«У вас в Твери молоко по шесть рублей, а у нас по два, — писала в 1958 году из Орла в родную Тверь Людмила Николаевна Москвина, приехавшая в Орел по распределению. — Молоко здесь в самых настоящих кринках и с пенкою!» Словом, город тверской жительнице понравился. Но судьба переменчива и забросила новоиспеченную орловчанку на Камчатку. Там, в далеких краях, героиня этого материала прожила до начала XXI века, после чего вновь вернулась в Тверь.

— Но там болота, — сетовала Людмила Николаевна по поводу тверского климата. — Идут до самого Петербурга.

От болот она уехала вновь в Орел, в котором и сухо, и друзья живут, оставшиеся с далеких 50-х. Молоко теперь в Орле, конечно, не по два рубля, и далеко не в кринках, но вернувшаяся в город своей молодости Л. Н. Москвина все равно была довольна. В Твери она продала двухкомнатную квартиру и купила похожую на ул. Приборостроительной, в доме под номером 10.

Орловские злоключения переселенки с Дальнего Востока начались. Да и где начались! Дом по ул. Приборостроительной строил не кто-нибудь, а отдел организации капитального строительства (ООКС) УВД Орловской области. Спать жильцам можно было спокойно: «Моя милиция…». Однако продолжения, созвучного жизнеутверждающему слогану, в реальности почему-то не наблюдалось. И спать в этом доме было как-то некомфортно, Управление внутренних дел никак не могло сдать объект в эксплуатацию.

Сроки проходили, а дом все не сдавался и не сдавался. Людмила Николаевна с мужем уехали к родственникам в твердой уверенности, что после возвращения полноценное новоселье наконец состоится. Они вернулись, а дом все не сдается и не сдается. Дом не сдан — невозможно прописаться. Нет прописки — какой ты человек? Если в паспорт не заглядывать, то ты от нормальных людей совершенно ничем не отличаешься, но это только до той поры, пока не прижмет. А пора такая рано или поздно наступает.

Опустим подробности и расскажем о сути. Сначала заболела Людмила Николаевна. В больнице им. Семашко, куда она попала с приступом, посмотрели на ее неместный медицинский полис, обязательный к приему во всех точках нашей великой и необъятной Родины, и сказали, что с таким полисом ей лучше идти в областную больницу, где, как у Лескова, «неведомого сословия… всех принимают». Не то, чтобы семидесятилетнюю женщину гнали, но и дружелюбия особого не выказали. Отношение такое больную удивило, она прежде с таким никогда не сталкивалась. Нового разговора о нежелательности пребывания в лечебном учреждении Л. Н. Москвина дожидаться не стала и, пробыв в «Семашке» один день, «выписалась» — попросту собрала вещи да и пошла домой. А потом заболел ее муж. Детали уже и вовсе не имеют значения. История, если коротко, повторилась.

Как Людмила Николаевна себе ветеранские выбивала, рассказывать не станем. Выбила. Параллельно она вела переписку с Управлением внутренних дел, забрасывала жалобами, кого могла, чтобы ее, никого не обманувшую, купившую в законном порядке квартиру, в этой самой квартире, по законному адресу, и зарегистрировали. В УВД очень вежливо, на стандартных бланках отвечали, что рано, мол, надо обождать.

Наконец, счастливые новоселы получили техпаспорт.

— Вы подписали договор? — спросили женщину соседи, которые тоже в милицейском доме на птичьих правах проживали.

— Да! — гордо отвечала Людмила Николаевна.

— А вы в текст внимательно загляните, вас на несколько квадратных метров обманули.

Батюшки! Заглянула Людмила Николаевна, а там и в самом деле вместо 64,2 метра, за которые новая орловчанка заплатила свои кровные, значатся 58,9.

Начала Людмила Николаевна вновь с УВД разбираться, теперь уже с помощью юриста. Ни в какую УВД не хочет исчезнувшие метры восстанавливать. Документы не движутся, регистрации в паспорте как не было, так и нет.

Собралась женщина к дочке на Камчатку, а там пограничная зона, без регистрации шагу не ступишь. Задумала на Украину к родне съездить — при первой проверке документов с поезда снимут. Устала Людмила Николаевна, подписала окончательный договор с УВД, но не капитулянтский, а достойное мирное соглашение, позволяющее еще свое требовать, юрист подсказал, как.

Теперь — в регистрационное управление, за свидетельством о собственности. Все прежние «ягодки» показались нашей героине «цветочками» после того, как она семь часов выстояла в страшном месте, известном, наверное, всем орловцам, имевшим несчастье оформлять недвижимость. Домой все же она пришла довольная — вот оно, свидетельство. Следующий шаг — регистрация по месту жительства, и конец мучениям!

Так, рассказывает Людмила Николаевна, муж на нее не кричал никогда за долгие годы совместной жизни. В свидетельстве, там, где фиксируются паспортные данные, вместо «…выдано Заволжским РОВД г. Твери» какая-то… девушка написала, а потом заламинировала: «… выдано Заводским РОВД г. Орла». О чем та девушка на работе думала, трудно, да, пожалуй, и невозможно сейчас сказать.

Людмила Николаевна Москвина наглоталась таблеток и вновь пошла в Управление Федеральной регистрационной службы по Орловской области. Ее приняли в кабинете 2а, где исправляют ошибки, допущенные в кабинете с номером 16.

— Пишите заявление, — сказали Л. Н. Москвиной.

— Почему? — поразилась она. — Это же не моя ошибка. Почему я еще должна что-то писать?

— Надо, — ответили ей. — Так полагается.

«Просительница» заполнила несколько бланков. Ей выдали бумагу, на которой пометили, когда и во сколько нужно прийти за исправленным свидетельством.

Л. Н. Москвина брела по коридору, в котором терпеливо дожидались своей очереди бабушки с клюками, и думала: «Зачем нужен кабинет 2а и люди, исправляющие чужие ошибки, если есть кабинет просто с номером 16? Не лучше ли грамотных людей из кабинета 2а пересадить в кабинет 16, а лишнюю структуру упразднить за ненадобностью?». Идеей она поделилась с подругами по несчастью и просто ожидающими, которых в регистрационном управлении много.

— Не, не получится, — ответили неместной Л. Н. Москвиной. И объяснили почему: там работает дочка такого-то, здесь внучка такой-то. Сокращать никого не будут, не для того набирали. Хлопотно.

«Фантастика!» — думала Л. Н. Москвина, потихоньку привыкающая к орловским реалиям. Она действительно не сталкивалась с подобным никогда за всю свою жизнь. Возникали, конечно, проблемы, но они всегда решались как-то быстро и профессионально.

Когда несгибаемая женщина показала всю свою «квартирную переписку», я охнул — толстая папка, которую хотелось немедленно подшить. Немудрено, что героиня этой истории в конце концов в бумагах запуталась. Она попросту забыла, когда ей нужно приходить за свидетельством. Позвонила в регуправление.

— Ждите, — ответили ей. — Мы вам выслали уведомление. Приходите, когда получите.

И вдруг Людмила Николаевна вспомнила, что на бумаге, которая у нее уже есть, ей пометили, когда приходить. Что же делать? По какой бумаге свидетельство получать: по первой, которая есть, или по второй, которая еще не пришла?

Она — в управление. «Непонятки»… Затем позвонила не куда-нибудь, а в администрацию Орловской области. К ней очень участливо отнеслись, все выслушали, обещали связаться с этим самым регистрационным управлением, все выяснить и помочь.

— Ничем не можем помочь, — сказали ей, действительно связавшись. — Там идет какое-то разбирательство.

Людмила Николаевна не на шутку перепугалась. Что за разбирательство? Так, глядишь, свидетельства вообще не видать. Пошла в регуправление сама, нашла одного из начальников. «Что делать? — спросила. — По какой бумаге получать: по первой или по второй? А то так можно вообще не получить». Начальник подумал и сказал: «Не знаю».

«Больше я сюда не приду, — думала Л. Н. Москвина, направляясь к выходу. Пусть меня убивают, но сюда прийти я больше не смогу, это выше моих сил». На пороге она все-таки разговорилась со знакомым милиционером — много приходилось здесь кабинетов обходить. Милиционер выслушал и посоветовал плюнуть на начальство и сразу идти туда, где свидетельства выдают.

Удивительно: толпа пропустила Людмилу Николаевну вне очереди. В кабинете № 16 ей без проволочек выдали вожделенное свидетельство, прибавив при этом: «Давно готово».

Счастливый собственник взял документ и пришел к нам в редакцию.

— Вы знаете, — удивлялась в который уже раз посетительница, — это поразительно! Здесь никто ни за что не отвечает!

Она спешила выговориться. Утверждает, что подобного не видела нигде и никогда, а жила она в разных городах, краях и областях.

Я полистал переписку новой орловчанки и улыбнулся ей, как родной. А чего ж вы хотели, дорогая Людмила Николаевна? Думали, небось, что Орловщина — это сплошное молоко по два рубля в кринке, да еще и с пенкою? Не-е-ет…

Сергей ЗАРУДНЕВ.