Несколько дней назад на загадочной орловской улице Мостовой, известной благодаря уникальной дороге, зигзагом, четырьмя полосами спускающейся к очень Веселой слободе, где дорог для движения транспорта только две, появились странные люди, «комиссия». В нее входили, как представились, члены какой-то водяной областной структуры — «областные водяные» и сотрудник ОБЭП УМВД Орловской области с красивым именем Павел.

Местным не было времени вдаваться в тонкости наименований, они были рады вниманию. Жители улицы Мостовой — те, что у дороги — доставучие. А стали они такими потому, что плохо жить у шумной и грязной дороги, построенной сикось и даже накось. Поэтому жителям иной раз даже страшно, и они с перепугу и со страхом достают власти с целью обретения защиты. А тут власти, какие-никакие, сами пришли. Радость!

— Зачем вы к нам пришли? — спросили придорожные жители улицы Мостовой — те, которым шумно, грязно, а порой — дорога чудная вышла — даже страшно.

— Мы ищем водовод, — сумрачно ответили люди.

Женщина, в дом которой постучалась «комиссия», не то чтобы струхнула, но на всякий случай позвала соседа — Вячеслава Евгеньевича Локаненкова, который, пытаясь противостоять неизбежному — строительству у его окон кривой двухкилометровой автострады, собрал такую кипу прекрасно оформленных документов, что может теперь по праву открыть музей строительства дороги и — отдельно — филиал музея, посвященный борьбе с этим строительством, — незамедлительно пришел.

Чего могла испугаться женщина, как почти любая представительница прекрасного пола — существо нервное и мнительное? Что страшного можно было услышать в словах: «Мы ищем новый водовод и два новых люка над ним. На схеме они находятся напротив вашего дома, женщина… Покажите нам люк. Один люк. Второй — по схеме — находится напротив дома № 42. А ваш дом, мы знаем, имеет другой номер…». Ничего страшного не было в этих словах. Нужно было просто удивиться, потому что ни нового водовода, ни люков, ведущих к нему, на улице Мостовой нет.

Инвалид второй группы В. Е. Локаненков не удивился и не испугался. Ему ли, жителю придорожной полосы, бояться? Ему ли — обладателю полного комплекта документов по данной теме — удивляться? Он в борьбе давно забыл, что существуют эмоции. Вячеслав Евгеньевич успокоил растревоженную женщину и увел «комиссаров» к себе. Но не всех — в доме оказались только «водяные» и сотрудник ОБЭПа Павел. Бригада с лопатами осталась дожидаться на улице.

— Чем объяснить ваш интерес, чем объяснить ваше присутствие? — обратился к ОБЭПовцу хозяин дома.

ОБЭП вселял в Вячеслава Евгеньевича надежду, что власти переменились и взялись за наведения порядка всерьез, по-настоящему. В душе гражданина В. Е. Локаненкова стало как-то светлее, что ли. Так бывает всякий раз, когда перед человеком начинает маячить хоть какая-то надежда.

— Мы ищем водовод, — коротко сообщил сотрудник отдела по борьбе с экономическим преступлениями.

Вячеслав Евгеньевич раскрыл схемы.

— Посмотрите, — сказал он, — по плану водовод, действительно, должны были перенести на значительном пространстве нашей улицы (от дома 24 до дома 42), но никто никаких водоводов никуда не переносил, и поэтому никаких люков над водоводом, чтобы в эти люки можно было влезть и посмотреть, что внутри, вы не найдете, потому что нельзя увидеть то, чего нет, чего не существует.

— …А, так эти схемы у нас есть, — заметили «областные водяные».

Вячеслав Евгеньевич не ответил им ничего, за годы боданий с властями он забыл, что такое эмоции. Павел из ОБЭПа тоже ничего не сказал. Бригада с лопатами, дожидавшаяся на улице, тоже молчала. Странно, если бы она что-нибудь, сжимая лопаты, говорила. Тогда, возможно, испугался бы и Вячеслав Евгеньевич Локаненков. Но бригада безмолвствовала.

…Они ушли так же внезапно и спокойно, как появилась — будто мираж в пустыне Гоби. Там же бывают миражи. Может быть, не такие экзотические, но бывают.

Никто бы не обратил внимания на эту, можно сказать, рядовую сумасшедшинку из жизни улицы Мостовой, если бы не вывод Вячеслава Евгеньевича Локаненкова о том, что городские и, похоже, областные власти уверены: новый водовод в этом диком урочище есть! Иначе, рассудил внимательный и упрямый в своей борьбе пенсионер, зачем они искали люки? Зачем привели людей с лопатами?

Сумасшествие бывает разного рода, но лопаты… Значит — люди уверены. Да и официальные представители власти не раз публично заявляли: новый водовод на улице есть, по программе подготовки к празднованию 450-летия он введен в эксплуатацию.

И Вячеслав Евгеньевич не спеша пошел в свою очередную, возможно, и на этот раз неудачную, атаку. Он пришел в редакцию, чтобы задать несколько очень простых, но, как показывала и продолжает показывать практика, очень трудных вопросов, потому что на них невозможно получить ответ.

— Согласно проекту, нам должны были построить новый водовод, — издалека начал гость. — Если деньги (по проекту) отпущены, а водовода нет, уместно поинтересоваться, где деньги.

И далее — по той же схеме: если по СНиПу шумозащитный забор должен стоять от домов в 25 метрах, почему он стоит ближе? Если проектом предусмотрены пешеходные тротуары по обе стороны дороги, почему тротуар сделан только по одной стороне? Почему у домов — там, где живут люди, — пешеходный (!) тротуар совмещен с подъездной автомобильной дорогой?

Вячеслав Евгеньевич рассказал несколько забавных историй, которые наверняка повеселят как проектантов, так, в особенности, и исполнителей заказа.

Первый случай: приезжает к нему «скорая» (инвалид, объяснять ничего не надо). Врач пробыл с больным больше часа. Выходят вместе, чтобы дальше на «скорой помощи» в больницу ехать, а машины-то у дома нет! Угнали?! Не угнали, а отогнали, потому что если «скорая», как положено, будет ждать рядом с жилищем, она перекроет «подъездной тротуар» не только автомобильному транспорту разъяренных соседей, но даже пешеходам. В оставшийся зазор не протиснуться даже юной маме с коляской.

Побрели к «скорой», но пока врач возился с больным, к соседнему двору подъехал ассенизатор — осушать вместительную выгребную яму — и заблокировал выезд на четырехполосное шоссе! Ассенизатора с его вонючими шлангами быстро с места не стронешь — технология процесса не позволит.

Еще у одного счастливчика, живущего при дороге, возник­ли проблемы с электричеством. Аварийка пробиться к дому не смогла — физически не сумела осуществить маневр. Тогда хозяин демонтировал один пролет технического чуда — шумозащитного забора, защищающего придорожных жителей от шума так же успешно, как ватка в ноздрях спасает от едких и удушливых газов. Электричество восстановили — принялись восстанавливать забор.

А когда дорогу только начали строить (шел этап долбежки земли механизмами), по дому упрямого в своей борьбе В. Е. Локаненкова пошли трещины.

— Чего же вы не обратились в суд? — задал я глупый, корыстный вопрос.

Вячеслав Евгеньевич, давно забывший, что такое эмоции, непродолжительное время смот­рел на меня, а затем ответил:

— Я скажу вам, почему я не обратился в суд. Потому что для оценки ущерба нужно заказывать независимую экспертизу, оплачивать работу которой опять-таки должен я. Откуда взять деньги?

Суд спокойно отбивал все атаки инвалида.

— Меня очень удивляли проверяющие и контролирующие организации, — вспоминал гость прошлое, когда еще обладал способностью поражаться хит­рым и наглым схемам, гладко работающему механизму наживы. — Ведь если по проекту одно, а в реальности другое, то на это нужно как-то реагировать, это нужно как-то проверять!

Но контроль был, как решения судов — только в пользу дороги и ее строителей. Триста миллионов рублей! Шутка — на два километра полотна?

Но что толку изумляться привычному? Систему, ориентированную на получение, освоение, разворовывание денег, можно реформировать только суровыми чистками.

Поэтому пора было переходить к конкретике и позитивной программе.

— Так чего вы хотите? Что можно сделать реально? Предлагаете чего?

Вячеслав Евгеньевич ответил:

— Предлагаем отодвинуть на пять метров забор от наших домов, сделать на освободившемся пространстве тротуар, который, как и положено, будет тянуться вдоль дороги, а не упираться в тупик, как сегодня. По сути, и строить ничего не потребуется, достаточно ужать бессмысленно широкую двухкилометровую дорогу до трех полос, сделав третью реверсивной.

— А шумозащитный забор снес­ти за ненадобностью?

— Нет, забор спасает нас от грязи. Это, так сказать, программа-минимум. Программа-максимум: если по проекту, принятому и утвержденному, — одно, а в реальности — другое, куда ушли выделенные на реализацию проекта деньги. Кто их украл?

Это хороший вопрос. Может быть, сотрудник ОБЭПа Павел вместе с «областными водяными» потому и приходил на Мостовую, что ему тоже стало интересно? Чистить надо систему. Водопроводную и прочую. А жильцы, разуверившиеся почти во всем, помогут. Документов у Вячеслава Евгеньевича по теме столько — любой следователь обзавидуется! Заводи папку «Дело №…» — и вперед!

Сергей Заруднев.