С давним приятелем, подзаработавшим в Москве деньжат и мечтающим свить свое «гнездышко» в Орле, едем присматривать ему будущую квартиру. Приятелю очень нравится название «Ботаника». Сам он когда-то обитал в одном южном городе, где был такой же микрорайон, запомнившийся уютом, продуманной инфраструктурой, многочисленными парками. Поэтому решено: только Ботаника.

Там — завод и там — завод

Ехать, объяснили нам, нужно по пер. Маслозаводскому, что в районе автовокзала, пересечь железнодорожный переезд и — направо. Здесь, конечно, лучше бы кататься на КамАЗе, чем на иномарке. Но что поделать — поедем медленнее. Эх, проскочить переезд не успели. Перед самым носом тепловоз вытянул несколько вагонов и давай неспешно тасовать их вперед—назад. Минут, наверное, десять. И с каждой из них блеск в глазах моего приятеля, предвкушавшего встречу с Ботаникой, все тускнеет. Но, наконец, трогаемся. Вертим головами: что у нас там за окном? Вот строительный комбинат, глянь, а тут — асфальтобетонный, завод растительных масел, склады.

На горизонте маячат корпуса еще какого-то ЖБИ. Но мы вовремя сворачиваем. Только все равно за окном снова завод — сыродельный, потом еще какие-то предприятия, склады… Нет, явно не ту инфраструктуру мечтал увидеть мой разбогатевший дружок вокруг своего жилища.

А вот и Ботаника. Некоторые дома, по крайней мере снаружи, готовы. Под другие еще роют фундаменты. Коммуникации, как сказали рабочие, которых мы встретили на территории, пока не прокладывали. Видно, что только начинается и благоустройство. Новоселам явно придется немалое время пожить фактически на строительной площадке. На щите перед въездом на стройку указано время начала строительства, а время окончания — нет. Неудобства добавляет и железная дорога, пролегающая под боком микрорайона. «Рельсы перенесут, — успокаивали нас продавцы квартиры, — это даже в генплане города заложено».

Но, вижу, приятеля гложут сомнения: обещания, дескать, не больше, чем благие намерения. Решения о переносе действующей железнодорожной ветки принимаются отнюдь не в Орле. Только представь, сколько на это потребуется денег. А областной центр уже лет тридцать не может осилить строительство дороги, которая соединит воедино магистральную улицу Раздольную. В какие только инстанции не обращались жильцы прилегающих к ней кварталов! Каждый новый мэр, новый депутат от здешнего округа клялся эту задачу решить, а магистрали так и нет.

Что ж, разочаровались в Ботанике, едем в другой микрорайон — Зареченский. Дома здесь растут прямо в чистом поле, на землях Образцовского поселения Орловского района. «Орелстрой», как заявил его генеральный директор В. В. Соболев, намеревается достроить новые микрорайоны в течение пяти-шести лет. Если подкорректировать под нашу действительность, этот срок, наверное, следует увеличить по крайней мере раза в полтора. А тут проблему может усугубить и то, что за благоустройство и комфорт проживающих здесь людей будет отвечать район, в то время как почти все они будут работать в городе.

По подсчетам специалистов, на устройство коммуникаций понадобится примерно 600 млн. рублей. Если для областного центра такие деньги баснословны, где найдет их сельский район? А еще на социальную инфраструктуру, дороги. Если же вдруг кто заболеет, выходит, «скорая помощь» будет мчаться сюда за много километров из Плещеевской районной больницы — из другого пригорода Орла.

Правда, в «Орелстрое» обещают, что земли микрорайона переведут в состав городских. Но кто это гарантирует? Известно, что пока все попытки получить нужный результат на референдумах по другим населенным пунктам проваливались. Да и нужен ли самому городу такой «подарок» на окраине, чтобы потом ломать голову, как организовать здесь транспортное сообщение, как построить детсады, школы, объекты здравоохранения?

Пытаюсь прервать мрачные мысли приятеля: «Смотри, в Зареченском поселке есть даже улица с названием Алроса. А на Ботанике так вообще — Орелстроевская. Не стал бы Соболев подставлять свои фирмы, давая их имена улицам, не будь он уверен в успехе проекта».

— А помнишь, что мы слышали сегодня про «орелстроевский» дом в 909-м квартале? — спрашивает приятель.

Да, было такое. Некий доброжелатель поведал, что якобы в том микрорайоне в проект строительства дома было заложено обременение — построить водовод. Но «Орелстрой» условие не выполнил, из-за чего город дома в эксплуатацию не принимает. А принять их заставляет будто бы лично губернатор. Якобы рвет и мечет. И то — кому неизвестно, что «Орелстрой» — его семейный бизнес. А каждый день просрочки со сдачей дома чреват потерями. Будущие новоселы могут подать на строительную фирму в суд и поставить ее, так сказать, на счетчик. Потому, наверное, и давят из всех инстанций на Водоканал, на мэрию, чтобы закрыли глаза на нарушение условий строительства. Но мэрия Орла еще может сопротивляться давлению, ссылаясь на то, что там люди не смогут жить, а власти пригородного района, тем более администрации поселения?

Еще раз внимательно перечитываем опубликованные в прессе проектные декларации долевого участия в строительстве домов в микрорайоне Зареченский. Здесь указано, что площадка свободна от застройки, на ней нет зеленых насаждений. Написано, что для транспортной и пешеходной связи с городскими улицами и остановками общественного транспорта запроектированы проезды и тротуары. Но за кем строительство этих городских улиц и остановок? Что вообще будет здесь построено, кроме жилья и, естественно, магазинов? Где будет проводить вечернее время молодежь, где будут учиться школьники, не написано. «Нет, — решительно разворачивает машину приятель, — едем искать старую квартиру в городе».

Старая, зато в центре

Парадокс нынешнего времени: стоимость жилья на так называемом первичном рынке и вторичном — одинаковая. Другими словами, никакой разницы в цене, что у новой квартиры, что у старой. Но ведь когда вы покупаете совершенно новую машину, вам называют одну цену. Если автомобиль по каким-то причинам пару месяцев не был реализован, пусть даже с нулевым пробегом, то его уценят процентов на десять. На трехлетнюю машину и цена упадет примерно на треть и так далее. И любая вещь, которая была в употреблении, стоит дешевле. Кроме антиквариата, разумеется. Только все это почему-то не распространяется на жилье. Даже «хрущевки», где коммуникации уже сгнили, оцениваются почти как новые. Почему так происходит?

Отвечая на этот вопрос, В. В. Соболев высказал мнение, что все дело в отставании предложения от спроса на жилье. Но только ли? А может, потому, что старые квартиры, как правило, расположены в уже обустроенных кварталах? Человек прикидывает: ладно, мне придется потратиться на ремонт, зато я буду жить в центре города. Рядом остановочка, детский сад, поликлиника. А на Ботанике или в поселке Зареченском что? Спальный микрорайон.

Логика человека правильная. А вот политика властей? В регионе, на мой взгляд, вообще нет вдумчивой жилищной политики. Если бы у нас каждые полтора года менялся губернатор, тогда это было бы объяснимо. Приходит один — так хочет, второй — этак. Но у нас-то один и тот же руководитель сидит на этом месте уже лет тридцать.

Есть ли, например, на Орловщине программа переселения людей из «хрущевок»? Москва уже в принципе решила эту проблему. И Лужков с полным правом может предъявить москвичам: за 20 лет губернаторства (эта должность фактически губернаторская) я вот что сделал. А есть ли у нас «хрущевки», из которых людей переселили бы в более благо-устроенное жилье, или хотя бы эксперимент по реконструкции, модернизации этих пятиэтажек?

Между тем не секрет, что жилой фонд не только в Орле, но и в области изношен до крайности. Деньги, приходящие ныне из Фонда содействия реформированию ЖКХ, помогут решить какие-то отдельные проблемы, но не изменят ситуацию кардинально. К примеру, если в старой двухэтажке раньше не было удобств, то их так и не будет, потому что нельзя потратить федеральные средства на улучшение комфорта проживания.

А как было бы здорово посмотреть по телевизору репортаж не о том, как губернатор обходит микрорайоны на окраине города, где ударно трудится его семейная фирма, а, скажем, из бывшего ветхого квартала. Вот, дескать, мы тут все разобрали, теперь стоят дома-красавцы, 200 или сколько-то семей, живших в лачугах, переселены в комфортные современные квартиры. А вот рядом — реконструированные пяти-этажки, которые теперь простоят еще лет пятьдесят.

Это не досужие фантазии. Практически каждый губернатор что-нибудь да оставлял в Орле примечательное, многое из чего сохранилось до сих пор. А что оставляет городу после себя Егор Семенович? Новостройки в лесополосах? Ах да, еще громадину в сквере Гуртьева, которая, не исключено, со временем обрастет коммерческими ларьками, как некоторые кинотеатры?

В своих интервью В. В. Соболев заявляет, что им город не дает площадок для строительства. Помилуйте, разве городская земля сегодня не в руках обладминистрации, продолжением которой многими воспринимается и «Орелстрой»? Только, наверное, какой смысл возиться в городе, где жестче требования к обустройству площадки, сложнее с транспортировкой материалов и т. п., когда можно взять участок, «свободный от застройки и зеленых насаждений», без конкурсов, если не бесплатно, то по символической цене, да еще никто с тебя не спросит за социальные объекты.

По словам Соболева, сейчас у «Орелстроя» есть около пятисот гектаров земли вокруг Орла. В год застраивается примерно тридцать гектаров. «Значит, — говорит он, — лет на десять вперед у нас земля под застройку есть. Независимо от ситуации в городе». Если посчитать точнее, то запас получится не на десять, а лет на семнадцать. Кто из застройщиков в Орловской области имеет еще такие преференции? При прежнем руководстве мэрии вообще, рассказывают, городские власти при первом же требовании бежали застолбить любой приглянувшийся «Орелстрою» или «Экострою» участок.

Помнится, не один скандал был из-за того, что застройщики залезали в школьный двор или детсадовский. При этом оказывалось, что руководители этих учреждений сами чуть ли не слезно просили отобрать у них землицу. Дескать, участок слишком большой, ухаживать за ним мы не в состоянии. Там бомжи, наркоманы, угрожают детям. Как такие заявления рождаются, можно себе представить. Хорошо, если в качестве «пряника» отремонтируют, допустим, кровлю или лавочки, а не просто оттяпают землю — и всё.

Не зря же президент и премьер-министр страны так серьезно говорят о социальной ответственности бизнеса. И вряд ли при этом имеют в виду раздачу милостыни и даже благотворительность, хотя это тоже дело очень даже не лишнее. Но важнее — не лезть со своим коммерческим проектом на территорию детсада, на школьный двор, не губить ради своей корысти памятники. И вообще, извлекая прибыль, решать при этом проблемы населения. Но когда бизнес сплетается с властью, и у них появляется общий интерес — прибыль, тогда не до социальной ответственности. А если семейные структуры занимают еще и монопольное положение, как, например, на строительном рынке, то исчезает реальная конкуренция, а значит, цены на жилье доступными станут еще не скоро.

Один мой знакомый руководитель строительной фирмы, когда речь зашла о В. В. Соболеве, просто рассыпался в благодарностях ему. Дескать, раньше я стеснялся называть такие большие цифры при продаже квартир. Покупателей приходилось уговаривать. А сегодня, как скажу, что у Соболева в микрорайоне, что возле кладбища, стоимость жилья такая-то, человек сразу соглашается. Так что спасибо Владимиру Владимировичу.

Сейчас командир «Орелстроя» заявил: цель — сорок тысяч рублей за квадратный метр. Больше из людей просто выжать нельзя, не осилят, несмотря ни на какие ипотеки и кредиты.

И почему не дешевеют?…

Какую сумму Соболев и Ко кладут в свой карман от каждой проданной квартиры, мы можем только догадываться. Но наверняка там оказываются и денежки, которые сэкономлены на покупке земельных участков. А если учесть, что у «Орелстроя» таких площадок, скорее всего, под сотню, то, выходит, только на этом они выгадывают даже не сотни миллионов, а на порядок больше. Сколько детсадов и школ можно поднять на такие деньжищи?

Отбивая нападки на хозяев «Орелстроя», корреспондент одной из прогубернаторских газет восклицает: почему «Орелстрой» должен тратить свою прибыль на коммуникации? Пусть их строит город. И покупатели квартир за это расплачиваться не должны. А откуда же городу брать деньги? Из федеральных программ.

Что тут сказать? Конечно, бывает, что какие-то деньги из столицы перепадают и регионам. Но они в первую очередь приходят в областную администрацию, а оттуда при первой возможности оказываются в «Орелстрое». «Орловская искра», к примеру, недавно рассказывала, как федеральные субсидии, предназначенные для поддержки малого предпринимательства, перекочевали на счета «Орелстроя». Предприниматели же об этих субсидиях и не слыхали. И таких государственных программ ведь много.

Автору упомянутой статьи очень жалко, что Соболев потеряет в прибыли, а городской бюджет — не жаль. Оттуда только давай и давай. Только стоит иметь в виду, что «Орелстрой» вырученную прибыль положит в карманы «семьи», а обременение, которое накладывает город на земельный участок, будет служить всем горожанам. И в первую очередь, самим новоселам.

А то, что, получив дешевую землю, строители снизят цену квартиры, — веселая сказка. Вот сейчас (хотя так было всегда) «Орелстрой» имеет такую почти дармовую землю, и разве квартиры там стали дешевле, чем у других застройщиков? Сравниваем. Стоимость долевого участия на строительстве «однушки» на ул. Кукушкина у ЗАО «Стройкомплект-2000» — один миллион рублей. У ОАО «Орелстрой» на ул. Алроса — миллион двести тысяч. Комментарии, как говорится, излишни.

…А мой приятель покрутился, покрутился и взял пока тайм-аут. Еще раз все обдумать. Но только снова на Ботанику его вряд ли потянет.

Иван САВЕЛЬЕВ.