Последний промышленный и финансовый кризис, который Россия пережила вместе с семёркой «дружественных» нам капиталистических стран, завершился 2 года тому назад. Ныне большинство ранее пораженных кризисом стран находятся в фазе депрессии и восстановительного роста — на Западе темпом от 1 до 4 процентов в год, в РФ — около 4%. В соответствии с теорией коротких циклов конъюнктуры К. Маркса (длинные циклы конъюнктуры называются «кондратьевскими»), следует ожидать, что в ближайшее время наступит фаза подъёма, примерно до 2017 года. Правда, для РФ она может оказаться короче — ввиду сохраняющейся трагедии нашего машиностроения, а особенно станкостроения, электроники и производства композитов. С демографическим кризисом в РФ ситуация значительно хуже. Он продолжается 20 лет и в перспективе 4—7 лет будет обостряться.

Экономические кризисы могут быть двух видов — либо это кризисы дефицита товарной продукции, либо кризисы перепроизводства. В первом случае их причиной, как правило, становятся стихийные бедствия и социальные конфликты. Причем при любом способе производства — от первобытно-общинного до социалистически организованного. Во втором случае кризис связан с интересной особенностью только капиталистической системы ведения хозяйства. С тем, что предприниматели в погоне за прибылью стремятся производить продукции больше, продавать её дороже, а платить за труд — по возможности скромнее.

Под действием данного противоречия регулярно через 8—11 лет капиталистический рынок оказывается перегруженным товарами, не находящими сбыт по ценам, доступным для покупателя и одновременно сохраняющим приемлемую прибыль для капиталиста. Тогда объём продаж сокращается, что вызывает снижение производства, рост безработицы, обнищание значительной части населения.

Однако долгожители капиталистических стран хорошо знают, что кризис перепроизводства, подобный тому, с которым мир столкнулся в 2008—2009 гг., далеко не всех приводит в уныние. Если для одних он — беда, то для других — мать родна. Беда для тех, кто остался без работы, кто не может продать свою даже высококачественную продукцию. А если эта продукция произведена из сырья, приобретенного в кредит, то производитель не способен рассчитаться по долгам и налогам и, значит, вынужден объявить себя банкротом.

Кризис — беда и для тех, кто вложил последние сбережения в строительство жилья, а оно не вводится в эксплуатацию, поскольку застройщик попал под банкротство. Беда для бюджетников — учителей, медиков, коммунальщиков, военнослужащих, пенсионеров, чьи доходы напрямую связаны с сокращением поступления налогов в бюджет.

Ну а у тех, кто располагает большими сбережениями, появляется хорошая возможность по дешевке скупить имущество банкротов; заменить часть своих наёмных рабочих более дешевыми, оставшимися без работы. Для них открывается ещё и возможность повысить ставку процента за кредит; повысить своё благополучие за счёт снижающихся в ходе кризиса цен на сырьё, материалы, товары потребительского назначения.

Вот почему история кризисов — это история не только миллионов несчастных судеб, но и большой радости обладателей быстро разбухших кошельков. В качестве примера можно сослаться на официальные публикации деклараций о доходах некоторых наших популярных граждан. Среди них отметим, в частности, Ольгу Шувалову, которая не числится тружеником на каком-либо предприятии, но уже в предкризисном 2008 году смогла заработать 361 миллион рублей, а в кризисном 2009 году сразу увеличила свой доход до 642 миллионов.

Не будем вдаваться в детали выполнявшихся ею финансовых операций, тем более что она, видимо, держала их в секрете даже от своего супруга И. Шувалова, нашего первого вице-премьера по экономике. Обладай он её знаниями и умениями, Игорь Иванович не стал бы убеждать страну, что кризис нас обойдёт стороной, а постарался бы реализовать в интересах России хотя бы те финансовые операции, которые в кризисном году озолотили О. Шувалову.

Предупреждён — уже частично вооружен. А предупреждений о грядущем кризисе было немало, и не только в 2008 году. Еще в 2006 году мы опубликовали прогноз, согласно которому кризис ожидался в РФ в 2009—2011 гг., и, соответственно, предложили ряд мероприятий, которые должны были локализовать его негативные последствия. Этот прогноз экономист И. Шувалов сумел не заметить, а вот юрист по образованию О. Шувалова его использовала и встретила кризис во всеоружии творческого интеллекта.

А вот примеры более близкие нам. Вспомним, с какой легкостью рушились в «годы окаянные» заводы УВМ, часовой, «Малютка», СПЗ и другие. А эпопея с ОАО «Развитие», «Орловская Нива», «Орловская промышленная компания» беглого Сошникова, «Пшеница-2000»… В них вкладывались огромные средства с благородными целями подъема экономики Орловщины. Но все смешалось в мясорубке кризиса и списано на так называемые объективные причины. Только вот одни стали неприлично богатыми, а другие — нищими и безработными. Какая-то объективная несуразность!

Само собой разумеется, что если отдельные граждане могут неплохо зарабатывать на экономическом кризисе, то тем более такие возможности имеются у некоторых государств. И за примерами далеко ходить не нужно.

Так, в годы Великой депрессии, поразившей ведущие капиталистические страны в 30-е годы прошлого века, СССР ускорил темпы индустриализации производства — благодаря падению мировых цен на необходимые ему машины и оборудование, благодаря притоку квалифицированных специалистов из страдавших от безработицы западных стран. Точно так же в ходе последнего кризиса коммунистический Китай на падении цен тоже приобрёл немало необходимого ему сырья, оборудования, технологий. Используя свои финансовые резервы, он и сегодня активно и практически повсеместно скупает технологически необходимые ему предприятия в развивающихся странах.

В известной мере то же демонстрируют Вьетнам, Индия, частично Бразилия. От кризиса выигрывают не только те государства, которые в той или иной мере ориентированы на некапиталистический путь развития, но и некоторые вполне капиталистические государства. Во-первых, это импортёры энергоресурсов. Во-вторых, это производители предметов регулярного массового и элитарного спроса, использующие не только отечественное, но и импортное сырьё. В-третьих, это производители вооружений, отправляемых на экспорт — в районы военных конфликтов.

До тех пор пока Россия остаётся страной капиталистической, причем основательно привязанной к мировому рынку в качестве поставщика сырья и квалифицированной рабочей силы, рассчитывать на некие приобретения от следующего экономического кризиса на Западе (согласно нашему прогнозу, опубликованному в 2009 году, новый кризис следует ожидать в 2017—2019 гг.), нам не приходится. Задача должна быть иная — минимизировать вероятные негативные последствия грядущего экономического спада.

Чтобы такую задачу решать, прежде всего нужно отрешиться от надежды, что всё устроится само собой, с помощью «невидимой руки рынка» и последовательного отказа от государственного регулирования развития народного хозяйства, в частности расширением масштабов приватизации производственных ресурсов.

Наоборот, только государственный, а не эгоистический частный интерес должен быть мотором структурной перестройки народного хозяйства — в направлении повышения темпов роста производства с одновременным развитием рынков сбыта для отечественной продукции. А уже затем приводные ремни от этого мотора — в форме налогов, кредитов, дотаций, квот, привилегий и т. д. — должны убедить каждого производителя, что ему может быть выгодно только то, что выгодно государству.

При таком подходе станет ясно, что за время, отпущенное России до наступления следующего кризиса перепроизводства, необходимо максимально мобилизовать ресурсы накоплений в развитие внутреннего рынка сбыта. Практически это означает, что необходимо максимизировать темпы восстановления отечественной перерабатывающей промышленности, прежде всего машиностроения и его сердцевины — станкостроения; электроники, производства композитных материалов, сельского хозяйства.

Одновременно нужно решать проблему расширения платёже­способного спроса предприятий и населения. Укреплять возможности повышения устойчивости внешнего рынка — за счёт интеграции с перспективно надёжными союзниками, переориентируя внешнеторговый оборот на страны с объективно более устойчивой экономикой, каковыми являются, в первую очередь, государства, выбравшие некапиталистический путь развития.

Сегодня можно лишь сожалеть, что подобные решения, которые за несколько лет до начала последнего кризиса предлагались нашему руководству, в то время восприняты не были и экономика продолжала развиваться по либеральным рецептам элитной профессуры из Московской высшей школы экономики. В итоге, как видно из таблицы, падение ВВП у нас оказалось намного большим, чем в ЕС, в Японии и США.

Обнадёживает, что в последнее время некоторые высшие руководители страны декларируют понимание необходимости активной диверсификации экономики — путём существенного разворота внешней торговли на Восток и Юг, восстановления отечественного машиностроения, развития переработки отечественного сырья, оживления животноводства и др.

Хотелось бы надеяться, что эта стратегия не окажется очередной жертвой приоритетного внимания к запросам отечественной и зарубежной олигархии, настаивающей на еще одной волне приватизации, включая ВТБ и Сбербанк. Что на тактическом уровне управления экономикой будут учитываться такие антикризисные мероприятия, как сбалансирование внешнеторгового оборота и сокращение внешней задолженности; стимулирование долгосрочных контрактов по импорту необходимых нам товаров — в фазе депрессии, а долгосрочных экспортных контрактов — в фазе подъёма. Что главным ориентиром управленческой деятельности станет не экспортное направление, а растущая ёмкость внутреннего рынка. Что возобладает понимание: экспорт не может, а потому и не должен быть целью экономического прогресса. Его функция велика, но состоит она лишь в том, чтобы содействовать эффективному решению внутригосударственных социально-экономических проблем.

В этой связи необходимо заметить, что сегодня, спустя всего два года после завершения пережитого странами «восьмёрки» серьёзного экономического кризиса, объективных внутренних условий для второй волны спада производства в России нет. Его и не должно быть, если наше государство, во-первых, последует примеру Китая, США и ряда других стран, которые стремятся повысить объём внутреннего платёжеспособного спроса населения. Во-вторых, если, проявляя заботу о развитии отечественной экономики, государство остановит вывоз российского капитала, сбалансирует внешнеторговый оборот, обеспечит своих производителей дешевым кредитом, основательно сократит рост паразитарных доходов экономической и политической элиты.

Однако новый кризис нас обязательно накроет, если будет сохраняться тот курс экономической политики, который недавно подарил нам ситуацию 2008—2009 гг. И он тем быстрее проявит себя в качестве второй волны минувшего кризиса, чем последовательней мы будем двигаться по ориентирам, которые удобны олигархическим структурам. Поэтому запугивание второй волной кризиса — это для одних «реформаторов» идеологическое обоснование стремления начать новое наступление на доходы населения, а для других — оправдание позиции, согласно которой можно всё улучшать, ничего не меняя в главном — в отношениях присвоения условий и результатов производства.

Исходить нужно из того, что минимизацию негативных последствий кризисов, угрожающих России в рамках капиталистической системы хозяйства, можно обеспечить лишь в том случае, если в управлении экономикой начнёт преобладать ориентация производства непосредственно на потребности трудящегося населения, не останавливаясь перед преодолением тех традиционных форм рыночных отношений, которые порождают кризисы перепроизводства.

А поскольку реализация таких нерыночных форм потребления, как преодоление бедности, бесплатное образование, здравоохранение, коммунальное, научное обслуживание, могут быть реализованы в основном через государственные структуры управления социально-экономическим развитием, то естественно, что государство не только не должно уходить из экономики, но его роль в экономике должна повышаться. А в тех случаях, когда государственные чиновники неэффективно управляют процессами социально-экономического развития, нужно заменять управленцев, а не государственную собственность — частной.

С закономерностями общественного развития никому и никогда не позволено не считаться. Что от этого бывает, хорошо известно как на государственном, так и на региональном уровне. Орловская область имеет богатый опыт в этом отношении.

Сегодня важно понять, что с разрушающимся потенциалом, созданным предшествующими поколениями, выживать в кризисе будет всё труднее. Вступление страны в ВТО потребует от каждого хозяйствующего субъекта продуманной и взвешенной экономической политики. Придётся находить своё место в общественном разделении труда, памятуя о том, что сложившаяся структура производства во многих случаях неконкурентоспособна. Потребуется серьёзное совершенствование всего хозяйственного механизма, направленное на более гармоничное сочетание государственного и рыночного регулирования.

Предстоит непочатый край работы. Важно не упустить время и решать все вопросы экономически и технологически грамотно, дабы исключить в будущем «объективную несуразность». Настаёт время серьёзной проверки управленческих кадров.

И. Загайтов,
доктор экономических наук,
Н. Турищев,
кандидат экономических наук.