется безусловно важным сбор личных воспоминаний наших людей, переживших оккупацию.

Не нуждается в противовесах разве что суждение унтер-офицера Бишоффа о русских девушках и женщинах, которые участвовали в совместных вечеринках с оккупантами. Может быть, кому-то сегодня покажется странным, но немцы относились к таким неразборчивым особам с презрением. А вот у нас сегодня, спустя 65 лет после Победы, кино снимают про таких вот любвеобильных красавиц, пытаясь убедить общество даже не в том, что «любовь не знает границ», а в том, что «не все способны на подвиг», а стало быть, имеют право на предательство. Так вот, Вильгельм Бишофф свидетельствует из 1943 года: беспринципность и нравственный релятивизм не есть норма поведения вообще, а во время войны особенно.

Сюзанна Герике в своем рассказе о деятельности мерзебургского «Дома поколений» затронула еще одну деликатную тему. Оказывается, и в ее родном городе, и по всей Германии устанавливают так называемые «камни спотыкания». Это значит, что на мостовой делают выступающим один особый камень, на котором написано имя и фамилия жертвы фашизма. Обычно такие памятные камни «вырастают» у домов, где эти жертвы когда-то жили. Но вот какая особенность. Больше всего таких камней с именами евреев. Как рассказала Сюзанна, была еще идея увековечить таким образом погибших цыган, но те сами отказались от такой чести. А еще есть намерение напомнить таким же образом о погубленных Гитлером гомосексуалистах и слабоумных. Однако при этом имена немецких героев-антифашистов, немецких коммунистов в современной объединенной Германии пока никто вспоминать посредством вот таких камней не будет. Как пояснил Петер Ветцель — по идеологическим соображениям. Поистине современный западный гуманизм — странная штука.

Кто спорит: былая вражда должна уйти в прошлое. Но сколько бы ни прошло лет с той войны, важно, что называется, сохранить способность правильно расставлять акценты. Принятое Евросоюзом резюме, что гитлеровская Германия и сталинский Советский Союз были одинаково преступны как политические системы, — это уже смещение оценок. Россию это не может устраивать.

Поэтому и немецкие письма мы должны читать, не поддаваясь «скромному обаянию цивилизованных оккупантов». Мы можем не питать злобы к их потомкам. И наверное, правильно, что российское правительство с согласия региональных властей выделило землю в Беседено Курской области, куда немцы могут свозить останки своих родственников со всех участков бывшего Восточного фронта. Мы, конечно же, осуждаем деятельность так называемых «черных копателей», которые разоряют немецкие захоронения ради наживы. Но мы не можем забывать, что именно они, эти цивилизованные европейцы, принесли на нашу землю горе и смерть. И их покаянный вид не должен нас «очаровывать» и годы спустя.

Помните, как в «Войне и мире» Толстого фельдмаршал Кутузов говорил, обращаясь к своим чудо-богатырям: «Пока они (завоеватели. — А. Г.) сильны были, вы себя не жалели. А теперь и их пожалеть можно… А? Ребята?» И хитро прищурился старый главнокомандующий: «А и то сказать! Кто ж их к нам звал? Поделом! Мордой и в г…»

Как говорится, из песни да из истории слова не выбросишь.