Эта некрасивая история произошла в одной из школ Заводского района г. Орла. Никто из ее участников не обратился в газету за помощью и поддержкой, как это обычно бывает в конфликтных ситуациях. Некоторые даже решительно отказались от встречи с журналистом. Поэтому мы решили не называть подлинных имен и фамилий. Да и не в них дело. Эта история при всей ее исключительности все же не частный случай, а скорее точечное проявление более общих, глубинных процессов, которые происходят в современной школе да и в обществе в целом.

Последние два десятка лет у нас много говорят о правах личности. Так много, что порой приходит в голову мысль о некоторой болезненности этих разговоров, которые сродни помешательству долго голодавшего человека на еде. Некоторые исследователи так и пишут: мы, мол, так увлечены идеей прав личности, потому что долгое время знали одни лишь обязанности. Но каковы бы ни были причины, результат таков, что сегодня чуть ли не каждый школьник знает, что у него есть права. Беда же в том, что все чаще эта фраза трансформируется в неокрепшем юном сознании в зловещее раскольниковское: «Я право имею».

И вот скандал в школе: один из родителей, отец семейства, избил учительницу в присутствии ее учениц — за то, что она, якобы, избила его сына-пятиклассника. Впрочем, о картине происшествия можно судить лишь по словам самих участников конфликта и свидетелей, а они, эти показания, зачастую противоречивы.

Из объяснений учителя технологии (назовем ее В. Л. Кольцова) следует, что с пятиклассником Леонидом Петровым (будем назвать его так) она столкнулась на лестнице после того, как прозвенел звонок и дети разошлись по классам на очередной урок. Кольцова сделала мальчишке замечание и сопроводила туда, где он должен был находиться. Ребенок подчинился, но успел нагрубить учительнице. Сначала он заявил ей, что она не имеет права ему указывать, а потом и вовсе послал куда подальше. Это был откровенный бунт и вызов учительскому авторитету. Мальчишка скрылся за дверью класса. Но он продемонстрировал учительнице свое откровенное неуважение к ней. И Кольцова вошла в класс вслед за непокорным учеником. Она решила отвести мальчишку к классному руководителю. Как свидетельствовали потом одноклассники, ей пришлось выводить Петрова за руку, потому что тот упирался. Оказавшись опять в коридоре наедине с мальчишкой, учительница прислонила его к стене и отчитала за хамство. Насколько эмоциональна была эта сцена, никто не видел. Но двенадцатилетний мальчишка заявил через несколько минут в присутствии своего классного руководителя, что учительница технологии его несколько раз ударила о стену и даже пыталась душить. Слово на слово — получается грязная история, в которой никто не признает себя виновным и все настаивают на собственной правоте.

Учительница технологии, оставив мальчишку у классного руководителя, вернулась к своим ученицам и продолжила урок. Через некоторое время появилась мать пятиклассника и потребовала от Кольцовой объяснений, за что она избила ее сына? Учительница предложила матери пройти к директору и там обо всем поговорить. Но родительница заявила, что сейчас приедет ее муж, и тогда они все вместе пойдут к директору школы. Папа явился примерно через полчаса. И после небольшой перепалки с учительницей схватил ее за волосы и…

Как потом написали в своих объяснительных три ученицы Кольцовой, присутствовавшие на том злосчастном уроке, мужчина схватил учительницу за волосы и прижал лицом с парте. Но в показаниях самой потерпевшей говорится лишь о волосах и о физической боли. Отец мальчика признает лишь, что взял женщину за волосы и «тряханул» со словами, чтобы она его сына больше не трогала. Так или иначе, но сцена произвела неизгладимое впечатление на девочек, присутствующих в классе на уроке Кольцовой. Как свидетельствовала потом другая учительница, они прибежали к ней после звонка в шоковом состоянии: дети плакали и боялись идти домой.

В школу был вызван наряд милиции. Участники конфликта написали объяснения и прошли медицинское освидетельствование. Судмедэксперты не обнаружили на теле учительницы и мальчика серьезных повреждений, кроме синяков и небольших ссадин на руках. О происхождении этих повреждений можно было строить самые разнообразные версии. Прокуратура района согласилась с выводами инспектора ПДН, который проводил проверку, и уголовное дело в отношение Петрова старшего возбуждено не было, поскольку обошлось без серьезных травм и действия отца были продиктованы стремлением защитить сына, то есть они были совершены «на почве личных неприязненных отношений». В таких случаях вопрос об уголовном преследовании обидчика решается через мировой суд.

Но что такое суд? Это прежде всего свидетельские показания. Но как показала даже милицейская проверка, против учительницы их нет, а вот против мальчишки и его отца — более чем достаточно. Есть несколько письменных свидетельств, подписанных и учащимися школы, и учителями, и даже родителями некоторых учеников, из которых следует, что пятиклассник Петров — это головная боль всей школы. Этих заявлений хватило для того, чтобы прокуратура Заводского района возбудила дело об административном правонарушении в отношении родителей мальчика по статье 5.35 КоАП РФ и направила это постановление для рассмотрения дела по существу в комиссию по делам несовершеннолетних Заводского района. Родителям пятиклассника теперь грозит штраф за неисполнение своих обязанностей по воспитанию сына.

Но в этой истории важен не столько правовой исход дела, сколько ответ на вопрос: почему все это случилось? Примечательно, что юный герой скандала — пятиклассник Леонид Петров вовсе не оголтелый двоечник и не примитивный хулиган. У него «тройки» по русскому, английскому языку и математике, но зато «пятерки» по истории и технологии. А на уроках словесности, естествознания и обществознания он «хорошист». Мальчик не бьет стекла, не замечен в кражах. Среди собранных заявлений по поводу его поведения есть только одна жалоба об избиении Петровым своего товарища. Наш герой «прославился» иным. Он, например, может рисовать карикатуры на учителей и демонстрировать их всему классу на уроке. Он может встать и ходить по классу во время занятий, дерзко и по-хамски комментируя ответы своих одноклассников. Он может преследовать старшеклассниц непристойными оскорблениями по поводу их, якобы, нецеломудренного поведения. Или заявить на уроке, что учителя раньше времени начали учебную четверть, незаконно сократив каникулы. Примечательна и одна строка из его характеристики, подписанной классным руководителем: «…Постоянно создает сложные конфликтные ситуации, в которых принимает (видимо, надо понимать — занимает — А. Г.)

активную позицию по отстаиванию своих интересов». И это в пятом-то классе, двенадцати лет от роду! При этом отец мальчика, по свидетельству одной из его учительниц, в ответ на упреки в адрес сына может безапелляционно заявить, что все учителя «берут на лапу», а к его сыну, мол, придираются, потому что с него взять нечего. В том же духе, что, мол, все вокруг негодяи, родители мальчика высказывались и в прокуратуре, куда их приглашали для объяснений. И это похоже уже на мировоззрение, кстати, вполне типичное для нашего времени, когда, кажется, уже никто не сомневается, что человек человеку — волк, что в мире есть только борьба интересов и что в человеческих отношениях нет места доверию и уступчивости. Русский религиозный философ В. Соловьев в свое время охарактеризовал подобное настроение умов как «искушение видимым господством зла».

Что и говорить, несправедливости в нашей жизни хватает. И разного рода подношения некоторые учителя в некоторых школах принимают от родителей — за «пятерку» в четверти или за медаль по окончании школы. Ну, есть это все, что греха таить. И супруги Петровы обо все этом наслышаны так же, как и другие родители. Действие рождает противодействие. Но должно ли одно общественное зло порождать нравственный нигилизм — может быть, еще большее зло? Идеология защиты своих интересов, прав и свобод убеждает нас всегда отвечать ударом на удар. Грамотный приверженец такой идеологии, конечно, оговорится при этом: «в рамках действующего законодательства». Ну, а неграмотный сочтет возможным обойтись и без них.

Но всегда ли применима эта схема, даже если «в рамках»? В отношениях «учитель-ученик» она явно не годится. Потому что взрослый и ребенок априори не на равных, и нарушение естественной иерархии в их отношениях чревато разрушением личности ребенка, которому для нормального развития нужно прежде всего научиться критическому отношению к себе и своим поступкам или, как говорили в старину — смирению. А потому авторитет учителя для ученика должен быть непререкаем. Но! Тут мы неизбежно касаемся и другой стороны проблемы: учитель обязан делом, собственным постоянным примером доказывать свое интеллектуальное и нравственное превосходство ученику, чтобы воспитать в нем именно смирение, а не рабскую покорность или бунтарский дух, чтобы потом не пришлось ученика к стенке прислонять. Смиряются только перед истинным авторитетом, когда есть пример для подражания, когда видно, к чему нужно стремиться. Отсюда, кстати, проистекает и вся методология православной педагогики: когда смиренный перед Богом учитель воспитывает смиренных перед учителем учеников.

Но как быть, если ситуация уже упущена? Если, скажем, пятиклассник Петров или девятиклассник Сидоров уже уверены, что в мире нет справедливости и добра, и подсознательно готовы мстить за это миру, а учительница со стажем и с большим педагогическим опытом уверена в одном, что если ученик хамит, его нужно во что бы то ни стало поставить на место, в рамки, не теряя понапрасну время на осмысление причин неадекватного поведения ребенка?

Помните, у Достоевского?До предела озлобленный Илюшечка Снегирев ни за что ни про что прокусил палец Алексею Карамазову, а потом швырнул в него камнем. Но у Алексея хватило душевных сил достучаться до самого сердца ребенка, так что в результате восторжествовали не справедливость и даже не закон, и не логика правовых отношений, а случилось нечто более важное — было побеждено зло в душе маленького человека. И я вот думаю, что если бы в тот злосчастный миг, когда дерзкий пятиклассник нахамил своей учительнице — что если бы она не пошла за ним в класс, не вытащила его обратно в коридор, не продемонстрировала бы ему силу своего права, а поступила бы как-то иначе? Нет, не оставила бы это дело без последствий, а просто нашла бы другой путь, другой подход к этому современному Илюшечке? Что если бы учительница попыталась… полюбить испорченного мальчишку? Полюбить так, как мы любим себя, например, со всеми нашими недостатками. Или как мы любим наших собственных детей, какие бы неприятности они нам ни доставляли. Эта любовь не требовательная, а ищущая пути и слова. В ней нет места правовым отношениям. Эта любовь всегда — жертвенна. Что если бы у того рокового порога все произошло именно так, а не так, как это обычно происходит в нашей жизни? Или любить своих учеников современный учитель вовсе не обязан? Это не входит в служебные обязанности современного школьного «менеджера по предоставлению образовательных услуг»?

Но если так, то кто прервет порочную цепочку взаимных претензий и обид, порождающих бесконечные конфликты и даже открытые столкновения? Вот уже и в школе!

Суд, конечно, вынесет свой вердикт, и комиссия по делам несовершеннолетних тоже будет объективна: письменных свидетельств для этого достаточно. Но что же будет потом? Мальчишку, испытавшего еще одно унижение унижением родителей, переведут в другую школу? И там он, может быть и присмиревший, будет затравленно смотреть на окружающих и ненавидеть всех? А потом, повзрослев, научится «не попадаться» и будет более изощренно защищать свои интересы в ущерб другим? А то еще и уверится, что его папа всех сильнее и что, если с умом, то человеку все позволено. Кто научит мальчишку стыду и умению прислушиваться к голосу своей совести? Наказание может остановить человека у опасной черты. Но оно не способно его преобразить. Мне рассказывали, что во время беседы с помощником прокурора отец мальчика сделал только один вывод, что надо было прижать учительницу где-нибудь в темном углу, чтобы свидетелей не было. Папа зло пошутил? Но одно несомненно: логика борьбы за интересы — страшное оружие в руках искушенных злом.

Вот почему Русская православная церковь и православная педагогическая общественность так активно лоббируют введение в средней школе предметов духовно-нравственной направленности: борьба всех против всех в нашем обществе обостряется. В нее уже втянуты и дети. Право на защиту собственных интересов становится оружием в этой борьбе. Чтобы избежать худшего, в массовое сознание пора возвращать убеждение в абсолютности нравственных норм. Людям пора возвращать Бога!

Прежде чем учить детей правовым отношениям, хорошо бы сначала привить им духовные навыки требовательного отношения к себе. Еще Амвросий Оптинский говорил, что обостренная способность к осуждению других (от чего, собственно, и вся наша борьба за интересы) происходит от неумения сосредоточиться на собственной душе. Христос об этом сказал еще точнее: помните, про соринку в чужом глазу и бревно в собственном? Вот бы растолковать все это детям вовремя! Глядишь, со временем и правовые отношения у нас бы наладились: делить стало бы нечего.

Андрей Грядунов.