Пшеничное поле
Вышла в свет публицистическая повесть нашего постоянного автора Владимира Афонина «Семейство удавов». В этом номере «КС» мы предлагаем вашему вниманию второй отрывок из новой книги нашего земляка
(см. «КС», № 10 от 8 апреля 2011 г.).
Проект «Пшеничное поле» набирал обороты. Немцы, верные своей национальной скрупулезности, все обязательства выполнили в срок: договоры подписаны, графики поставки техники согласованы, кредитная линия открыта. Для удобства финансовых операций немецкая сторона открыла в Приокске филиал своего банка. Директором филиала, опять-таки для удобства, поставили брата Степана Тимофеевича, Владислава.
К весне из Германии поступила первая партия тракторов, комбайнов, сеялок, почвообрабатывающих машин. Группа механизаторов и агрономов прошла стажировку в Германии; на весенний сев немцы прислали технологов-наставников.
Когда хлеба на русско-немецких полях начали созревать, губернатор пригласил министра сельского хозяйства вместе с учеными-аграриями на просмотр. Опытным взором определили: не менее 40 центнеров даст каждый гектар.
— Такие поля не грешно показать самому президенту, — заключил министр.
— Он обещал приехать в уборочную пору, — с нескрываемой гордостью ответил Баранов.
Ельцин не забыл обещания; прилетел в сопровождении целой свиты. С аэропорта поехали на поле. У кромки золотистого пшеничного моря высокого гостя встречали, как батюшку-царя: с пирогами, величальными песнями, праздничным хороводом.
По старому крестьянскому обычаю президент попробовал на зуб зерно, одобрительно кивнул, потом снял свой пиджак и бросил поверх колосьев. Пшеница заколыхалась, задрожала, прогнулась, но президентский пиджак удержала.
— Урожай на славу, — похвалил Ельцин. — Значит, может русская земля рожать не хуже заграничной.
Проехали по другим полям, и Борис Николаевич подвел итог:
— Вот будущее нашего села. — И, обращаясь к министру, предупредил: — Это и для вас ориентир. За результат головой будете отвечать.
После обильного угощения президент раздобрел, повеселел, радушно поблагодарил Баранова и на прощание напомнил:
— Я не забыл свое приглашение. Скоро встретимся в Барвихе.
Горячая и сладкая волна перекатилась в груди Степана…
Недели через две позвонили из администрации президента.
— Вас на завтра приглашает Борис Николаевич в загородную резиденцию. Сначала зайдите к нам, вас сопроводит наш сотрудник.
Баранов обрадовался, но не сильно смутился приглашением к президенту. Он еще недавно был своим человеком в этих высоких кругах. Но все-таки порядки изменились. Ельцин непредсказуем, может выбросить любое колено, особенно после «перебора».
В Барвихе Степана встретили знакомые лица. Прошлись по еловым аллеям, пока хозяин завершал встречу с каким-то иностранцем. Потом разместились вокруг стола прямо на лужайке. Степан привез корзину отборных яблок и банку доморощенных соленых огурцов.
— Сегодня вместе с вами, господа, гостем моей семьи является Степан Тимофеевич Баранов, всем вам хорошо известный, — перед первым тостом сказал Ельцин. — Я недавно побывал у него в области и скажу с удовольствием: добрый и умелый хозяин на земле.
Немного подумав, добавил:
— Надеюсь, такие люди помогут нам и в государстве навести должный порядок. Давайте выпьем за его прописку в Барвихе.
Степан был глубоко тронут словами президента и чувствовал себя на седьмом небе.
— Степан Тимофеевич, — обратился к нему Ельцин, — пшеничные поля, которые вы мне показывали, это хорошо. А какие шаги будут следующими?
— Борис Николаевич, — Баранов хотел привстать, но его осадили, — еще в двух районах начинаем подобный проект. Попробуем соединить производство, переработку и сбыт продукции в единую производственную и финансовую структуру, без всяких посредников. Решили отказаться от советской модели, когда на селе один с сошкой, а семеро с ложкой.
— А что? — Ельцин оглядел присутствующих. — Умная мысль. Зачем кормить лишних дармо-едов.
— …И постараемся развязать руки сельским предпринимателям, у кого, конечно, есть к этому способности. Поможем льготными кредитами, техникой, удобрениями, и пусть берут в аренду не одну-две сотни, а тысячи гектаров.
— Я думаю, за такие планы и таких руководителей не грешно еще по одной выпить, — улыбнулся президент.
В беседе с глазу на глаз Ельцин откровенно признался:
— Я немногих подпускаю близко к себе, но кого принимаю — держу крепко и не тороплюсь отпускать. Мне нужны верные бойцы.
— Во мне, Борис Николаевич, можете не сомневаться. Я все передумал, многое пережил, по-новому осознал прошлое. Хотел бы вместе с вами еще послужить России.
— Вот это мужской разговор, — пожал ему руку царь-Борис.
Поездка в Барвиху воодушевила Степана, придала новые духовные силы и уверенность. Пригласив к себе двух бывших директоров совхозов, а ныне ставших фермерами, он предложил им заманчивую программу сельского бизнеса.
— Берите земли, сколько осилите, создавайте акционерные общества, предлагайте свои проекты, — наставлял он, — просите, что нужно — вам будут открыты все двери. Но сделайте образцовые хозяйства, чтоб на всю Россию можно показать.
Так появились акционерные общества «Сметанино» и «Юность». Первые вагоны действительно оказались удобными. Беспроцентные кредиты с годичной отсрочкой платежей, земля с льготной арендой на многие годы, дешевая и послушная рабочая сила… Расчет был верным: хозяйства росли как на дрожжах, о них заговорили в округе. Потом поехали делегации, высокие гости, ученые и, конечно, журналисты.
Антон собирался рассказать о проекте «Пшеничное поле» на Всероссийском фестивале прессы в Сочи, но ему все карты перепутал давнишний закадычный друг, секретарь Союза журналистов Белгородчины Владимир Кучеренко, выступивший перед ним.
— В нашу область тоже нагрянули инвесторы, — поведал коллегам Владимир Семёнович. — Но наш губернатор Евгений Савченко смог быстро раскусить их хитрые замыслы.
Журналисты невольно насторожились, никто не ожидал такого поворота. Все привыкли смотреть на инвесторов, как на Христа Спасителя. А Кучеренко сошёл с трибуны и раздал свои белгородские газеты.
— Вот читайте выступление губернатора. Он открыто сравнивает приход непрошеных благодетелей с татарским нашествием — это грабёж средь белого дня. Его позиция: «Нам нужно как можно скорее избавиться от услуг таких инвесторов».
К Антону подошёл гость фестиваля из Абхазии, редактор газеты «Гагринский вестник».
— У вашего губернатора Баранова, по-моему, другой взгляд на инвестиции, чем у белгородцев, — обратился он к Антону.
— А вам откуда это известно? — удивился Конников.
— О, мы хорошо знаем Степана Тимофеевича, — заверил абхазец. — Он большой друг главы нашего Гагринского района. В гости наезжает. Вместе с Лужковым инвестиции в город Гагру вкладывает.
— Как так? — удивился Антон.
— Очень просто. Взял в аренду большой участок земли в живописном месте на берегу Чёрного моря с трёхэтажным старинным особняком. Сейчас делает реконструкцию, сад посадил, деревья экзотические привезли из Сухуми.
— Сказки какие-то, — не верил Конников.
— Почему не веришь? — обиделся редактор. — До Гагры всего час езды, поедем, посмотришь. Гостем моим будешь, хорошим домашним вином угощу.
Поехали. Между Гагрой и Пицундой остановились у сказочного терема, одетого строительными лесами. Обширная территория обнесена декоративным забором. Вход воспрещён. Но бригадир строителей был знаком редактору, и калитка открылась.
— Что за дворец строите? — поинтересовался Антон у бригадира.
— Глава нашего района привозил сюда губернатора Приокской области Баранова. Сказали, что здесь будет пансионат для одарённых детей из России. Но нас это мало интересует. Деньги регулярно присылают, материалы есть, зарплата хорошая — что ещё надо? — захохотал и ушёл.
После возвращения с фестиваля Антон Конников опубликовал в газете снимок гагринского дворца с короткой заметкой «Жемчужина у моря». Публикация вызвала переполох: в списке областных новостроек такой объект не значится, а деньги из бюджета уходят в Абхазию. Пока разбирались, что к чему, прошёл год. За это время Баранов с помощью гагринского друга успел оформить нужные документы и за небольшую плату стал хозяином роскошной виллы на Черноморском побережье возле Пицунды.
Аппетит приходит во время еды. Глотал Степан Тимофеевич без устали, благо пища доставалась без особого труда и напряжения. Открыли, например, в Москве представительство Приокской области при правительстве России. Встал вопрос: кого из миллиона приокских жителей назначить на этот пост? Конечно, дочь губернатора. Правда, об этом никто не знал: Баранов сделал это единолично. Более того, он предоставил дочери статус заместителя губернатора с должностным окладом из областного бюджета, хотя в штатном расписании такой единицы не было. Мэр столицы выделил под представительство старинный барский особняк, на содержание которого также уходили деньги из бюджета, но никто за них не отчитывался. Полновластным хозяином шикарного особняка фактически была семья Баранова. Но, как говорится, жадность фраера сгубила. Решил Степан с помощью Лужкова оформить княжеский дворец в личную собственность, но не успел дело довести до конца: над судьбой Баранова, да и самого Лужкова, ангельский караул уже готовился сменить вездесущий сатана.
Когда семья Баранова проникла во все сферы экономической жизни на правах властных хозяев, Степан Тимофеевич дал отдушину своим ближайшим помощникам, а также руководителям районов.
— Если вы проработали главой района три-четыре года и живёте до сих пор в коммунальной квартире, значит, рынок проходит стороной от вас. Умелому, разворотливому хозяину он идёт навстречу и щедро награждает. Надо хотеть и уметь работать в рынке, а мы вам поможем.
Умельцев нашлось немало. В районных центрах как грибы вырастали ажурные двух-, трёхэтажные особняки, вызывая злость и зависть у обездоленных земляков. В городишке Копино хозяин района всего за один год работы возвёл себе сказочный терем. Не успел справить новоселье — сожгли «добрые люди». Через год на том же месте, как птица Феникс из пепла, вырос дворец ещё красивее. На этот раз «добрые люди» поймали собаку хозяина, повесили на воротах и написали: «И с тобой то же будет».
На рынках, на торговых предприятиях, в бизнесе контроль взяли «братки». Они разрешали и запрещали. Облагали данью. Истязали физически. Начались разборки, преследования, убийства. Вне опасности, уверенно и нахраписто жила и работала новая власть…
Наиболее вольготно чувствовали себя первые заместители губернатора Валентин Чуев и Абрам Плужников. Через них Степан Тимофеевич вершил свои коммерческие замыслы.
Чуев пригласил к себе на дачу начальника управления имущества и руководителя фонда имущества. Попили чайку, погуляли на свежем воздухе, и говорит им Чуев:
— Ну что, братцы-кролики, не стыдновато ли вам видеть, как поживает ваш шеф? В эту хибару порядочных людей в гости позвать стыдно.
— Сами виноваты, — последовал ответ. — Возглавляете совет директоров крупнейшего холдинга, у вас карты в руках.
— Есть интересные предложения? — обрадовался Чуев.
— Сегодня нет, но завтра будут, — весело ответил руководитель фонда Долдонов.
— Ну что ж, надеюсь на вас.
Через неделю они вновь встретились на даче.
— Предлагаем создать небольшое акционерное общество, — начал Долдонов. — Оно купит у вашего холдинга строящуюся гостиницу в лесном массиве. А потом акционерному обществу эта гостиница окажется ненужной. А вам как раз подойдёт под жилой домик, — сказал, как будто угостил голодного жирным блином. — Благо, отделка ещё не начиналась, всё можно с умом предусмотреть.
— А сколько уже вложено в строительство?
— Около 18 миллионов рублей. Новое общество купит здание и перепродаст вам подешевле.
Чуев ощутил приятное волнение в груди, под ложечкой.
— Гарантии безопасности хорошие? — уточнил он.
— Схема отработана, действует безотказно.
— Гонорар за мной, — весело намекнул Чуев.
Как обо всём этом узнали в редакции оппозиционной газеты «Пламя», одному Богу известно. Сообщение газеты было подобно грому среди ясного неба… В разгар страстей всю Россию через телевидение облетела ещё более горячая новость: пропал первый заместитель губернатора Абрам Плужников. Полгода назад газета «Красная гвоздика» рассказала читателям, как Плужников умудрился по дешёвке прибрать к рукам контрольный пакет акций энергосистемы области. Потом по отработанной схеме, как и с особняком для Чуева, создал с участием брата и сестры Баранова частную коммерческую фирму «Металлург», облюбовал для её размещения престижное здание Дома книги в центре города и таким же мошенническим путем захватил добрую половину его почти даром. Баранов делал вид, что ничего не знал, нигде своих подписей не ставил. Но знающие люди поговаривали, что именно он посоветовал Абраму исчезнуть с глаз долой. Только что был в рабочем кабинете — и вдруг исчез. Объявили розыск. Вроде бы приметная личность: большая смоляная курчавая шевелюра, пышные усы, смуглое лицо, — а найти не могут. Подключился даже Интерпол. Говорят, обнаружили его в Израиле. Но разве оттуда Абрама легко вызволить?