Красная строка № 14 (236) от 19 апреля 2013 года

Торговая кабала

Малоизвестная статья Николая Семёновича Лескова «Торговая кабала» (1861 г.), издававшаяся всего один раз со времени её первой публикации, не только не утратила своей злободневности, но — наоборот — звучит более чем современно.

В заглавии лесковской статьи — универсальное название сегодняшних социально-экономических отношений, официально и открыто поименованных «рыночными». Метастазы этого торжища гипертрофированно разрослись и поразили насквозь государство и право, политику и экономику, науку, культуру и искусство, образование и здравоохранение — все без исключения сферы жизни, в том числе духовно-нравственную. Торгашество и продажность стали «нормой», устойчивым атрибутом, основной приметой нашего «банковского» (по лесков­скому слову) периода. Пресловутый всепроникающий «рынок» гротескно персонифицировался, превратился в некий идол, адское чудовище. Оно заглатывает и пожирает людей, перемалывает в своей ненасытной утробе всё здоровое и живое, а затем извергает вон и снова питается отработанными продуктами своей жизнедеятельности в этом нескончаемом круговороте «торгового
д…рь­ма в природе».

Торговые центры, рынки, магазины, развлекательные заведения — с их непременным «мочемордием» (выразительный словообраз, употреблённый Лесковым), множатся безостановочно. Быть «хозяином»: магазина ли, а лучше — нескольких, развлекательно-питейного ли заведения или хотя бы захудалой лавчонки, но только чтобы наживаться и помыкать другими, — норма жизни, современная идея-фикс. Человек, наделённый Господом высшим даром свободной духовности, рассматривается в торгово-рыночных отношениях как «кабальный холоп хозяина, лакей и помыкушка».

Между тем отношение к «торгашам» в русском народе исконно было негативным. Остатки такого народного отрицания духа торгашества редко, но пока ещё можно отыскать в русской деревне, в самой глубинке, где доживают свой век немногие старики. В одной такой деревушке, запрятанной вдалеке от дорог среди лесных заповедников, в настоящем «медвежьем углу» Вера Прохоровна Козичева — простая русская крестьянка, вдова лесника, в юности — связная партизанского отряда — категорически не захотела взять с меня денег за молоко. В ответ на мои резоны, что я уже покупала домашнее молоко у продавщицы деревенского магазина, бабушка Вера решительно ответила: «Я не торгашка! Ты меня с ней не равняй!».

Разбогатевшие в «сфере плутней и обмана» купцы-«пупцы» — «прибыльщики и компанейщики» (как именовал их Лесков) — на «ярмарке тщеславия» становятся «самыми мелочными и ненасытными честолюбцами», лезут во власть и в знать: «купец постоянно в знать лезет», он «мошной вперёд прёт».

Это «образец», к которому учат стремиться с младых лет и в нынешней школе, откуда сейчас изгоняется отечественная литература: столько ненависти у власть предержащих к честному одухотворённому слову русских писателей.

Возвышая голос в защиту детей от торгашеской заразы, Лесков в своей статье отмечал «ничем не оправдываемое жестокосердие иных хозяев в отношении к мальчикам и крайнее пренебрежение к их нуждам и цели, с которою они отданы в лавку родителями или вообще лицами, распоряжающимися младенческими годами детей, торчащих перед лавками и магазинами с целию закликания покупателей». Сегодня мы сплошь и рядом также встречаем их — зачастую продрогших и озябших — «торчащих перед лавками и магазинами с целию закликания покупателей», раздающих рекламные листовки и проспекты, шныряющих по подъездам, электричкам, организациям — в надежде продать какой-нибудь мелочной товар.

С тревогой и возмущением писал Лесков об антихристианских отношениях деспотического подавления со стороны одних и рабской закабалённости других. Тяжёлая экономическая и личная зависимость угнетённого человека, его подневольное положение оборачиваются рабством духовным, неизбежно ведут к невежеству, духовной и умственной неразвитости, развращённости, цинизму, деградации личности. В результате «крепостного развращения», отмечал писатель в другой статье — «Русские общественные заметки» (1870 г.), люди становятся жертвами «непроглядной умственной и нрав­ственной темноты, где они бродят ощупью, с остатками добра, без всякой твёрдой заправы, без характера, без умения и даже без желания бороться с собой и с обстоятельствами».

«Торговая кабала» была написана чуть ли не накануне отмены крепостного права — Манифеста 19 февраля 1861 года. В нынешней реальности в юриспруденцию впору вводить эту якобы «хорошо забытую» новую отрасль права — крепостное право — наряду с гражданским, семейным, административным и прочим «правом». «Сохранившийся остаток кабального холопства древнекабальных времён» в модернизированном виде давно и прочно внедрён в нашу жизнь. Сограждане и сами не заметили, как стали крепостными холопами, влачащими «жизнь взаймы». Многие очутились в бессрочной долговой яме, были запутаны в тенета сетевого маркетинга, кредитов, ипотек, ЖКХ, ТСЖ и прочего — несть им числа. «Ипотека на полвека» — один из таких популярных «банковских продуктов» кабального свойства — выдаётся с лукавым видом неимоверного благодеяния. Ограбляемый «должник», вынуждаемый ради крыши над головой покорно влезать в искусно расставленную долгосрочную западню, порой и сам не заметит, как эта «крыша» обернётся для него гробовой крышкой.

И вот новейший пик торговой кабалы, её ужасающая кульминация апокалипсического свой­ства: «венец творения», человек, созданный по образу и подобию Божию, должен стать маркированным товаром, уподобиться бездушному предмету или бессловесному заклеймённому скоту — принять клеймо, метку, начертание на лоб или руку (на первом этапе — электронный паспорт. — Ред.): «И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их» (Откровение. 13: 16). Иначе — устрашение буквально по Апокалипсису: «Никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» (Откровение. 13: 16-17). А без этого, уверяют нас сегодня, якобы остановится нормальная жизнь — будете исторгнутыми из всеобщего торгового оборота гонимыми изгоями.

Лесков как в воду глядел, когда утверждал: «Не знаем мы, когда прорвётся этот отвратительный круговорот опошления русского торгового люда, а думаем, что не скоро».

Алла Новикова-Строганова.
г. Орёл.
(Публикуется в сокращении).

самые читаемые за месяц